— А это очень плохо, — продолжал его товарищ. — Не следует вступать в пару с кем-нибудь, пока не узнаешь его. На твоем месте, Карр, я бы как можно дольше оставался один. Если повезет, найдешь себе хорошего парня в партнеры. Держись с нами, пика не отыщешь себе пару…
— Хорошая возможность держаться подальше от этих разукрашенных… — Рей кивнул в сторону ветеранов. Он надел шлем и застегнул ремень. — До утра ничего не произойдет, можем провести ночь в городе. Ты не видел, парень, настоящего веселья, если не побывал в Секундусе.
Кана радовался, пока не вспомнил о своем скромном кошельке. Он был уверен, что четырех кредитов не хватит даже на хороший обед… Но когда он покачал головой, пальцы Мика сомкнулись на его руке.
— Не волнуйся, парень. Мы долго пробыли в захолустье и совсем не хотим улететь, зажав кредиты в пальцах. Заплатим за тебя, а когда получишь первую звезду, ответишь нам тем же. А теперь быстрее, пока кому-нибудь не пришло в голову засадить молодое поколение за работу. За пределами казарм начинался типичный портовый город. Таверны, кафе, игорные дома, рассчитанные на все ранги и цены, от мастеров-лезвия и мастеров-мечников до новобранцев. Жмуря глаза от яркого света рекламы, Кана еще раз подумал, что сюда нечего соваться с четырьмя кредитами.
К его смущению, намерения его проводников были отнюдь не скромными. Они миновали кафе, которое выбрал Кана и втащили его в широкую дверь. Башмаки их погрузились в толстый четырехдюймовый ковер, который мог быть соткан только на Саке. Стены были покрыты гобеленами с Сангсифара. Кана замешкался.
— Слишком роскошно, — запротестовал он. Но хватка Мика не ослабла, а Рей захихикал.
— Вне поля не существует рангов, — с улыбкой напомнил Мик. — Третий класс и мастер лезвия — все мы в одной шкуре. Только штатские заботятся об искусственных различиях.
— Конечно. Солдат имеет право идти куда ему угодно. А нам угодно идти сюда, — Рей принюхался к ароматному ветерку, шевелившему занавеси и сообщавшему странное подобие жизни нарисованным на них фигуркам. — Клянусь раздвоенным хвостом Бламанда, я бы все отдал, чтобы оказаться за одной из этих завес. А вот и официант.
К ним приближалась скелетоподобная большеголовая фигура туземца с Вульфа-2. Он приветствовал их профессиональной улыбкой, обнажив двойной ряд клыков, отчего земляне слегка занервничали.
— Ничего чрезвычайного, — сказал Мик. — Мы завтра улетаем. Обойдемся сами, Фрихпальт.
Они провели Кана через анфиладу роскошных помещений с экзотической обстановкой, чрезвычайно отличающихся друг от друга, и, наконец, пришли в комнату, вид которой вызвал у него удивленное восклицание. Они как будто вошли в джунгли. Огромные папоротники возвышались по сторонам, опуская у них над головами длинные листья. Золотистое освещение окутывало мягкие сидения и резные столики. Среди зелени мелькали разноцветные огненные пятна, которые могли быть только легендарными кротандами с острова внутреннего мира Цефаса, кана, ошеломленный этими ожившими картинами из рассказов путешественников, позволил товарищам посадить себя на скамью.
— Кротанды? Но как?..
Костяшки пальцев Мика ударились о ствол ближайшего папоротника, и в ответ послышался металлический звук. Кана протянул руку, которая вместо грубой коры, встретила гладкую металлическую поверхность. Все это было искусной подделкой.
— Все делается при помощи зеркал, — пояснил Мик. — Но это одна из лучших выдумок Слонала. За всем присматривает Фрихпальт, но придумал все-это его хозяин. А вот и еда.
На столе появились тарелки. Кана осторожно попробовал и принялся есть.
— Не скоро мы еще раз попробуем такую еду, — заметил Рей. — Я слышал, Фронн не очень приятная планета.
— Климат для нас холодный, а туземная культура — на феодальном уровне, — пояснил Кана.
— Полицейская акция, — протянул Мик. Полицейские акции не вяжутся с феодальным правительством. Кто там наверху — короли? Императоры?
— Короли — они называют их гатанусы — правят небольшими нациями. Но право наследства передается по женской линии. Наследником гатануса является сын его старшей сестры, а не собственный. Родственные связи с матерью и сестрами гораздо ближе, чем с отцом и братьями.
— Ты, должно быть, изучал все это…
— Я воспользовался записью на Прайме.
Рей казался довольным.
— Похоже, ты — неплохое приобретение. Мик, нам нужно держать его в лапах.
Мик проглотил огромный кусок.
— Конечно. Мне почему-то кажется, что этот перелет будет нелегким и чем больше мы будем знать, тем лучше для нас.
Кана перевел взгляд с одного на другого, уловив тень беспокойства.
— Что случилось?
Мик покачал головой, а Рей пожал плечами.
— Пусть меня сожжет бластер, если я знаю. Но если побродить по свету и познакомиться поближе с «человеком», каким бы странным он ни был, начинаешь чувствовать. И мы чувствуем…
— Йорк?
Моральный дух любой орды зависит от характера ее мастера лезвия. Если Йорк не сумел внушить уверенность своим подчиненным…
Мик нахмурился.
— Нет, дело не во Фритче Йорке. По всем меркам он командир что надо. Много блестящих парней, кроме Хансу, подписали назначение — уже это говорит о том, как ценится мастер лезвия. Какое-то чувство… что-то неопределенное… внутри… — большой рот Мика раздвинулся в задумчивой улыбке. — Неплохие мы гадальщики, а? Читайте наше будущее — гадание в кредит! Фронн не хуже многих планет, которые мне известны. Покончим с этим? И покажем новичку тайну Фрихпальта. Единственный случай, когда старый волк проявил воображение. И, клянусь космическими летучими мышами, дело этого стоит!
Полет воображения Фрихпальта оказался игорным механизмом, который собрал вокруг себя большую группу солдат. В полу комнаты находился бассейн, разделенный на секции, окружающие центральную арену. В каждой из небольших, заполненных водой емкостей, находилась рыба около пяти дюймов длиной, две трети ее тела занимала пасть, усаженная острыми зубами. К ее хвостовому плавнику был прикреплен ярлычок. Рыбы были разного цвета. Они яростно кружили в своих клетках. Игроки собирались вокруг бассейна, изучая пленников. Когда двое или трое выбирали своих бойцов и опускали кредитные фишки в щель у борта, открывались дверцы клеток, выпуская рыб на арену. Далее следовала жестокая схватка, прекращающаяся лишь тогда, когда только один боец оставался в живых. И ставивший на победителя собирал плату с тех, кто ставил на побежденных. Невозможно было придумать более привлекательную игру, чтобы вытягивать у солдат кредиты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
