утверждали, что меня можно поднять на ноги. Но для этого требуется сложнейшая операция зарубежом. Тот ценник, который озвучил нам светило медицины, забил последний гвоздь в крышку моего гроба. Похоронив всякую надежду, на возвращение к прежней жизни. Когда-то раньше, в прошлой жизни, это было бы возможным, но не сейчас. Сейчас все что есть, уйдёт только на массажи и легкую начальную реабилитацию, чтоб не позволить мышцам ног атрофироваться и превратиться в кисель.
Каждый вечер заканчивался для меня одним. Лежала на кровати, с призрением смотрела на инвалидное кресло возле себя и заливалась слезами. Так и засыпала, на мокрой от слез, подушке. На ней же, такой же мокрой и просыпалась. Казалось, что даже во сне я не могу справиться со всем и рыдаю.
Я ведь даже влюбиться не успела. Походить на полноценные свидания. Ни-че-го. Все планы очертились огромным, жирным крестом. Все будущее. Планы, мечты, цели. Все покрылось толстым слоем пыли и пепла, сотканных из покалеченной жизни.
Ещё я часто вспоминала слова папы, и наш разговор, состоявшийся накануне. И от этого становилось ещё тоскливее.
– Я выставил дом на продажу. Ты давно предлагала купить что-то поменьше, вот пожалуй, сейчас самое время.
– Зачем? Ты же не хотел? Ты же любишь его. Вы же ещё с мамой его проектировали.
– Тебя я люблю больше. А все остальное, значения не имеет.
– Причём здесь я?
– Лика, я должен заботиться о тебе, а не о своём глупом желании сохранить этот дом. За него мы получим хорошие деньги и сможем оплатить твоё восстановление.
– Пап, ты же знаешь, что этих денег все равно не хватит. – я не хотела, чтоб он продавал дом, в котором мы были счастливы, когда была жива мама. Это все равно не поможет. Как слону дробина. Если раньше я сама предлагала его продать, то сейчас, мне не хотелось расставаться с тем единственным, что осталось от прошлой жизни.
– Ничего страшного. Потихоньку соберём всю сумму. Москва не сразу строилась. Надо же нам с чего-то начинать.
Спорить и переубеждать, было бесполезно. Я видела, что он окончательно все решил.
Сегодня ко мне пришла Катя. Она часто меня проведывала. Старалась взбодрить и заставляла отвлечься. Но, не могу сказать, что всегда удачно.
– Лик, можно? – она тихонько спросила, приоткрывая дверь в мою комнату.
– Да, конечно. Заходи.
– Ты как? – спросила с беспокойством подруга. Я знала, что ее пугает мое апатичное состояние.
– Как обычно. – пожала плечами. А что ещё я могу сказать? Что у меня нового может быть?
– Не хочешь прогуляться сегодня? Я с Пашкой приехала, мы на машине. Можем в кафе заскочить, ну или просто погулять на свежем воздухе? М? Сегодня и погода отличная.
– Кать, куда я такая поеду?
– Так мы сейчас быстренько марафет наведём, будешь как конфетка. – подруга сделала вид, что не поняла, о чем я. Что вовсе не о внешнем виде речь была, а о моей немобильности. Хотя стоит признать, видок тоже был удручающим.
Спутанные волосы, небрежной гулькой, были собраны на макушке. Растянутая футболка и такие же безразмерные спортивные штаны. Под глазами залегли темные круги, придавая ещё больше болезненности, всей картине в целом.
– Я не знаю. – одна часть меня рвалась выйти из дома, а другая, крепко сдерживала, заставляя скрыться в своём коконе.
– Соглашайся, Лик. Давай немного развеемся. Если ты захочешь обратно, мы сразу же вернёмся.
– Обещаешь? – спросила с сомнением, все ещё не будучи уверенной в правильности решения, которое собиралась принять.
– Конечно! Только скажи и сразу назад примчим. – в ее глазах было столько надежды на положительный ответ, что я окончательно решила рискнуть.
– Ладно, давай попробуем. – сказала, не сильно уверенно. Эта авантюра казалась мне сомнительной, но я решила согласиться.
– Урааа!
Подруга помогла мне переодеться и привести себя в порядок. В целом, собрались достаточно быстро. Единственное, с волосами провозились долго. Сама была в шоке, в какое гнездо превратились мои, когда-то шелковистые волосы.
Возле выхода из дома стоял папа и провожал нас задумчивым взглядом, в котором пробивалась толика облегчения и надежды. Я знала, что он переживает из-за моего затворничества. И сейчас был явно рад тому, что я куда-то собралась. Скрыть он этого не мог. Да и не хотел, я думаю.
– Отдохните, девочки. Если что, звоните, я на связи.
– Конечно, Лев Романович. Не переживайте. – прощебетала подруга, а я только вымученно улыбнулась.
Пашка вышел из машины и пошёл к нам на встречу.
– Привет, Лик. – он приветливо поздоровался. На коляску не обратил никакого внимания. Будто и нет ее. Взгляды сочувствующие тоже не бросал. То ли делал вид, то ли его действительно это не смущало.
– Привет.
– Давай помогу. – он открыл дверь машины и подняв меня на руки, пересадил на сидение. Будто каждый день занимается тем, что таскает на руках покалеченных девиц. А мне вся эта ситуация, причиняла внутренний дискомфорт.
Всю дорогу нервничала и давила в себе желание, вернуться обратно. Мы решили сходить в кафе, что недалеко от центра. Из машины выбралась тем же способом, что и забралась: на руках мужа подруги.
В заведении было не очень многолюдно, но тем не менее, все равно народа было прилично.
Пока кушали и болтали, я невольно косилась на людей вокруг. Мне казалось, что я была на прицеле десятков любопытных глаз. Словно под микроскопом. Вроде бы душевно общались с друзьями, но напряжение так и не отпускало. Закончив с едой, допив кофе, отодвинула кружку.
– Кать, поехали домой?
– Мы же думали ещё в парке прогуляться? – растерянно смотрела на меня подруга.
– Наверное мне ещё слишком рано для таких вылазок. Не готова я. Все эти взгляды. Любопытство и сочувствие в глазах случайных людей. К этому нужно привыкнуть, а я пока не могу. Хочу на все плюнуть и гордо поднять голову, а не получается. Это просто видимо мои внутренние комплексы. – может мне и казалось все, или я преувеличивала реальный масштаб проблемы, но ощущала я себя, тем не менее, не комфортно.
– Хорошо, Лик. Поехали. – подруга погладила меня по плечу. Спорить не стала, видимо помня своё обещание.
Дома снова засела в комнате. Выходила только на ужин. От этой прогулки я получила больше негатива, чем положительных эмоций. Или я слишком мнительная, или действительно нужно просто привыкнуть к реакции окружающих.
С момента того злополучного дня, я так ни разу, не заходила ни в одну из социальных сетей. Просто отгородилась незримой стеной, от всего мира. Но почему-то именно сегодня, мне захотелось это изменить. Не знаю, что меня подтолкнуло к этому.
