Что странно именно в этот момент я был наиболее собран. Волнение и все эмоции отступили на второй план. Даже сам того не осознавая, но моём лице появился маниакальный оскал, почти такой же, как у Насти.
«Мы ведь не собираемся умирать?» — Тихий ленивый голос раздался в моей голове.
«Заткнись». — Печально и устало ответил я сам себе.
«Тогда заканчивай это. Тебе ли не знать, что нужно делать. Хватит строить из себя святого». — Другой разраженный голос отозвался из глубин сознания.
«Тогда я позаимствую тебя Айзак».
Разговор с самим собой не занял даже двух секунд. Будучи уже на краю встречи с архангелами ну или демонами, я смог пошевелить челюстью. Со всей силы я сомкнул зубы, откусив кончик своего языка.
Этого хватило, чтобы вернуть часть сознания.
Резко вскинув руку, я вбил пальцы в глаза Насти.
— Аааа!
Настя, хватаясь руками за лицо отпустила топор. Дернувшись в сторону, я быстро скинул её.
— Ещё раз прости, Анастасия.
Схватив упавший топор, я размахнувшись вбил тыльной железной стороной по черепу девушки. В этот раз Настя осела. Пол под ее головой быстро окрашивался в красный.
Больше она не встанет. Никогда.
Сначала на пол упал топор, а после и я сам. Рука наткнулась на что-то. Опустив голову, я понял, что рухнул прямо в кровь Насти.
У неё была теплая кровь.
Голова гудела, а дыхание было прерывистым, пот стекал по спине. Боль вместе с кровью разносилась по телу и казалось вот-вот умру.
Спустя пару минут, я наконец кое-как смог подняться и дойти до телефона.
Мне потребовалось около девяти попыток, чтобы звонок наконец прошел.
— Да говорите! — Раздраженно-взволнованный голос послышался с той стороны.
Кажется, у них всё плохо раз она обращается таким образом.
— На меня напал один из тех больных, у меня сломано пару ребер и возможно что-то с горлом. А ещё мне ударили топором по голове и труп в квартире. — Я постарался объяснить все как можно быстрее своим хриплым голосом.
— Простите у нас сейчас полный завал и мы не можем послать скорую к вам. Как только мы освободимся, обязательно пошлем вам карету скорой помощи.
— У меня здесь лежит тело. — Напомнил я.
— Если у вас есть мусорные мешки упакуйте его. Выставите в другой комнате. — Сказал мне женский голос прежде чем звонок оборвался.
— Этот мир сошел с ума… — Сказал я сам себе, глядя на тело Насти.
Я всегда знал о чувствах, которые она испытывал ко мне, но я также знал, что это не было сильной любовью, а скорее симпатией или даже просто интересом. Настя была таким человеком, который не мог пройти мимо убогого. Она была действительно добрым человеком, не подходящем для жизни в этом мире.
И сейчас я самолично убил эту девушку. Возможно я должен был испытывать сильные чувства от этого, но нет. Мне конечно было грустно и немного жаль её, но не настолько чтобы удариться в самобичевание. Мне необходимо было это сделать ради своего же выживания. И я мог бы списать свою отстранённость на муки прошлых жизней, однако прекрасно знал, что это будет враньем. Это был я и никто иной.
Взяв со шкафа запасную длинную простынь, я завернул в неё Настю. Больших мусорных мешков у меня не было.
Я перенёс её в соседнюю комнату, что служила мне как склад. Конечно была надежда, что её скоро заберут, тем не менее я открыл окна и полностью закрыл тряпками проемы в дверном проходе, чтобы из комнаты не выходил запах.
На сегодня мой лимит активности был превышен как минимум трижды, так что больше я не желал ничего, кроме как спокойно уснуть. Проверив, что дверь ещё может использоваться, зашел на кухню за бинтами.
Судя по всему, сломано только одно ребро, не так как мне сначала показалось. Соорудив корсет, я проверил голову. Ничего серьёзного жить можно.
Закинувшись таблетками, я лег спать, предварительно, ещё раз проверив все окна и двери.
Даже несмотря на боль в теле, даже несмотря на то, что в соседней комнате труп, а по улицам то и дело раздаются крики и звон разбиваемого стекла, как только я коснулся твердого матраса, то тут же отрубился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
***
Труп так и не забрали. Прошла неделя. За это время ещё несколько раз ко мне приходили разные спятившие. Дверь мне уже выломали, так что пришлось заколотить её тем, что было в квартире. Интернет до сих пор работал, так что я знал, что подобное происходит повсюду во всём мире. Связь с госорганами больше не работала, поскольку большинство больниц тоже ушли на покой.
Тяжело вдохнув я на трясущихся ногах встал с кровати. Вместе с чашкой кофе в руках я подошёл к зашторенному окну. На улицах полный хаос. Коммунальные службы не появлялись уже давно и теперь город превращался в свалку.
Если раньше можно было изредка встретить нормальных людей, то теперь там могли ходить лишь спятившие.
Мир медленно погибал. Человечество смогло пережить чуму, испанку и многие другие болезни, но не это. Даже самые ярые оптимисты уже не надеялись на что-либо т я их прекрасно понимал… Не на что надеется, когда 90 % спятили, а остальные засыпали.
Вздохнув, я отошел от окна. Сел в кресло, достал смартфон. Несмотря на то, что госслужбы больше не работали, телефонная связь ещё была.
Послышались гудки.
— Да, Акай. — Тихий едва различимый и измученный голос раздался с той стороны.
— Привет, Марк.
Этот человек был единственным кому я ещё мог позвонить.
— Слушай, Акай, думаю для нас всех это конец. — Я уловил нотки облегчения в его голосе, прежде чем он продолжил. — И ещё Настя…
— Её больше нет, я убил её, когда она пришла ко мне. Топором об голову. Хотел, чтобы её тело забрали, но некому. Выбросить её я тоже не могу, так что она сейчас в соседней комнате. — Я ответил всё честно, ему я был обязан рассказать.
— Ясно, значит она у тебя… — Целую минуту на той стороне была тишина. Он ничего не говорил, я тоже молчал. — Акай, она больше не просыпалась… Она такая холодная, как мёртвая и не знаю может глупо, но мне всё равно кажется, что она ещё жива. Знаешь, я рад, что ты позвонил. Мне бы хотелось напоследок попрощаться с тобой. Знаешь я боялся того, что стану тем же спятившим, однако… Мне повезло. Я едва сейчас могу шевелиться, а мороз пробирает до костей, думаю, мне не долго осталось. Я рад, что усну вместе с Анной. Прощай.
Звонок оборвался. Положив смартфон на столик, я снова тяжело вздохнул. Пар вырвался изо рта. Окоченевшими руками, я взял чашку кофе.
За эту жизнь кофе стал моим любым напитком. Горячий и горький, но тем не менее вкусный. Нет ничего лучше кофе.
Горячая жидкость полилась по горлу, но тепло было лишь на мгновение. Холод тут же сковал мои движения, и чашка упала, разбившись на мелкие осколки.
Закрыв глаза, я упал на кровать.
«Вот и настал мой конец. Вот как я умру… Я действительно рад такому финалу. Пускай моя жизнь не была радостной, но тем не менее лучше, чем у многих моих прошлых «я». По сравнению с ними моя жизнь была довольно спокойной. Я лишь надеюсь, что, когда буду спать, мне не придется в очередной раз страдать во сне».
Мысли испарились и наступила темнота.
Глава 2. Часть 1
Мне понадобилось время, чтобы полностью очнуться.
С лица пропали все краски, а в голове будто начал трескаться лёд. Казалось ещё чуть-чуть и я не смогу взять себя под контроль.
С громким выдохом я пришел в себя, подняв взгляд на попивающего вино Коварда. Ему было явно наплевать на меня.
Воспоминания того, что со мной случилось и что за болезнь бушевала на Земле, пронеслись быстро как поезд. И если я правильно понял…
— Значит проснувшееся, это те, кто тогда заснули? Они не превратились в сумасшедших, а просто очень долго спали? — Спросил я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да.
— Вы сбросили всех, кто до сих пор спит в яму?
— Не знаю, кто нас туда набросал. — Ответил Ковард, даже не посмотрев на меня. — Когда я проснулся яма уже была. Просыпались и раньше. Большая часть народа здесь — это потомки тех, кто проснулись первыми.
