Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. И снова на вокзале воцарилась тишина. Я почувствовал, что нервы мои находятся на пределе. Слишком уж много людей приходилось защищать, слишком многие из них могли умереть сегодня.
Мы с Сэмпсоном двинулись вперед. Сейчас мы находились футах в двадцати от той комнаты, из которой стрелял Гэри. Мы прижались к стене и вынули свои «Глоки».
– С тобой все в порядке? – прошептал я. Нам приходилось бывать в ситуациях, подобных нынешней, но легче от этого не становилось.
– Вот так дерьмо, Алекс, как ты считаешь? Неплохо начинается денек. Я даже не успел выпить чашечку кофе и съесть свой традиционный пончик.
– Как только он снова начнет пальбу, – проинструктировал я, – мы идем за ним. Каждый раз он дает ровно по шесть выстрелов.
– Я это заметил, – кивнул Сэмпсон, даже не глядя на меня. Он ободряюще потрепал меня по колену, и мы одновременно глубоко вздохнули.
Долго ждать не пришлось: Сонеджи разразился новой очередью. И снова шесть выстрелов. Почему же каждый раз их именно столько?
Гэри знал, что мы придем за ним. Знал и заранее пригласил меня на свой стрелковый праздник.
– Двинулись! – коротко скомандовал я.
Мы побежали по балкону. В пальцах я сжимал заветный ключ.
Быстро вставив его в замочную скважину, я повернул «мастер-ключ».
Замок клацнул, но дверь не открылась! Дерганье за ручку тоже не дало результатов.
– Какого хрена?! – раздалось сзади злобное шипение Джона. – Что у них с дверью?
– Я только что ее запер, – пояснил я. – Сонеджи оставил ее для нас открытой.
Глава 12
Внизу молодая пара и их двое маленьких детей, не выдержав, бросились бегом к входным дверям, навстречу возможной свободе. Один из малышей споткнулся и упал на колено. Мать, не обращая внимания, продолжала тащить его за руку вперед. Зрелище было жутковатое, но, тем не менее, беглецам удалось вырваться на улицу.
И тут же раздались новые выстрелы!
Сэмпсон и я ворвались в комнату, низко пригнувшись, и с оружием наготове.
Впереди я увидел нечто бесформенное, укрытое серым брезентом.
Из-под плотной ткани высовывался ствол винтовки. Сонеджи прятался от нас где-то там.
Сэмпсон и я одновременно открыли огонь, и с полдюжины выстрелов грохотом раскатились по тесному помещению. Брезент покрылся рваными дырами, и винтовка смолкла.
Одним прыжком я пересек маленькую комнату и сорвал брезент… И застонал. Это был звук, идущий из самого нутра.
Под отброшенной тканью никого не было. Никакого Гэри Сонеджи!
Автоматическая снайперская винтовка «Браунинг» покоилась на металлической треноге. К одной из опор был прикреплен таймер, провода от которого шли к электронному спусковому механизму. Вся конструкция представляла собой самоделку. Винтовка стреляла по нехитрой программе: шесть выстрелов, пауза, снова шесть выстрелов. Без какого-либо участия Гэри Сонеджи.
Я осмотрел комнату и обнаружил, что из нее ведут куда-то еще две двери. Ожидая ловушки или очередных сюрпризов, я рванул ручку ближайшей.
Но за ней, в небольшом коридоре, было пусто. Лишь напротив виднелась еще одна дверь, оказавшаяся запертой. Сонеджи не мог отказать себе в удовольствии заниматься играми. И, как всегда, его любимый фокус – одному ему известны правила игры.
Я кинулся ко второй двери. Что ожидает нас за ней? Какой сюрприз? Может быть, мина-ловушка? Тогда за какой из дверей? Первой, второй, третьей?
Вновь я очутился в небольшом помещении, но и тут не было и следа присутствия Сонеджи.
Однако в комнате обнаружилась металлическая лестница, ведущая то ли на другой этаж, то ли в межэтажное пространство.
Я начал подниматься по ней, останавливаясь на каждой ступеньке, в ожидании возможного выстрела. Колени у меня предательски дрожали, а сердце просто рвалось из груди. Я надеялся, что Джон следует за мной, так как нуждался в его прикрытии.
Лестница закончилась возле открытого люка, но и здесь было пусто. Мне казалось, что я все глубже и глубже забираюсь в расставленную западню.
Свое самочувствие я даже не смог бы описать. Зубы стучали. Где-то за глазами, внутри черепа, начинала пульсировать боль. Сонеджи все еще здесь. Он не мог покинуть Юнион Стейшн! Ведь он сказал, что так хочет встретиться со мной!
Глава 13
Сонеджи сидел в «Метролайнере», отправляющемся в 8:45 утра до вокзала Пенн Стейшн в Нью-Йорке. Он был хладнокровен, как банкир из мелкого городишки, и делал вид, будто внимательно изучает свежий номер «Вашингтон Пост». Хотя сердце его до сих пор работало с перебоями, лицо не выражало ни малейшего беспокойства. На нем был надет строгий серый костюм, белоснежная накрахмаленная рубашка, синий в полоску галстук – он ничем не отличался от своих соседей-ослов, путешествующих на том же поезде.
Только что ему удалось совершить что-то немного фантастическое, не так ли? Он достиг той вершины, куда далеко не каждый осмелится отправиться даже в мечтах. Он только что «уложил на обе лопатки» легендарного Чарльза Уитмана. И это только начало его блистательной новой карьеры. Он вспомнил выражение, которое всегда очень любил: «Победа принадлежит тому игроку, который совершит предпоследнюю ошибку».
Сонеджи в воспоминаниях то и дело возвращался в свои любимые леса, окружающие Принстон. Он снова представлял себя мальчиком. Он досконально помнил эту порой непроходимую, но захватывающую дух местность. Когда ему исполнилось одиннадцать лет, Гэри украл на одной из соседских ферм винтовку 22-го калибра, и тут же припрятал ее в каменоломне неподалеку от своего дома. Он аккуратно завернул оружие сначала в промасленную бумагу, затем в фольгу, а потом засунул в джутовый мешок. Эта винтовка была единственной его собственностью, самой дорогой и любимой.
Гэри вспоминал, как он, бывало, спускался в крутой скалистый овраг, а потом доходил до того места, где лес стоял на более-менее ровном пространстве. Для этого надо было всего-навсего пересечь густые заросли колючей восковницы. Там находилась прекрасная лужайка, которая вскоре стала его тайным местом для запрещенной тренировочной стрельбы. Как-то раз он прихватил туда отрубленную кроличью голову и кошку, украденную с ближайшей фермы Руокко. Кошки, пожалуй, больше всего на свете любят погрызть свежие кроличьи головы. Кошки, эти маленькие сволочи, напоминали Гэри самого себя. До сих пор он считал их какими-то волшебными существами. А больше всего ему нравилось наблюдать, как они охотятся за добычей. Именно поэтому он и подарил одну киску доктору Кроссу и его семье.
Малышку Рози…
После того как мальчик положил кроличью голову на середину поляны, он, наконец, развязал джутовый мешок и выпустил котенка на свободу. Хотя Гэри предусмотрительно проделал в ткани несколько дырок для воздуха, кошка уже еле дышала.
– Возьми его! Возьми зайчика! – скомандовал Гэри.
Котенок почувствовал запах свежей крови и прыжками бросился к предложенному угощению. Гэри приставил винтовку к плечу и принялся наблюдать. Сначала он прицеливался по бегущему котенку, ласково поглаживая спусковой крючок своей винтовки, а затем выстрелил. Он учился убивать.
«Да ты просто пристрастился к этому, как наркоман», – пожурил он себя, возвращаясь мыслями в Метролайнер. Мало что изменилось в его характере с тех пор, как он стал Злым Мальчиком Принстона. Его мачеха, угрюмая и бесталанная «блудница вавилонская», частенько запирала пасынка в подвале. Она оставляла его одного в полной темноте по несколько часов подряд.
Гэри научился любить темноту, становиться самой темнотой. Постепенно он сроднился с подвалом, и тот стал для него незаменимым местом во всем мире.
Гэри победил мачеху в ее же собственной жестокой игре.
Теперь он жил в подземелье, в своем собственном аду. И искренне верил, что является Князем Тьмы.
Однако сейчас ему надо было постоянно возвращаться в реальность, на вокзал, к своему великолепному плану. Городская полиция уже начала обыскивать поезда.
Полицейские находились совсем рядом! И, возможно, среди них присутствует сам Алекс Кросс.
Какое восхитительное начало, и это только начало, заметьте себе…
Глава 14
Ему было прекрасно видно, как эти идиоты в полицейской форме шарахаются по платформам Юнион Стейшн. Они выглядели испуганными, потерянными и смущенными, видимо, прекрасно понимая, что уже почти проиграли. Эта информация показалась Гэри приятной и весьма ценной. Значит, ему удалось-таки задать тон.
Он посмотрел на деловую даму, сидящую напротив него. Она тоже казалась изрядно перепуганной. Женщина сжала кулаки так, что костяшки пальцев побелели, а сама она сидела, откинув назад плечи, в таком напряжении, словно кадет на экзамене в военной академии.
Сонеджи решил поговорить с соседкой. Он был вежлив и даже очарователен, что у него всегда получалось, когда он того хотел:
