последнему событию прямого - или вообще никакого - отношения не имели. Правда, пильтдаунское «открытие» оказалось подделкой, но это выяснилось лишь полвека спустя, а к тому времени у сторонников Буля и теории пресапиенса уже появились другие кандидаты в предки гомо сапиенс. И хотя впоследствии были забракованы и они, «перейдя» либо в предки неандертальцев (Сванскомб), либо прямо в неандертальцы (Фонтешевад 2), либо в сапиенсы, но гораздо более поздние, чем предполагалось изначально (Фонтешевад 1), сама теория, по большому счёту, выдержала проверку временем. Выдержала с той единственной оговоркой, что «пресапиенс», в конце концов, обнаружился не в Европе, где его изначально «поселили» и затем упорно искали, и не в Азию, на которую также были обращены взоры многих исследователей, а в регионе, который на протяжении большей части прошлого столетия почти никто из участников дебатов о прародине гомо сапиенс в расчет серьезно не принимал.
Сколь ни опрометчивым может показаться такое заявление в свете сказанного во введении к этой книге о печальной судьбе "вечных" истин, я все же рискну предположить, что вопрос о месте формирования основного комплекса анатомических особенностей, отличающих современных людей, можно считать в первом приближении решенным. Палеоантропологические и генетические данные, а также сопоставление фонетической вариабельности современных языков и даже анализ характера распространения фольклорных сюжетов согласно указывают на то, что гомо сапиенс появились в Африке, откуда впоследствии расселились по всей планете. Скорее всего, наш вид возник в восточной и/или южной части африканского континента, где обнаружены древнейшие из известных сейчас скелетных остатков его представителей (подробней об этих находках рассказывается в следующих главах). Восточная Африка - это вообще совершенно уникальный по своему значению для древнейшей истории человечества район. С ней, если не считать последние 40 тысяч лет, связаны едва ли не все важнейшие вехи нашей биологической и культурной эволюции. Отсюда происходят не только кости первых гоминид, но и кости самых ранних представителей рода гомо и вида гомо сапиенс. Здесь же найдены самые древние каменные орудия и самые древние ашельские стоянки с рубилами. Наконец, вполне возможно, что именно в этом регионе раньше, чем где бы то ни было еще, начинается средний палеолит, а затем появляются и самые первые культуры африканского позднего каменного века.
Мнение об африканском происхождении современного человека разделяет сегодня подавляющее большинство антропологов, генетиков и археологов. Однако вплоть до последней четверти прошлого века все было совершенно наоборот. Как свидетельствует известный английский антрополог Кристофер Стрингер, только начинавший в то время свою научную карьеру, «в 1970 г. никто из ученых не рассматривал Африку как эволюционную родину современных людей; этот регион считался застойным и не имеющим прямого отношения к проблеме».3 Вообще, пожалуй, примерно до середины 80-х годов прошлого века большинство антропологов придерживалось полицентристских воззрений на происхождение гомо сапиенс. Расходясь между собой в частностях, они соглашались в том, что, начиная, по крайней мере, с гомо эректус, эволюция человека была постепенным, непрерывным процессом, протекавшим в сходном направлении на всех заселенных людьми континентах, причем в каждом регионе сохранялась преемственность в развитии местных форм гоминид.
Свое классическое выражение эти взгляды получили в середине прошлого века в работах немецкого (впоследствии американского) антрополога Ф. Вейденрейха. По его мнению, эволюционный процесс, породивший современных людей, протекал более или менее независимо в нескольких частях Старого Света и завершился в разных регионах в разное время. На востоке Азии он привел к формированию монголоидов (от синантропов), на юго-востоке породил предков австралийских аборигенов (от питекантропов через нгандонгского человека), в Африке негроидов (через «родезийца»), а на западе и, возможно, в центре Азии предков европеоидов (от неандертальцев через людей группы Схул). При этом Вейденрейх считал, что все гоминиды от питекантропа до современного человека составляют один биологический вид (в чём с ним согласны и нынешние полицентристы), и что все они, независимо от времени и места, могут быть выстроены «в непрерывную эволюционную линию, ведущую от наиболее примитивного состояния к наиболее продвинутому». 4 «Родезийца», нгандонгского человека, европейских неандертальцев и ряд близких им форм он рассматривал в качестве представителей промежуточной стадии между «наиболее примитивным» и «наиболее продвинутым» состояниями, и именовал эту «сводную» группу «неандерталоидами» или «палеоантропинами».
В начале 60-х годов с несколько модернизированной версией этой гипотезы выступил американский антрополог С. Лоринг Брэйс, выдвинувший идею, что главной причиной трансформации неандертальцев в сапиенсов стало развитие культуры, обусловившее ослабление отбора и приведшее к редукции (грацилизации) жевательного аппарата и всего лицевого скелета. В начале 70-х годов продолжателями этой традиции стали Д. Броуз и М. Уолпоф. Уолпоф вместе со своими учениками и сегодня активно отстаивает и развивает основные положения полицентризма Вейденрейха.
С другой стороны, в пору господства полицентризма всегда были и исследователи, придерживавшиеся моноцентристских взглядов и полагавшие, что эволюционная судьба различных географических популяций гомо эректус и пришедших им на смену гомо гейдельбергенсис сложилась по-разному, и гомо сапиенс первоначально появился на каком-то одном континенте, откуда впоследствии расселился по всей планете. На роль колыбели нашего вида в этом случае могли претендовать несколько регионов: Западная Европа, откуда происходят первые, описанные в научной литературе, скелетные остатки палеолитических сапиенсов и где давно известны некоторые еще более древние формы человека, в которых видели наших возможных предков; Ближний Восток, где, как считалось, жили так называемые "прогрессивные неандертальцы", обладавшие большим числом сапиентных черт (сегодня подавляющее большинство антропологов относит этих людей не к неандертальцам, а к сапиенсам); а также и некоторые другие районы Земли, где почвой для возникновения подобных гипотез служили часто единичные сенсационные открытия, порой оказывавшиеся на деле совсем не тем, за что их принимали первоначально. Иногда же сапиенсам просто подыскивали подходящую прародину, исходя при этом из чисто умозрительных соображений, не подкрепленных какими-либо ископаемыми материалами.6
Так, еще до второй мировой войны, в конце 30-х годов, американский географ Элсуорт Хантинтон выступил с гипотезой, согласно которой местом первоначального появления людей современного анатомического типа была территория Иранского плато, а точнее, Белуджистан и Южный Иран. Здесь, по мнению Хантингтона, в период между шестьюдесятью и тридцатью тысячами лет назад существовали наиболее благоприятные для этого климатические условия. На Иранское плато, как весьма вероятный очаг формирования гомо сапиенс, указывала одновременно с Хантингтоном и английская исследовательница палеолита, первая женщина, ставшая профессором Кембриджского университета, Дороти Гаррод. После войны эту точку зрения развивал другой видный археолог из Кембриджа, Чарльз Мак-Бёрни. Он предпринял специальное обследование территории Ирана, надеясь обнаружить там древнейшие останки гомо сапиенс или следы его культуры, но желаемых результатов не получил.
