В действительности существует множество классов активов, очевидные риски которых кажутся непропорционально высокими по сравнению с небольшой доходностью. Наилучшим примером могут служить акции компаний, занимающихся добычей драгметаллов, с реальной долгосрочной доходностью в несколько процентов и годовым стандартным отклонением около 30 %.
Обыкновенные акции крупных компаний. В период с 1926 по 1998 г. этот класс активов состоял из акций различных групп крупных компаний, или индексов. Последним олицетворением является хорошо знакомый индекс S&P 500. Терминология, связанная с этой группой активов, может показаться читателю запутанной. Эти активы называют «акции крупных компаний», S&P или S&P 500. В данной книге все эти термины взаимозаменяемы.
Вознаграждения по этому классу активов значительны: реальная доходность превышает 8 %. График доходности обыкновенных акций представлен на рис. 2.4. Невозможно отрицать привлекательность обыкновенных акций: ваше богатство (с поправкой на инфляцию) будет удваиваться каждые девять лет. Отложите $10 000 в пользу своего новорожденного ребенка, и через 50 лет у него будет $470 000 в текущем уровне цен, которые пойдут на обучение ваших внуков. Конечно, доходность не приходит сама по себе. Нельзя забывать о рисках. Стандартное отклонение для обыкновенных акций крупных компаний составляет 20,26 %. (Этот же показатель присутствует при подбрасывании монеты дядюшкой Фредом: в том случае стандартное отклонение также составляет 20 %.) в не-удачный год вы можете потерять более 40 %, а за четыре календарных года, 1929–1932 гг., стоимость инвестиций этого класса с поправкой на инфляцию (реальная стоимость) уменьшилась почти на две трети.
Рис. 2.4. Доходность обыкновенных акций крупных компаний, 1926–1998 гг.
Акции мелких компаний. Если общая стоимость акций, находящихся в обращении, или «рыночная капитализация», позволяет по своей величине отнести компанию в «нижние» 20 % компаний в листинге Нью-Йоркской фондовой биржи, то такие акции считаются акциями мелких компаний. (В настоящее время большинство этих акций в действительности продаются на внебиржевом рынке.) Здесь доходность и риски связаны с видом отрасли. На рис. 2.5 изображена динамика доходности данного класса активов. Ваша реальная доходность теперь превышает 9 %: это значит, что ваше благосостояние будет удваиваться, с поправкой на инфляцию, каждые восемь лет. Отложите $10 000 для своих внуков, и через 50 лет у вас будет $785 000 в текущем уровне цен. Ах да, риски: за период с 1929 по 1932 г. убытки по этому классу инвестиций превысили 85 %!
Рис. 2.5. Доходность акций мелких компаний, 1926–1998 гг.
На рис. 2.6 и 2.7 показано влияние более длительных периодов владения на акции крупных компаний США. На рис. 2.6 показаны пятилетние циклы доходности акций крупных компаний; за исключением периода Великой депрессии, картина не слишком пугающая, поскольку убытки получены лишь в некоторые периоды. График для 30-летних периодов владения, представленный на рис. 2.7, успокаивает: нет ни одного 30-летнего периода с доходностью ниже 8 %. Основная идея понятна: акциями необходимо владеть долго. Не придавайте большого значения краткосрочной волатильности рынков – в итоге акции почти всегда приносят более высокий доход, чем облигации.
Этот вопрос также можно проанализировать с теоретической точки зрения. Используя некоторые относительно простые статистические методы, можно рассчитать риск более низкой эффективности по сравнению с безрисковыми инвестициями в казначейские векселя. Предположим, что доходность обыкновенных акций равна 10 %, стандартное отклонение – 20 %, доходность казначейских векселей – 3 %. В любом году заданного периода риск того, что эффективность акций будет ниже эффективности казначейских векселей, равен 36 %. За 5-летний период этот риск составляет 22 %; за 10 лет – 13 %; за 20 лет – 6 %; за 30 лет – 3 %; и за 40 лет – лишь 1 %. Основная идея прежняя: чем больше временной горизонт, тем меньше вероятность убытка.
Рис. 2.6. Доходность обыкновенных акций за 5-летние периоды, 1926–1998 гг.
Рис. 2.7. Доходность обыкновенных акций за 30-летние периоды, 1926–1998 гг.
Рис. 2.8. Рост $1, инвестированного в обыкновенные акции, за 30-летние периоды
Здесь необходимо высказать предостережение. Некоторые интерпретировали высказанную выше мысль как демонстрацию того, что акции со временем становятся менее рискованными. Это не совсем верно. Взгляните на рис. 2.7. Разница между самой высокой и самой низкой доходностью за 30-летний период составляет почти 5 %. Суммируя 5 %-ную разницу дохода за 30-летние периоды, получаем почти четырехкратную разницу в размере итогового состояния. На рис. 2.8 показаны значительные различия в конечной стоимости $1, инвестированного в различные 30-летние периоды с 1926 г. График показывает, что при измерении риска как стандартного отклонения величины итогового богатства акции на самом деле становятся более рискованными с течением времени. Это различие нельзя назвать ничтожным или теоретическим. Вероятно, наиболее значимое определение риска – это вероятность остаться без денег. Для вас жизненно необходимо думать о том, какая мера риска лучше всего описывает ваши личные потребности и ощущения.
Все внуки должны быть богатыми
В начале безмятежного лета 1929 г. Джон Раскоб, один из ведущих финансовых специалистов компании General Motors, дал интервью журналу The Ladies Home Journal. Финансовый дух конца 1920-х гг. очень мило отражен в цитируемом фрагменте:
Предположим, мужчина женится в возрасте двадцати трех лет и начинает регулярно сберегать $15 в месяц. Практически любой человек, имеющий работу, при желании сможет это сделать. Если он инвестирует в хорошие обыкновенные акции и будет накапливать дивиденды и использовать права акционера, то по истечении двадцати лет у него будет по меньшей мере $80 000 и доход от инвестиций в размере около $400 в месяц. Он будет богат. А поскольку каждый может это сделать, то я твердо уверен, что каждый не только может, но и должен быть богатым.
Гипотетический молодой человек из примера г-на Раскоба был настоящим гением инвестирования: превращение $15 в месяц в $80 000 через 20 лет требует ставки годовой доходности выше 25 %. Это интервью и предложенная в нем схема инвестиций по сей день вспоминаются как нелепый пример тех заразительных настроений, которые предшествовали раздуванию к 1929 г. мыльного пузыря на фондовом рынке США.
И все же в итоге г-н Раскоб не так уж сильно промахнулся. Представим себе, что гипотетический молодой человек начал инвестировать $15 в месяц в обыкновенные акции 1 января 1926 г. и продолжал это делать вплоть до своей смерти в возрасте 91 года 31 декабря 1994 г. К этому времени он накопил бы $2 462 295. Если бы он инвестировал в акции мелких компаний, то у него было бы $11 730 165. Очевидно, в этом расчете содержится ряд нереалистичных допущений, а именно: основная сумма и дивиденды никогда не тратились, не уплачивались налоги и акции покупались без комиссионных. Возможно, мы ошиблись в своей оценке в два или три раза, однако долгосрочные результаты все-таки впечатляют. Оптимист может назвать это примером «магии сложных процентов». Слишком многое было раздуто из этого явления. Пессимист отметит, что наш усердный накопитель умер в глубокой старости, так и не насладившись своим богатством. Если бы он расходовал ежегодно хотя бы малую часть своих сбережений, то его состояние было бы намного меньше. Я предпочел бы быть 26-летним и прогуливаться по парижским бульварам с несколькими франками в кармане, нежели богатым стариком. Все не могут быть богатыми, но, возможно, это удастся их внукам.
Я призываю вас уделить несколько минут изучению рисунков с 2.1 по 2.8, чтобы получить должное впечатление от величины рисков, связанных с облигациями и обыкновенными акциями. Следующие 73 года могут оказаться такими же суровыми, как и предшествующие (с 1926 по 1998 г.).
Частные инвесторы неизбежно входят в акции в периоды сильных рынков «быков»; созерцание того, как друзья и соседи быстро и без усилий получают доход, пробуждает мощные силы человеческой природы. Те, кого рынок затягивает впервые в период всеобщего энтузиазма, неизбежно страдают отсутствием адекватной оценки рисков, связанных с высоким доходом; их успокаивают рекомендации экспертов о том, что можно «держаться ближе к выходу» и продать свои акции в тот момент, когда «зарычит медведь». Получив неизбежные убытки, они поддаются еще более мощному элементу финансовой природы человека – стремлению дистанцироваться психологически от своего провала и продать акции с большими убытками, обычно тогда, когда цены находятся на нижнем уровне. Простой факт заключается в том, что ни один инвестор, каким бы умелым он ни был, не может избежать сокрушительных потерь, которые случаются время от времени, даже если он принимает рыночные риски с максимальной осторожностью. Ко всем инвесторам, начинающим или опытным, можно в полной мере отнести слова Джона Мейнарда Кейнса:
