— Вы почувствуете себя гораздо лучше, когда помоетесь и побреетесь, — уговаривала медсестра.
— Не трогайте меня, уберите руки. Оставьте это покрывало на месте. Я сказал вам, что не хочу мыться! Когда я захочу, я сам и побреюсь. Последний раз повторяю, уматывайте отсюда и оставьте меня в покое, чтобы я мог одеться.
— Одеться? Мистер Тайлер, вам еще не разрешено вставать!
— Вот как? Посмотрим.
Пора было вмешиваться, и Марси поинтересовалась:
— Может быть, мистер Тайлер сначала выпьет чашечку кофе, а потом ему захочется побриться.
Медсестра, воспользовавшись случаем, тотчас зашелестела белым халатом и заскрипела резиновыми подошвами у двери. Марси с Чейзом остались одни. Лицо Тайлера было чернее тучи. И дело было отнюдь не в щетине и не в синяке на скуле.
— Я решил, что ты мне приснилась, — заметил он.
— Нет. Как видишь, я действительно здесь. Собственной персоной.
— Но что делает здесь твоя собственная персона?
Она налила чашку кофе из термоса и подвинула ему по переносному кроватному столику, правильно угадав, что он пьет кофе без молока. Он рассеянно взял чашку и чуть отхлебнул.
— Итак?
— Итак, благодаря причудам судьбы, — ответила Марси, — вчера вечером я оказалась на родео и увидела твои танцы с этим быком.
— Начнем с того, что ты делала в Форт-Уорте?
— Клиенты. Переезжают сюда с северо-востока. Они собираются жить в Форт-Уорте, но присматривают домик у озера неподалеку от Милтон-Пойнта — для отдыха в выходные дни. Я приехала немного пообхаживать их. Вчера пригласила в ресторан с мексиканской кухней, потом в качестве развлечения повела на родео. Но на их долю выпало чуть больше сенсаций и страхов, чем я рассчитывала.
— Сенсация каждую минуту, — проворчал он, морщась и пытаясь поудобнее расположиться на подушках, горой подложенных ему под спину.
— Тебе все еще больно?
— Нет. Я прекрасно себя чувствую. — Побелевшие губы свидетельствовали об обратном, но она не стала спорить. — Ладно, а что ты делаешь здесь? В больнице?
— Я давно тебя знаю, Чейз. Решила за тобой присмотреть. Твоя родня не простила бы мне, если бы я не сопровождала тебя в больницу. Да я и сама никогда не простила бы себя.
Он отставил в сторону пустую чашку.
— Так это ты вчера взяла меня за руку? — Она кивнула. Чейз отвел глаза. — Я думал… думал… — Он сделал глубокий вдох, заставивший его снова поморщиться. — Сумасшествие!..
— Ты думал, это была Таня?
При упоминании имени жены он снова посмотрел на Марси. Та почувствовала облегчение: ей больше не надо бояться произносить вслух имя его покойной жены, оно уже произнесено. Как в прыжках в воду с трамплина: первый раз — самый трудный, потом все гораздо легче. Но увидев в его глазах боль, как от укола смертельной иглой, Марси опять засомневалась, оправится ли Чейз когда-нибудь?
— Хочешь еще кофе?
— Нет. Чего бы я хотел, — произнес он, — так это выпить.
Хотя дело было отнюдь не шуточное, Марси отнеслась к этому как к шутке.
— В восемь утра?
— Мне случалось начинать и раньше, — пробурчал он. — Отвезешь меня куда-нибудь, где можно купить бутылку?
— Конечно, нет!
— Тогда мне придется позвать кого-нибудь еще, — забыв о боли, он попытался дотянуться до телефонного аппарата на прикроватной тумбочке.
— Если ты планируешь позвонить клоуну Питу, то напрасно стараешься. Он сегодня уезжает в Калгари.
Чейз опустил руку и взглянул на нее.
— Откуда ты знаешь?
— Сказала твоя приятельница. Вчера вечером она приходила сюда справиться о тебе, поскольку ты не пришел к ней на свидание после родео. Сплошные волосы и сиськи… Я не спросила, как ее зовут.
— Не важно. Я тоже не спросил, — признался он. Марси никак не отреагировала, и Чейз минуту изучал ее спокойное лицо. — Что, проповеди не будет?
— От меня — не дождешься.
Он хмыкнул.
— Хотел бы я, чтобы ты поговорила с моей родней — хлебом не корми, дай только наставить на путь истинный. Они все хотят спасти меня от меня самого. А я всего лишь хочу, чтобы меня, черт побери, оставили в покое!
— Они тебя любят.
— Это моя жизнь! — гневно воскликнул он. — Да кто они такие, чтобы учить меня жить? Особенно Лаки. — Он пренебрежительно фыркнул. — Пока не появилась Девон, он только и успевал, что ширинку расстегивать. Трахал все, что двигается, да и не двигается тоже. А теперь вот такой адски правильный, аж с души воротит!
— Но, насколько я знаю, его… э-э… ширинка расстегивается не реже… — Эти слова заставили его снова посмотреть на Марси. — Когда бы я ни встретила Девон, она всегда улыбается…
Да, что и говорить — Марси прекрасно владела собой, несмотря на скабрезную тему разговора. Тут уж не до гнева. Чейз, конечно, продолжал хмуриться для виду, но мимолетная улыбка уже тронула уголки его губ.
— Ты парень что надо, Зануда! Просто своя в доску.
Она закатила глаза:
— Это тайная мечта каждой женщины.
— Я хотел сделать тебе комплимент.
— Тогда спасибо.
— Пока мы все еще в хороших отношениях, почему бы тебе не включить свои великолепные мозги и не поступить по-умному — оставить меня там, где нашла?
— И что бы я была за друг, если бы оставила тебя в беде?
— Именно потому, что мы всегда были друзьями, я и прошу тебя уйти. Если ты останешься тут надолго, не исключены какие-нибудь настоящие неприятности, чего бы мне очень не хотелось.
— Что, например? — спросила она со смешком.
— У меня дар наживать себе врагов.
Она посерьезнела.
— Никогда, Чейз.
Он невыразительно хмыкнул.
— Говоришь, Пит направляется домой?
— Точно.
— У него в прицепе мои пожитки.
— О них уже позаботились. — Она взяла со столика стаканчик заварного крема и содрала крышечку из фольги. — Покидая город рано утром, он оставил их в «Колизее». Я уже все забрала.
Не отдавая себе отчета, он машинально открыл рот, когда она поднесла к нему ложечку крема.
— Ты из-за меня так беспокоилась?
— Пустяки.
— А мои родственники знают?
— Нет. Я хотела сначала посоветоваться с тобой.
— Не звони им.
— Ты настаиваешь?
— Именно.
— Им нелишне было бы знать, Чейз.
— Они узнают достаточно скоро. А когда узнают, непременно захотят сделать из этого проблему.
— Естественно, ведь ты мог погибнуть!
— Ах какая трагедия! — саркастически заметил он.
Она перестала кормить его с ложечки.
— Да, трагедия.
Он, похоже, не прочь был поспорить, но вместо этого отвернулся и раздраженно оттолкнул переносной столик.