Первой из кустов появилась девушка в штанах из черной промасленной кожи и серой рубашке.
— Экий ты стал приметливый, Ралис, — усмехнулась она.
Старик кивнул и повернулся направо, к мужчине. Тот, одетый, как и Мириэль, в черные кожаные штаны и рубаху, имел еще на себе кольчужный наплечник и перевязь с тремя метательными ножами. Ралис проглотил слюну. Было в этом тихом горце нечто тревожное, Ралис чувствовал это с самой первой их встречи на этом самом месте десять лет назад и часто думал о причине этой тревоги. Дело не в том, что Дакейрас воин, — Ралис знавал многих воинов, — и не в его волчьих повадках. В его присутствии Ралис каждый раз вспоминал, что все люди смертны. Быть рядом с Дакейрасом — все равно, что со смертью. Старик содрогнулся.
— Рад тебя видеть, старина, — сказал Дакейрас. — Стол уже накрыт: мясо, ключевая вода и сушеные фрукты, если они тебе по зубам.
— Мне все по зубам, — заверил Ралис. — Их уже не так много, как было, но те, что остались, неплохо справляются.
— Веди его в дом, — сказал Дакейрас девушке. — Я сейчас приду.
Ралис посмотрел, как он скрылся за деревьями, и спросил:
— Или беды какой ждете?
— Почему ты спрашиваешь?
— Он всегда был осторожен, однако кольчугу не надевал. Красивая штука, но тяжелая. Не напоказ же он напялил ее на себя в этакой глуши?
— Да, у нас не все ладно, — призналась девушка.
Он последовал за ней в хижину, бросил котомку у порога и растянулся в глубоком, набитом конским волосом кресле.
— Стар я становлюсь для такой жизни, — проворчал он.
Девушка засмеялась:
— Сколько уж лет ты это твердишь?
— Не меньше шестидесяти. — Старик откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Хотел бы он знать, есть ему уже сто или нет. Надо будет это выяснить как-нибудь, найти точку отсчета.
— Вода или яблочный сок? — спросила Мири эль.
Он достал из кошелька на поясе мешочек и подал ей.
— Завари-ка вот это. Просто залей кипятком и дай настояться.
— А что это? — спросила она, нюхая содержимое.
— Разная зелень: укроп и тому подобное. Сохраняет молодость, — широко усмехнулся он.
Мириэль отошла. Старик сидел смирно, разглядывая убранство хижины. Хороший дом — горница просторная, очаг добротно сложен из ноздреватого камня. Южная стена обшита досками, и на ней висит медвежья шкура. Ралис улыбнулся. Хитро устроено — но Ралис ходил по этим горам, когда Дакейрас еще на свет не родился, и знал о пещере. Даже ночевал там пару раз. Но это умно задумано: построить дом вплотную к пещере и спрятать вход. Путь к отступлению всегда пригодится.
— Сколько времени это должно настаиваться? — спросила Мириэль из задней комнаты.
— Несколько минут. Как листья начнут опускаться на дно, значит, готово.
Старик смотрел на оружие, развешанное на стене: два длинных лука, несколько мечей, сатулийская изогнутая сабля и несколько ножей разной длины — и прямых, и кривых. На столе лежал новый арбалет, красивый, как игрушка. Ралис привстал и взял его в руки, рассматривая золотую чеканку.
— Хороший лук, — сказала, входя, Мириэль.
— Лучше, чем его прежний хозяин.
— Ты знал его?
— Это Криг — помесь змеи и крысы. Гильдии, однако, служил верой и правдой. Мог бы разбогатеть, если бы не проигрывался.
— Он хотел убить отца, и мы не знаем почему.
Ралис промолчал. Мириэль принесла ему из кухни настой, и старик стал нить его мелкими глотками. Они поели в уютном молчании, причем Ралис умял три порции мяса пумы. Макая свежеиспеченный хлеб в густую подливку, он испустил вздох.
— Так, как у вас, даже в дренанском дворце не едят.
— Ты большой льстец, Ралис, но мне это нравится.
Старик развязал свою котомку, порылся в ней и выудил закупоренную флягу с тремя серебряными чашечками. Вернувшись к столу, он наполнил чашки янтарной жидкостью и провозгласил:
— Напиток богов. Мириэль пригубила, и кровь бросилась ей в лицо.
— Точно огонь!
— Великолепный вкус, правда?
— Что ты знаешь о Криге?
— Не так уж много. Он крестьянский парень, родом с юга. Участвовал в вагрийской войне, потом примкнул к восстанию Йоната. После разгрома мятежников пару лет прожил в Венгрии, где, как я полагаю, служил наемником. В Гильдию вступил три года назад. В лучших не числился, но был достаточно хорош.
— Значит, кто-то заплатил ему за убийство моего отца?
— Да.
— Но кому это нужно?
— Подождем его возвращения, — пожал плечами Ралис.
— Что за таинственность?
— Не хочу повторяться. В моем возрасте время дорого. Ты хорошо помнишь свои детские годы?
— К чему это ты?
— Помнишь ли ты, как встретилась с Дакейрасом?
Вопрос удивил ее, и открытое, дружелюбное выражение ее лица сменилось настороженностью.
— Он — мой отец.
— Нет. Твоих родителей убили во время войны. Дакейрас же, путешествуя с человеком по имени Дардалион, нашел на дороге тебя, твою сестру и брата в сопровождении молодой женщины.
— Откуда ты все это знаешь?
— От Крига. — Старик заново наполнил свою чашку.
— Не понимаю.
— Он хочет сказать, что знает, кого Криг должен был убить, — сказал Дакейрас с порога. Он развязал свой черный кожаный плащ, бросил его на спинку стула и залпом осушил серебряную чашечку.
— Пятнадцать тысяч золотом, — сказал Ралис. — Пять — Гильдии, десять — тому, кто доставит твой арбалет в цитадель. Говорят, будто больше полусотни человек рыщут по всей стране, разыскивая тебя. Среди них — Морак-вентриец, а также Белаш, Курайль и Сента.
— О Мораке и Курайле я слышал.
— Белаш — надир, отменно владеющий ножом. Сента — фехтовальщик, за деньги вызывающий людей на дуэль. Принадлежит к древнему благородному семейству.
— Полагаю, за сведения обо мне тоже назначена большая награда?
— Без сомнения — но человек, который выдаст Нездешнего, должен обладать недюжинной смелостью.
— А ты у нас как, смелый? — От этих спокойно произнесенных слов желудок старика сжался в комок.
— Смелости мне не занимать, вот мозгов бы побольше, — ответил он, стойко выдержав темный взгляд Дакейраса.
— Это хорошо, — улыбнулся тот, и опасный миг миновал.
— Что же нам делать? — спросила Мириэль.
— Готовиться к долгой зиме, — ответил Нездешний.
Ралис спал чутко и слышал, как скрипнули кожаные петли входной двери. Он зевнул и спустил ноги с кровати. Близился рассвет, но луна еще, светила сквозь щели ставен. Старик встал и потянулся. В воздухе пахло надвигающейся зимой. Ралис, поежившись, натянул теплые шерстяные штаны и рубаху.
Он вышел из спальни в большую горницу и увидел, что кто-то положил свежую растопку на тлеющие угли очага. Нездешний — заботливый хозяин: обыкновенно осенью огонь так рано не разводят. Ралис отпер и приоткрыл ставню. Луна уже бледнела па светлеющем небе, звезды гасли, и розовая заря занималась над восточными горами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
