– Ну как тут? – спросил я у Эрдва, отхлебнув из чашки.
– Вышли на генеральный курс, капитан! – ответил дроид, и пожужжал какими-то сервомоторчиками или репульсорами.
– Вот как? Расчётное время прибытия?
– Пять дней, четыре часа двадцать минут, капитан!
– Значит, ещё пять дней… – нахмурился я, считая оставшиеся до конца каникул дни. Выходило, что за исключением времени пути туда-обратно у меня было девятнадцать дней, которые я мог потратить на что угодно. Задерживаться долго на Татуине не имел никакого желания – награбить много денег я там не смогу, участвовать в гонках? Вроде как сезон, но пока что светить нет надобности, да и ставки на победителя прошлого сезона должны быть не такие выгодные как в прошлый раз. Единственное, что я мог получить от Татуина, кроме конечно же найма кого-нибудь для слежки, это покупка нелегальных товаров – мощного вооружения для корабля, которое было в общем то и не особо нужно, так как я всегда мог уйти в гипер, даже без навикомпа и расчёта пути. Ещё были гипердрайвы высокого класса, оружие, металлы…
Металлы… Татуин, по сути, был гигантским, колоссальным кладбищем кораблей. В его песках нашли последнее пристанище корабли самых разных рас и самых разных эпох – начиная с кораблей бесконечной империи Раката. Джавы зарабатывают на жизнь тем, что ищут в пустынях металлолом и прочий мусор, и продают его – и ведь не остаются без работы! На этих кораблях можно найти древние, которым уже более десяти тысяч лет, агрегаты. Конечно, они давно и надёжно устарели, но я подумал, что неплохо было бы пройтись с помощью моего сканера силы, и посмотреть, что есть в песках. Там можно было найти хоть чёрта с рогами и гипердвигателем меж ними…
Правда, большинство кораблей были просто оставлены там, так как выработали свой ресурс – утилизация есть не самый дешёвый способ избавиться от корабля, к тому же сдать на металлолом не всегда удаётся, вот и бросали где попало…
Сканер силы был у меня развит достаточно неплохо – на Мандалоре я почувствовал весьма рассеянный металл через многометровый пласт камня, так что уж корабль…
Это могло стать прекрасной тренировкой моим способностям. Конечно, я бы не отказался от обучения бою, так как в плане фехтования был полным нулём, но не замыкается же круг способностей силы на махании светопалкой и причинении вреда окружающим?
Вообще, путешествие в гиперпространстве, я имею ввиду обычное, легальное путешествие, это так скучно! Вот у контрабандистов жизнь действительно интересная – патрули, от которых они бегают, проходят через астероидные поля, которые к тому же имеют чудовищно нестабильную гравитацию, садятся на планеты с разреженной атмосферой, где приходится искать временное убежище, зарываются во льда полюсов планет с водой, да и просто гоняют почём зря по тем местам, в которые ни один нормальный человек не поведёт свой корабль. Контрабандист-пилот это настоящий ас в пилотировании, который может выжимать из возможностей своего корабля всё до последней капли. А так – сел, приказал дроиду лететь туда-то, и лети себе белым лебедем, ни неполадок, ни адреналина, ни ускорения…
Мы вышли на генеральный курс – в лексиконе контрабандистов это означает что навикомп, которым был оборудован корабль, рассчитал главный прыжок – от Кореллии по второстепенному маршруту один прыжок до главной межзвёздной трассы, а потом ещё раз, но на этот раз уже до самого Татуина. Татуин расположился на довольно выгодном для контрабандистов всех мастей месте, что ещё и поддерживало жизнь на этом песчаном шарике.
Поэтому, я искал, чем себя занять. Время уходило словно бы сквозь пальцы – приходилось терпеть то, что мне ещё пять дней, пять драгоценных дней мотать до планеты. Это… раздражало. Но не более того – учёба не была для меня непосильной ношей, да и желание, наконец, увидеть Алессию маячило на краю сознания.
Я ещё минут пять посмотрел на показания приборов и марево за лобовым иллюминатором и решил пойти к себе, заняться делом. Сперва навестил перебранный вчера байк – он был точно таким, каким я его чувствовал в силе – с плавными обводами кузова, глубоким сидением и мощным реактором… такой мог легко разогнаться до семиста километров в час – против паспортных четырёхсот это был неплохой показатель, однако точно я смогу узнать ТТХ своего байка только после того как сниму все показатели уже на планете. Погонять по пескам Татуина – скорее ностальгия, нежели необходимость.
А ещё мои мысли заняла профессия Джав, а вернее – выкапывание всего металлолома из песков Татуина. Нет, цены на обычный металл были не настолько велики, что бы всерьёз заниматься ими, но чисто с исторической точки зрения, было бы интересно посмотреть, что можно там найти.
Закончив осмотр байка, и удовлетворившись проделанной работой, я решил потренировать не силу, а мозги, и пошёл искать дроида-секретаря, что бы начать занятия по следующему курсу. В отличии от меня Алессия наверняка не страдает фигнёй и будет рада, если я на первых порах второго курса помогу ей с пониманием лекций. И Задачами, так как всё-таки после каникул мало кто из студентов может мгновенно переключиться на учебный лад – постотпусконй синдром был мне прекрасно знаком и по прошлой жизни. А эта жизнь вообще впервые дала такую роскошь как полное отсутствие задач и немедленных целей – даже на Татуине у меня всегда находилась какая-нибудь работа, что уж говорить про время контрабандизма, там вообще пришлось сильно потрудиться, что бы Джу и я приобрели хорошую репутацию и заработали денег…
Татуин, казалось, не менялся с течением времени – всё та же пустыня, которую нещадно пекут две звезды, всё те же космопорта, с высоты птичьего полёта больше похожие на палаточные лагеря. Но ни одной птицы нет на Татуине – слишком жарко, слишком мало воды, слишком мало еды.
Татуин никогда не менялся. Зато я менялся ещё как, и воспринимал эту планету по-разному. Мой транспортник вошёл в атмосферу планеты. Позывные, понятное дело, никто не спрашивал – прилетай, кто хочет, садись куда хочешь, большая Тортуга, где нет власти кроме одного хатта, которому давно на всё наплевать.
Пока G9 спускался на планету, я сидел, развалившись, в своём кресле. Правил парковки тут не было никаких – сажай своё корыто на свободное место, или веди в доки, если ремонт нужен. Так что обошлись без политесов и переговоров с поверхностью. Марево гиперпространства сменилось свистом ветра и репульсоров, а так-же преодолением редких перьевых облаков. Мы спускались – я на месте первого пилота и Эрдва, который стоял между креслами и законнектился к кораблю через шунт. Мог бы и по беспроводной связи, но она действует примерно так-же, как вай-фай, то есть на передаче микроволн, а учитывая то, что реальная скорость компьютеров корабля и дроида около тридцати гигабит в секунду, то при беспроводном коннекте Эрдва превращает кабину в небольшую микроволновку. Конечно, ничего из оборудования не горит, но излучение такой интенсивности, прежде всего, может оставить меня без потомства, так что в первую очередь канал управления кораблём это стандартный шунт. Если бы стандарт USB прожил тысячу лет, то его потомки выглядели бы так-же. Для обмена небольшими пакетами информации, впрочем, Эрдва использует беспроводной стандарт – WSUN. На общегалактическом эта аббревиатура означает Wireless Standard of Unit Network, (Аналога в великом и могучем не найдено). Вот по такому «всунь» и работала почти вся галактика. На общегалактическом конечно же звучит не так странно.
Эрдва спускал корабль всё ниже и ниже, маленький пятачок, усеянный точками зданий превратился в довольно большой космопорт. Мос-Айсли, сиамский брат Мос-Эспа, который располагался практически тут же.
Я перехватил управление кораблём и щёлкнул тумблером ручного управления – Эрдва вытащил шунт и уставился на меня своим глазом-окуляром. Я же, не обратив на него внимания, спустил машину ниже, в район порта, и пролетев на бреющем над окраиной, заваленной разными большими кусками кораблей, врытыми прямо в землю, и обозначающими границу космопорта, приземлил корабль на самом дальнем углу космопорта. Корабль легко выдерживал температуры до плюс двухсот градусов, и не требовал особого места для стоянки. До здания космопорта было около километра, а вся площадка для кораблей была примерно километр на километр. На этом довольно внушительном лётном поле нестройными рядами стояли лёгкие транспортники – в основном производства моих новых партнёров – КМК.
Я отстегнулся от кресла и перевёл взгляд на Эрдва:
– Собирайся, мой железный друг, мы выходим.
– Песок ужасен. Он забивает ходовую, – пискнул Эрдва.
– Ну, тогда закрой все щели и взлетай повыше. Где-то в метре над песком его не так много в воздухе летает.
– Так и сделаю, – снова пискнул дроид и развернулся, что бы вырубить все системы корабля. Теоритически, глубоко теоретически, на таких кораблях три члена экипажа – пилот-капитан, второй пилот-навигатор, и бортмеханик-кладовщик. Но даже в документах указано, что минимальный экипаж один человек, номинальный – два. Функции бортмеханика берёт на себя дроид, а погрузкой-разгрузкой может руководить любой из пилотов.
