— Можешь прийти ко мне? Не верю.
И правильно делал. Котэсса сама себе сейчас не верила.
— Я думала уйти куда-то, — наконец-то призналась она, — но у нас общежитие уже закрыли. Вернулась в коридор, а там эти идиоты. Решила сбежать куда подальше, вот и пришла к тебе, совершенно случайно. Я думала, что смогу где-то пристроиться и спокойно дописать раздел курсовой…
Сагрон вздохнул. Казалось, в его глазах даже мелькнуло некое разочарование, хотя он, несомненно, пытался перевести всё в шутку.
— А я-то надеялся, что ты прилетела ко мне на крыльях любви.
Она только коротко хмыкнула и отвернулась от него, пытаясь спрятать взгляд. Сагрон ответил ещё одной неподражаемой улыбкой, и девушка отступила на шаг назад.
На сей раз она действительно что-то перевернула. Полыхнуло, едва не сожгло всю её одежду, причём сразу вместе с Котэссой, и девушка интуитивно отпрыгнула прочь от источника опасности, угодив сразу в преподавательские руки.
Мужчина прижал её к своей груди, сжимая до того крепко, что вывернуться из его цепких объятий она уже не смогла.
— Я, в принципе, не против, если ты останешься у меня переночевать. Или пожить, — он улыбнулся. — Или просто навсегда. Но ты ведь не согласишься, верно? Так или иначе, идти тебе сегодня некуда.
— Это ты виноват.
— Я? Я — несчастный влюблённый, которого так нагло отшивает его вторая половина, — фыркнул Сагрон. — А она сейчас стоит и смотрит на меня так, словно ни в чём не виновата, как будто ничего и не произошло.
— Поползут слухи.
— Они и так не шибко медленные.
— Но Сагрон!
— Что — Сагрон? Я ведь не настаиваю на чём-нибудь особенно тебя пугающем, — он усмехнулся. — Я предлагаю свою кровать тебе совершенно бесплатно, даже без снятия этого проклятия. В конце концов, я к нему почти привык.
И зачем она сюда пришла?
— Если всё это исключительно для снятия проклятия, — прищурилась Котэсса, — то почему ты тогда не можешь просто сварить какое-нибудь зелье?
Она ожидала, что Сагрон скажет, будто такое зелье в принципе невозможно создать, или, может быть, придумает что-нибудь ещё, но он только улыбнулся, перехватывая её поудобнее и прижимая к себе ещё крепче.
— Я, конечно, могу сварить зелье или даже подождать целый год, — хмыкнул он, — или, в конце концов, заняться коварным соблазнением своей прекрасной студентки, но почему ты так нагло отрицаешь тот факт, что мне может быть просто приятно находиться рядом с тобой?
— Элеанор говорила, что проклятый испытывает влечение к той, что его прокляла, — пробормотала она. — Это всё из-за этого. Как только проклятие спадёт…
— Меня оно в этом плане вполне устраивает.
— Я отказываюсь снимать его… Тем способом, который предлагает Элеанор.
— Я ж не настаиваю, — Сагрон подался к ней, не позволяя увильнуть, так, что их губы практически соприкасались, и выдохнул: — Но неужели за своё великолепное терпение я не заслуживаю один короткий, невинный поцелуй? Тэсси, ведь я готов бросить к твоим ногам едва ли не весь мир, а ты так старательно отрицаешь все мои шансы.
— Ничего я не отрицаю…
— Нет во мне веры в твои слова.
— Да?
Котэсса смутилась окончательно. Спорить с Сагроном, если честно, всегда было невыносимо, и она практически не сомневалась в том, что рано или поздно он окончательно задурит ей голову.
Девушка поклялась себе держаться до последнего.
— Тэсси, — и когда это она оказалась у стены? — я действительно ни на чём не настаиваю. Но, моя дорогая, разве мы не можем попробовать?
— Снять проклятие? Нет, мы не можем.
— Зачем сразу снимать проклятие? — Сагрон коварно и, наверное, соблазнительно улыбнулся. — Это совершенно лишнее — бросаться с моста в реку. Но если весь университет болтает о нашем романе, почему бы не сделать их слухи реальностью?
— Я с тобой… не буду, — слово, особенно пугавшее её, Котэсса мудро упустила. Сагрон вздохнул.
— Тебе некуда идти, — отметил он, так и не убрав, между прочим, руки. — Я предлагаю… временную крышу над головой, раз уж ты не хочешь сегодня возвращаться к своим соседкам, и, предположим, немного более неформальные отношения. Или, может быть, ты в кого-то безгранично влюблена?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он склонился чуть ниже, и теперь дыхание нагло щекотало её шею. Котэсса, сама того не желая, тихонько хихикнула и попыталась опять вывернуться из чужих объятий, но выглядело это уже как скорее попытки мышки стянуть сыр, но не попасться в мышеловку. Неудачные попытки.
— Нет, — наконец-то сказала она. — Но это не даёт тебе права… — девушка тихонько вскрикнула, когда чужие губы коснулись её шеи. — Не даёт тебе права ко мне приставать! Может быть, я всё ещё мечтаю встретить своего принца на белом коне?
— Я могу одолжить белого коня. Я подойду?
— Нет! — Котэсса ударила его по руке, но это, кажется, тоже не возымело должного эффекта. — Ну Сагрон, прекрати!
— Тебе ведь приятно? — рассмеялся он — и, продолжая свои действительно бесчеловечные эксперименты, легонько укусил её за шею. Котэсса взвилась так, словно зубы на её горле сжала как минимум коварная змея.
— Прекрати!
— Если ты согласишься забыть о модели отношений научный руководитель-студент, я сию же секунду тебя отпущу.
— Хорошо, — почти безвольно выдохнула она. — Я согласна. Отпускай.
Сагрон отступил на четверть шага назад и посмотрел на неё так, словно впервые в жизни увидел.
— Ты красная, словно мак, Тэсси, — протянул наконец-то он. — Слушай, ты хоть с кем-то встречалась?
— С мамиными кандидатами на мою руку и сердце, — буркнула она. — В полтора раза старше, ниже и шире. Ты, между прочим, тоже в полтора раза старше!
— Меньше, — безропотно улыбнулся Сагрон. — И точно не ниже.
Девушка шмыгнула носом, явно порываясь обидеться, но промолчала. Посмотреть ему в глаза она так и не решилась, и Дэрри вновь приобнял её, уже мягче, почти трепетно, словно боясь спугнуть.
— Я тебе обещаю, что никаких лишних слухов не будет, — шепнул он Котэссе на ухо. — И что я не переступлю грани дозволенного, пока ты не будешь к этому готова. Но перестань наконец-то смотреть на меня, как на обыкновенного преподавателя, это, признаться, задевает мою гордость.
Котэсса, кажется, успокоилась и обняла его в ответ, даже опустила голову на плечо и устало закрыла глаза, смирившись со своим положением пленницы. Мужчина поцеловал её куда-то в висок — она не концентрировала на этом внимания, — и оглянулся.
— Я полагаю, нам всё-таки лучше перебраться в спальню, — сообщил он и, прежде чем Котэсса вновь успела возмутиться, дополнил: — Во-первых, там чисто и не плюётся зелье, а во-вторых, ты явно хочешь спать. Не на диване же тебя укладывать, верно?
Она спорить не стала. Возвращаться к соседкам не было никакого желания, воспоминания о широкой и мягкой кровати Сагрона, сохранившиеся ещё с лета, были однозначно приятнее, чем те, что касались Рейны и Сормы, да и с ним Котэсса чувствовала себя почти что под защитой. Надёжной, а не шаткой и неуверенной.
— Хорошо, пойдём, — подчинилась она. — Но ничего лишнего! И никаких попыток…
— Снять проклятие?
— Именно.
— Хорошо, — кивнул Сагрон. — Не буду. Клянусь.
Котэсса, хоть это и было глупо, позволила себе поверить.
Глава 20
Жодор топтался на одном месте с видом оскорблённого медведя и смотрел на Сагрона так, словно тот задолжал ему душу в недавней схватке. Сагрон этот пристальный взгляд упрямо игнорировал, да ещё и с таким видом, словно не понимал, зачем вообще доцент Ольи переступил порог его скромной подсобки. Необходимое зелье, впрочем, не прошедшее клинические испытания, покоилось в его кармане, и мужчина не спешил выдавать Жодору его месторасположение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вы что-нибудь хотели, доцент Ольи? — уточнил он, переставляя бумажки с места на место.
— Я хотел своё зелье. Или как вы собираетесь освобождать меня от хвоста? Может быть, это какое-то заклинание?
