– Морок, – обратилась к мужчине елейный тоном, открывая его наручники. – Можешь отсесть в сторону и не вмешиваться?
– Попробую, – что-то такое в его тоне было тягуче-сладкое, что передернула плечами, почувствовав волну дрожи, прокатившуюся по спине и рукам так, что даже пальцы свело.
– Ты уж постарайся, – мурлыкнула, снимая плетку с руки. – Ну что, Яр? Будем расплачиваться за умолчание? – легонько повела хлыстом в воздухе и отбросила его в сторону.
Стиснул зубы и полоснул по мне злым и упрямым взглядом. Кого-то мне это поведение напоминает…
– Морок, – обратилась к пока еще смирному наблюдателю. – Вот скажи, где я вас таких упертых на свою голову нахожу? Нет бы, извинились перед слабой девушкой… А все характер показываете и не думаете о том, что компромиссы тоже нужны.
– Твой недавний ультиматум, – отозвался первый урмыт, посмеиваясь, – компромиссом никак не назовешь.
– А ты чему радуешься? – провела ноготками по обнаженной груди пленника, продолжая общаться с Мороком. – Я на тебя тоже еще зла. Воспользовался моим незнанием… Как и этот вот выдумщик. И что ты с меня считал, Яр? – ага, дернулся под моими руками после этих слов, тоже что-то пытался узнать. – Потому и промолчал, да? Лис он лис и есть, – устроилась на его бедрах и потерлась телом о кожаные шорты, скрывающие соблазнительную натуру, и снова провела ноготком указательного пальца по груди упрямого мужчины, ненароком задев сосок. – Ну как? Не передумал быть одноразовой игрушкой? Неужели не хочешь посмотреть, что там, в новом мире интересного есть? – спросила тоном змея искусителя и, склонившись над вторым урмытом, лизнула его в шею. – Совсем-совсем неинтересно? – медленно улыбнулась и мазнула длинным хвостом по груди мужчины, с удовольствием отметив, как он вздрогнул. – Не любопытно, что за море там шумит? А если в нем можно купаться? А ты знаешь, что такое серфинг? Нет? Правильно, знать не можешь. Я даже не сомневалась… Это такое катание на доске, похожее на катание на лайкире. Только катаются по волнам. Чем выше волна, тем сильнее кайф. Не хочешь попробовать? А еще есть сноуборд… Тоже неинтересно? – сколько бы ни пытался строить из себя равнодушного, а вот темные глаза все равно выдают его с головой. – Сноу – это снег. Борд – доска. Катание на доске по снежным склонам… Съезжаешь с горы и очень легко можешь свернуть себе шею там, где спуски особенно крутые или скал много, или где обрывы имеются. Очень рискованный вид спорта, если трасса не подготовлена специальным образом. Совсем-совсем неинтересно? – спросила невинно еще раз и поцеловала упрямца в уголок губ. – Совсем, да? – выпрямилась и провела по его рту пальцем.
И на этом самом месте Морок решил выйти из образа наблюдателя и подкрался ко мне, совсем как песец, незаметно. Положил руки на плечи и прижался грудью к спине, заставив теперь уже меня вздрогнуть.
– А зачем тебе он, когда есть я? – прошептал на ушко так, что Яр тоже услышал.
– Ты же вроде отказался от должности одноразовой игрушки. Или я тебя неправильно поняла? – хмыкнула и провела ладошками по груди Лиса.
– Не собираюсь ограничиваться одним разом, – ухмыльнулась эта зараза мне в волосы и склонилась к шее, прижавшись к позвонку у ее основания губами.
Кто-то, кажется, совсем осмелел. Почему, интересно? Потому что простила этому вредине все его выкрутасы? Ведь большая их часть объясняется банальным непониманием собственных чувств и ревностью к Лису. Как на такое долго злиться? И прильнуть спиной к Мороку очень хочется. И воспитывать Яра желания нет. Может, ну его? В другой раз наиграюсь? Первый урмыт скользнул ладонями по обнаженной полоске моего живота и потянул меня на себя. Разврат на глазах у плененного Лиса? Новое слово в пытках? А что, мне нравится… Откинула голову назад и потерлась ею о грудь Морока, осталось еще замурчать и вообще шикарно будет. Зажмурилась от удовольствия, когда мужчина поцеловал в шею, влажно и жарко, зажигая яростный и опаляющий огонь желания. Нежности действий первого урмыта нечего было противопоставить. Вот где грозило сдаться без боя, уж слишком головокружительно это было, чувствовать бережность и мягкость прикосновений бывшего Главнокомандующего.
– Морок, – протестующе прошептала, пытаясь вывернуться из объятий соблазнителя. – Кто-то говорил, что не спал и ему надо отдохнуть… И одному, и второму. От-п-пусти! – велела срывающимся голосом и чуть разочарованно не заскулила, когда мое приказание выполнили.
Соскользнула с Яра и позорно сбежала в туалетную комнату, не в силах выносить сейчас присутствия этих двоих. Находясь в душевой, велела Усладу убрать и наручники, и изголовье кровати. Пусть Лис катится на все четыре стороны. Мне надо подумать, как пережить предстоящую ночевку в объятиях Морока. У меня больше бастионов не осталось. Только тлеет что-то теплое в душе, и сладко тянет низ живота… Прислонилась спиной к стене и мечтательно прикрыла глаза, перебирая в памяти весь тот небогатый запас прикосновений, который мне достался только недавно. Провела пальчиками по своей шее, скользнула по животу… Сладко-нежно на душе как-то… И тревожно. Во что я окунусь, если сдамся? Раньше все казалось простым. Ну переспим, ну появится метка, ну перестанет Услад подпихивать мне урмытов в постель… А теперь? Как все будет теперь? В ушах звучало до сих пор: «Все мысли о тебе, почему так, не знаю»… Как же сильно меня зацепил именно этот вредный урмыт! До сих пор трясет при воспоминании обо всем им сказанном! Как я это пропустила, не заметив за всеми колючками, что мы демонстрировали друг другу постоянно?
К тому моменту, когда решилась все-таки выйти в люди, прежде переодевшись в скромную ночную рубашку – жалкая защита от самой себя, – Морок уже дрых без задних лап. Устал, бедненький… Точно очень сильно устал. Чтобы он добровольно выпустил добычу из рук, когда есть все шансы ее поймать? Вот и делаю вывод, что выдохся, притом сильно. А вот Лис меня удивил. Все так же в шортиках и шипастом ошейнике, он расположился на расстоянии от первого урмыта и просто лежал, подложив руки под голову да созерцая потолок. А этот-то фрукт почему не ушел?
– Яр? – спросила изумленно. – А ты что тут делаешь?
– Ему ты разрешила остаться… – Он не спрашивал, просто констатировал. – А почему мне – одноразовой игрушке – нельзя? Эта ночь моя…
– Остаток ночи, – поправила его. – Это раз. И два – мне решать, когда тебя использовать. А вот до тех пор… будет как раньше.
– Сплю у себя, просыпаюсь у тебя? – задал вопрос с коварной улыбочкой.
– И? Что ты этим хочешь сказать? – нахмурилась, чуя в этом какой-то подвох.
– А зачем мне уходить, если утром я все равно проснусь здесь? Можно сразу тут заснуть, – повернулся ко мне лицом и подпер голову рукой, внимательно наблюдая за моей реакцией.
