и тихо стоял возле стены. Он только приветственно мне кивнул.
— Да, — согласилась я.
— Сколько же ты пробыла в таком состоянии, чтоб получить такое? — не унимался Питер.
— У нее было две клинические смерти, — напомнил Габриель.
— Неужели они накладываются? Каждая последующая усиливает предыдущую?
— Нет. Каждая по отдельности.
— То есть? — сказали хором Габриель и Питер.
— Каждая клиническая смерть приносит свое! — призналась я.
— То есть ты хочешь сказать, что у тебя две способности? — удивился Питер. Роберт отклеился от стены и подошел ближе. Джанет заерзала. Габриель замер. Каждый ждал моего ответа. Я глубоко вдохнула, набираясь смелости.
— Да. Но у каждой клинической смерти была своя длительность, следовательно, силы имеют разную интенсивность. Первая была самая длительная, и от нее я получила телекинез. Вторая почти в два раза короче.
— Какая еще сила у тебя? — подскочил Питер на диване. Для него это было открытием.
— На мне заживают все мелкие травмы и достаточно быстро. Ты должен был заметить это при аварии, — я повернулась к Габриелю, заглядывая в его черные глаза.
— Царапины я заметил, но не придал этому значение, потому как очень быстро оттуда ушел, — признался Габриель.
— Поэтому я и могла бороться с Отто почти на равных. Он, конечно, сильнее, но телекинезом не обладает. Зато он сильнее меня физически, но слабее вас, — объясняла я.
— Что же ты тогда так волновалась за Габриеля? Я уверен, что он помял бы твоего отчима! — ухмылялся Роберт.
— Она правильно поступила! Даже можно сказать героически! Предотвратить такую драку… — говорил Питер, повернувшись к Роберту, — Кстати, ты нам не расскажешь об Отто? — развернулся ко мне лицом Питер.
— А что рассказать? — не поняла я.
— Я просто подумал, что он не мог не воспользоваться моим отсутствием и должен был обязательно с тобой поговорить, — сказал Габриель. У меня мороз прошел по коже.
— Что именно вас интересует? — решила я, что так можно будет избежать ненужной лжи.
— Что у него от человека, а что от нас, — иронично сказал Питер. Я тоже села. Это я могу рассказать.
— От человека у него биение сердца, кровь, кожа, дыхание. От вас у него сила и скорость. Но он сказал, что здесь очень много нюансов. Сердцебиение у него немного учащенное, дыхание замедленное, кожа абсолютно такая же, как у человека, кровь гуще и темнее. Он слабее вас, но в скорости не уступает. А вот продолжительность жизни зависит от питания. Он, например, полностью питается как человек, и никогда не пробовал кровь. И живет соответственно человеческий век. А вот те, кто питаются кровью, живут дольше и в силе не уступают вампирам, даже кожа становиться крепче.
— Значит, есть и другие? Он тебе и это рассказал? — удивился Питер.
— Сначала вы мне расскажите, какие такие у вас здесь законники есть! Габриель говорил о старейшинах и, что сейчас на троне только один. А Отто сказал, что вампирами управляют трое. Кто мне наврал?
— Никто. Просто "законники" — это семья Тутена, старейшины Вентру. Это три вампира, которые следят за соблюдением наших законов. Живут они как ни странно в США штат Пенсильвания. Иногда их называют "Дракулами", — начал рассказ Питер.
Я не удержалась от смеха. Оказывается, люди просто не правильно понимают некоторые вещи. "Дракула" действительно существует, но это не самый первый и сильный вампир, а просто правящая каста, семья.
— Извините! — проговорила я сквозь смех.
— Да, вот кто такой "Дракула" на самом деле! — поддержал меня Габриель.
— Они правят около семи веков. Точнее знают только они сами. Тутен — главный у них, он может одним прикосновением руки прочитать всю твою жизнь, узнать все твои мысли и сомнения, которые когда-либо возникали у тебя. Обмануть его не возможно. Если Габриеля еще можно, то его никогда. Кирма — его жена, она видит недалекое будущее. Как только ты принимаешь какое-либо решение, она его уже видит. Так они сохраняют свой престол. Ты только задумал мятеж, а она уже сказала и отреагировала. Но видит она только то, что касается их самих непосредственно. Ватир — их сын, Тутен его сам создал. Он обладает огромной силой и скоростью. Он сильнее и быстрее любого из нас. Никто не знает, где Тутен его нашел. Ватир их ударная сила. Кстати, Ватир единственный, кто имеет сразу трех жен, — рассказывал Питер, смотря куда-то вдаль.
— А какие у вас законы, которые надо охранять? — поинтересовалась я.
— На самом деле закон один — не раскрывать свою сущность! А отсюда уже: скрытая охота, отсутствие в солнечные дни и т. д. — объяснял Габриель.
— Теперь твоя очередь! Сколько еще существует дампиров? — твердо спросил Питер.
— Он не сказал точно, сколько еще их существует, но дал понять, что не один и не два. А Ватир ваш действительно сын Тутена. Ватир родился дампиром, а когда он вырос, Тутен приучил его к крови и укусил. Так его сын стал полноправным вампиром. Отсюда у него такая сила и скорость. Остальные дампиры либо живут как обычные люди, как Отто, или стали охотниками на вампиров. Они пьют кровь животных и живут дольше людей, но убить их можно точно так же как и человека. Но вампиров ненавидят все без исключения. Вот и все. Больше он ничего не рассказывал.
— Откуда ему это известно? — шокировано спросил Питер.
— Не знаю точно. Дампиры вроде бы как-то общаются между собой. Наверное, оттуда! — пожала я плечами.
— Почему же Тутен не создал еще, таких как Ватир? — задумавшись, сам себя спросил Питер.
— Потому что Ватир опасен и ему. Он сильнее его. Он просто боится потерять свое место! — размышляла я вслух.
Питер поднял на меня глаза и закивал. Потом он встал и поднялся наверх. Джанет, которая сидела тихо все это время, тоже встала.
— Ты не голодная? — улыбаясь, спросила она.
— Нет. Я кушала перед тем, как отправиться к вам. Спасибо! — поблагодарила я.
— Почему бы тебе ни показать дом! — обратилась она к Габриелю и тут же исчезла.
— Хочешь посмотреть? — вставая и протягивая мне руку, спросил Габриель.
— Конечно! — я тоже встала,
