— Ладно, генерал, до связи, я пойду спать, последние несколько дней были чертовски тяжёлыми.
Прошло полтора месяца, мы выдержали ещё два штурма, последний уничтожил наш внешний периметр обороны. Каждый последующий штурм был в разы мощнее предыдущего. Мы оборонялись с применением произведённого прямо в звёздного городке термоядерного оружия, роботами, всеми силами. И у нас пока получалось, хотя последний штурм унёс много жизней. Планета болела, биосообщество вырастило огромное количество своих зелёных островов в океане, и уничтожать их было некому. Недавно пала Москва, враг прорвал оборону и началась резня. Люди не прятались в подвалах, все были вооружены, даже дети, после прорыва периметра русские сопротивлялись ещё двое суток, отступали до стен кремля своей древней твердыни, потом обороняли кремль. А когда защитников кремля осталось всего несколько сотен, и почти все погибли, русские взорвали сверхмощную термоядерную бомбу, около пятисот мегатонн, и огромная армия биосообщества сгорела в один миг. Европейцы в своих горах Швейцарии сражались более эффективно, на их стороне был горный рельеф и холодный воздух. К счастью для них, основная масса войск сообщества была теплолюбивой, и потому те не торопились с их ликвидацией, решив заняться нами. Единственная сила на планете, которая продолжала эффективно сопротивляться врагу, это китайская армия. Те отступили километров на сто вглубь континента, но сто километров это ведь не много. Причём, за эти месяцы, китайская армия не только не уменьшилась в размерах, но даже не много увеличилась, за счёт тотальной итоговой мобилизации, китайцев ведь много. И те продолжали сражаться, удерживая большую часть страны, и именно на них последний месяц сообщество тратило процентов семьдесят всех своих сил. Думаю, если бы не китайцы, и не героическое сопротивление русских, унёсших с собой на тот свет целую армию. Звёздный городок наверно пал бы. Но он не пал! И главное, надрываясь изо всех сил, работая день и ночь, мобилизовав все силы, мы почти закончили. Все три корабля были почти готовы к старту. Почти. Сейчас внутрь уже начали загружать оборудование, которое пригодится впоследствии для жизни на негостеприимных и холодных мирах. Вскоре должны были завинтить последнюю гайку, погрузить на корабли его пассажиров, и скоро должен был начаться штурм.
Я тем временем сидел у себя в рубке управления, в корабле, и просматривал данные наблюдения спутников, стремясь предугадать точное время последнего итогового штурма, который начнётся уже скоро. Это было необходимо, чтобы вовремя, но не слишком рано отправить корабли в космос. Пока что планировалось начать старт через трое суток, но, похоже, придётся поторопиться, и очень сильно. Я вдруг заметил несколько перемещений войск врага, и тут же связался с генералом.
— Пауло.
— Да Кент.
— Вам придётся поторопиться, сильно поторопиться, думаю, штурм начнётся через сутки, у вас максимум 32 часа на подготовку старта.
— Мы работаем на пределе.
— Через 32 часа корабли должны взлететь, мы не выдержим последнюю волну.
— Вы уверены?
— Я абсолютно уверен, 32 часа, это самый крайний срок. Самый крайний!
— Хорошо, я пошлю соответствующие указания, если мы не успеем подготовить часть оборудования, что ж. Куда важнее успеть запустить корабли, в них вся наша надежда.
Прошло ещё двенадцать часов, теперь всё стало очевидно, многие спутники засекли, огромная армия врага уже двигалась через континент по направлению к нам. Им понадобится около двенадцати часов, чтобы подготовиться. Ударные группировки враг уже начали собираться по периметру от нас на расстоянии ста километров, от нашего периметра, в зоне не достижимой для нашего оружия. Но кой что у нас оставалось, ещё два самолёта, повреждённые в прошлой битве были отремонтированы, и готовы к старту. А ещё у нас было несколько десятков небольших термоядерных бомб по десять килотонн, и ракеты для их доставки. Я выждал ещё около шести часов, прежде, чем армия врага не достигла некоторой массы. После чего отдал приказ:
— Генерал, прикажите подготовить самолёты к вылету. И приготовьте всё наше ударное термоядерное оружие, мы нанесём превентивный удар, сейчас, до начала их наступления. Это ослабит их, и цельтесь в ракетных спрутов, они представляют наибольшую опасность, так как могут повредить наши корабли во время старта.
— Хорошо, приказ подтверждён, мы нанесём удар через сорок пять минут.
Джек Виттни прошёл в ангар, тут двое техников уже закончили монтаж двух термоядерных свободно падающих бомб под крылья его старенького си хариера. И за их работой следил его старый друг, полковник Шон Стивенсон.
— Приказ получен, подтверждён.
— Просто подлети к ним на максимальной высоте, и скинь с восемнадцати километров две бомбы. Одну сюда, другую сюда. А потом возвращайся.
— Всё просто.
— Даст бог, ты удерёшь от ядерного взрыва и их кислород водородных ракет.
— Не волнуйтесь командир, после ядерных взрывов, этим тварям будет не до меня.
— Но ты должен сбросить эти бомбы, любой ценой. Если не сделаешь это, мы не выстоим, бомб мало, важно, чтобы каждая поразила свою группу целей, архиважно!
— Всё будет выполнено.
Джек запрыгнул в кабину пилота, закрыл стекло, и медленно включил двигатели, самолёт покатился к выходу из ангара, выкатился наружу. После чего пилот включил на полную мощность двигатели вертикального взлёта и его машина начала набирать высоту. Он взлетел метров на двести, потом развернул самолёт носом вверх, и включил основные двигатели, самолёт полетел вверх в небо, со скоростью около двухсот метров в секунду. Наконец он набрал максимальную высоту и помчался по горизонтали, тут рядом, четыре минуты полёта на максимальной скорости. Он почти добрался до цели, и система предупреждения нападения сработала, к нему набирая высоту, неслось несколько живых ракет врага, такие не отстанут, он знал их не понаслышке. Но он уже был в первом квадрате, нажал на кнопку, и термоядерная бомба начала падение. Он врубил форсаж до предела и понёсся к следующей цели, ему надо было успеть сбросить вторую бомбу, прошло ещё несколько секунд, он не успевал. И вот взрыв, самолёт дёрнуло, попадание, он начал терять управление. Ещё один взрыв, попадание, крыло отвалилось. К счастью отвалилось не то крыло, к которому была прикреплена термоядерная бомба. Последняя ракета врага попала в цель. Самолёт начал падать, но Джек не катапультировался. Он был лётчиком асом, лучшим, лучшим из лучших. Он изменил вектор тяги двигателей, компенсировал сопротивление, повернул до предела хвост, самолёт продолжал падать, но уже не просто так не управляемо, он падал, приближаясь к цели, всё ближе и ближе. Неожиданно через тёмные очки своего шлема Джек увидел вспышку, взорвалась его первая бомба, взорвалась там, где надо, над целью. Километрах в двадцати от него. А он продолжил своё управляемое падение. Противник, тем временем, запустил новые ракеты перехватчики. А высота всё падала, восемь километров, семь, шесть. До ракет врага оставалось ещё две секунды. "Пора", сказал он сам себе и нажал на кнопку сброса атомной бомбы, после чего изменил на сто восемьдесят градусов вектор тяги двигателя, крутанул хвост, и самолет дёрнулся, отлетел на несколько десятков метров от бомбы, уводя за собой ракеты врага. И они попали в цель, и жизнь оборвалась, но пилот выполнил задание, вторая бомба упала туда куда надо, уничтожив сразу несколько вражеских летающих ракетных спрутов и уйму другой живности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
