с закрытыми глазами в ангельской неподвижности. У нее упорный, настойчивый вид. И ее ноги, и ее поведение подсказывают мне, что она может обогнать лошадь, а потом, возможно, и еще одну. В 2017 году она пробежала вокруг всего побережья Уэльса (тысяча четыреста километров), чтобы собрать деньги на благотворительность. Она рассказала, что ночью ей пришлось спать, положив ноги на стену, потому что они постоянно тряслись. После стольких километров они не могли перестать двигаться.
Каждый раз, когда бегуны возвращаются из леса, они все более и более грязные и потные, хотя некоторые выглядят хуже других. У бегуна из Эквадора по имени Андрес Виллагран какой-то кошмар с правым коленом, которое теперь вдвое больше левого. Вчера я видела, как он чуть не пропустил старт круга, потому что возился с коленной чашечкой; сегодня задняя часть его колена цветет, как инфицированное место укуса в пошлом фильме про зомби. Фиолетовые, черные и темно-красные полосы тянутся вокруг коленной лямки, а его лицо бледное и липкое. Кажется, что внутри его колена находится какая-то злая тварь, которая распространяется. Это просто ужас, и даже в этой толпе стоиков при виде такого зрелища раздается ропот беспокойства и ужаса.
Лаз очень редко советует покинуть гонку, но в этот раз предлагает Виллаграну прекратить ее. Но Виллагран хочет продолжать. И он вновь и вновь продолжает бежать, и, что важно, его отец присутствует здесь, в его группе поддержки. Если бы это было не так, возможно, было бы больше вмешательства, чтобы Виллагран оставил попытки стать последним участником гонки. В сложившейся ситуации Лаз нехотя соглашается с тем, что отец знает лучше и беспокоится о здоровье Виллаграна. Смысл забега заключается в том, чтобы бегуны заставили себя преодолеть все, что им приходилось преодолевать раньше. Но даже в этом случае Лаз и другие беспокоятся о постоянных травмах. Где грань между осознанным, взрослым согласием и формой пытки, к которой никого нельзя поощрять? Здесь нет единого ответа. Все присутствующие должны осознать огромную ответственность, которая лежит на этих бегунах. Как зрителю удержаться от диссоциации перед лицом чего-то настолько… сюрреалистичного? Я знаю, что эти люди начали бежать вчера на рассвете и продолжают бежать сегодня, и я все это время наблюдала за ними, и все же… и все же. И все же.
Я не уверена, что верю в то, что это происходит. Теплое воскресенье начинается с холодного, сырого утра: хорошая погода для пикника, но кошмар для бегунов, которые идут вперед в непрекращающемся параде боли, останавливаясь только для того, чтобы отвлечься на решение мелких задач, как: где носки, закуски и какую надеть майку. Именно внимание, уделяемое этим мелочам, делает возможным их длительные страдания, и группа поддержки заботится о них, как терпеливые поклонники потерявшихся старых богов.
Группа поддержки необходима. При длительных нагрузках приходится решать множество проблем. Что и как есть; какие мышцы растягивать, а какие растирать; что надевать. Примерно через восемьдесят километров тело перестает хорошо регулировать температуру, так что и команде, и бегунам приходится бесконечно решать вопрос, что надеть.
Трудно наблюдать за этим небольшим отрядом изможденных тел и не задумываться о том, с какими испытаниями они сталкиваются. Пробежав такое расстояние, не страшно описаться кровью из-за удара ноги о землю, накапливающейся, непрекращающейся силы удара пяткой о землю, достаточной для того, чтобы разрушить некоторые красные кровяные тельца. Можно бегать так долго и тяжело, что непрерывных толчков кишечника в сочетании с вызванным физической нагрузкой отсутствием притока крови к этой области (спасибо, мышцы!) будет достаточно для того, чтобы человек обделался кровью. Это происходит потому, что кишечник, который в менее напряженных условиях получает до трети крови, перекачиваемой с каждым ударом сердца, может плохо реагировать на длительное отсутствие притока крови, известное как ишемия. Необходимость кишечника получать кровь, чтобы он мог передавать поглощенную глюкозу, соли и питательные вещества мышцам, которые в них остро нуждаются, противоречит требованиям самих мышц, раздутых богатой кислородом кровью, которая подается к ним в жестких и быстрых сокращениях сердца в течение бесконечных часов.
Есть причина, по которой кишечник так чувствителен к сигналам вазоконстрикции. Наши тела могут перебрасывать кровь от живота к мышцам в мгновение ока, позволяя перенаправлять питательные ресурсы и кислород на выполнение необходимой спортивной задачи, если возникнет такая необходимость. Но если это переключение будет продолжаться, а кровоток в кишечнике будет перекрыт из-за отека, может возникнуть кровотечение и преждевременная гибель клеток. Добавьте ко всему этому перетряхивание мешка с кишками в течение нескольких часов подряд через механику бега – и вы, мой друг, получите идеальный рецепт для отхаркивания кровью.
Фактически вся пищеварительная система может быстро превратиться в нечестивый и часто безудержный хаос. Много лет назад для статьи в журнале SB Nation о физиологическом воздействии спорта на организм спортсмен и тренер Джимми Дин Фриман из Лос-Анджелеса описал ультрамарафон как «гонку за едой и питьем, с небольшим количеством упражнений и пейзажей», и я это не забыла.
– Если вы попытаетесь запихнуть в себя слишком много еды, ваше тело просто взбунтуется и вас начнет тошнить, – говорит Кэти Райт. – Вас будет тошнить. Вы не сможете удержаться на ногах. Но если вы не будете соблюдать режим питания, вы просто упадете и у вас не будет энергии.
Она говорит, что в гонках ей чисто исторически не очень везло с твердой пищей. При прохождении Big’s она ест картофель, восстановительные напитки и энергетические пюре, сделанные из детского питания.
Я веду журнал наблюдений за закусками. Мне нужно быть активной всего несколько минут в час, но сон не идет, и я брежу наяву, потому что спала всего около часа с середины субботней ночи. Чтобы скоротать время, я тщательно записываю названия песен, как звучат коровы, каким пьяным и несчастным был прошлой ночью человек из группы поддержки. Учитывая то, что я знаю об этом виде спорта (экстремальном соревновании в еде и питье), я веду журнал закусок.
Закуски: тортильи, намазанные «Нутеллой», яблочное пюре в маленьких пакетиках, чесночный хлеб в пакетиках, сырные ломтики, Pop-Tarts, сухая яичная лапша из пакета, упаковки крекеров, типа тех, что продают в торговых автоматах, сэндвичи с жареным сыром (подарок бегунам от Сандры, жены Лаза, утром второго дня), готовые стаканчики с макаронами и сыром (в виде порошка), овсянка, крупа, картофельные чипсы, спортивные напитки, шоколадные батончики, бутылки газировки (с кофеином), картофель, детское питание, крендельки, сыр, бананы, вафли, арахисовое масло. Я вижу Гийома по окончании марафона, он разломил пополам батон хлеба и держит по полбатона в каждой руке; он жует. В какой-то
