Голоногая воительница-юнга бросилась на картофельного со слегка облезшей кожурой медведя. Тот попробовал разрубить Горностая одним широким взмахом и получил от ловкой воительницы клинком по горлу. Девушка-мутант едва успела отскочить от бокового выпада, после чего рубанула, скользнув острием вдоль клинки. И раз — есть результат, резко полоснув по сухожилию.
Наташка-Горностай иронически воскликнула:
— Что размахался «царапыч»!
Не неё накинулся пока впрочем, словесно офицер в роскошных, усыпанных изумрудами ботфортах, он проорал:
— Тебя ждет виселица щенок.
Наташка-Горностай остроумно с азартом ответила:
— Большое хамство — признак малого ума!
Офицер прорычал:
— Ты еще поболтаешь щенок! — Брехун с эполетами распалялся все больше и больше. — Тебе мучительный конец: мы поджарим тебе юнга круглые, голые пятки огнем!
Наташка-Горностай провела «мельницу» уложив еще одного солдата. Она била двумя мечами, и слишком уж искусно и быстро. Впрочем, иное ожидать было бы после предыдущих подвигов абсурдно! Превосходство в скорости и технике играло свою роль в подобной схватке, кроме того солдаты дрались по уставу, то есть в доспехах, которые еще больше снижали их боевые качества. Доспех, конечно, может защитить, но скорость падает и хорошо обученная, легенькая, но сильная, стремительная словно ласка девчонка творит чудеса. Вот падает с распоротым брюхом еще один рядовой. Он повторил прежнюю ошибку своих незадачливых коллег: чрезмерно широкий размах.
Горностай-Наташка даже задиристо пропела:
— Ну, почему! Их бой не учит ни чему!
И как саданет босой пяточкой, которую недавно обещали поджарить наемнику-троллю в нос. Тот от удара отлетел нарвавшись спиной на острый солдатский штык.
Более разнообразно вооруженные и искушенные (в отличие от слишком уж правильных солдат, обученных весьма поверхностно и действующих шаблонно) в драках пираты одолевали регулярные войска. Если посмотреть на бой с высоты, то это сильно смахивало, на атаку муравьями выводка божьих коровок. Видны были позеленевшие медные или чугунные дула орудий, прыгающие бойца, заполняющая, вернее заливающая всю палубу кровь: красная у людей и орков, и оранжевая у картофельных медведей. Редкие тролли брызгали ядовито-зеленым колером. Капало и густым фиолетовым цветом.
Юнга-воительница отправив очередную тварь к праотцам, по цирковому ловко скакнула на лафет пушки, и балансируя, цепляясь длинными пальчиками босых ножек срубила еще двух пытавшихся поднырнуть снизу матросов. Тут вдруг уже давно огрубевшая душой и чувствами девушка-мутант Наташка словила себя на мысли, что она убивает людей, а также живых тварей из иных рас — которые тоже любят, чувствуют, имеют понятие доблести и чести… Не испытывая мук совести, жалости или даже тошноты. Хотя в мудрых книгах говорится, что первое убийство всегда дается тяжело.
Хотя почему это первое? Они уже целую мировую войну прошли, а она воительница с голубыми волосами, все еще ощущает себя невинной монашкой?
Наташка громким шепотом, пробормотала:
— Они нарвались! Они нарвались! — Воительница ощутила прилив вдохновения и распелась. — И в этом нет моей вины! И вы бы тоже на месте юнги — крушили свору Сатаны!
А вот, наконец, и первый серьезный соперник, именно тот офицер с погонами секунд-майора, что хотел вздернуть её на виселицу и поджарить голые девичьи пятки. Крупный мужчина, достаточно быстрый для своего веса и похоже прошедший неплохую школу фехтования.
— У тебя мальчик манера боя как у портовой шлюхи! — Проорал, явно стараясь вывести своего юного оппонента из себя громадный и хамский майор. — Когда тебя сошлют на галеры, то такого круглолицего и красивого будут насиловать семь раз на день!
Клокоча гневом Наташка провела обоими мечами мельницу, но и у её противника тоже два острые сабли и, похоже, большой опыт, он парировал и сам в свою очередь едва не распорол воительнице-мутанту скулу. На плотоядной физиономии секунд-майора возник злобный оскал, послышалось шипение гадюки:
— Что маленький убийца, думаешь, так легко отольется тебе пролитая кровь. Ты будешь гореть в аду. Там тебя черти по сто раз на день распилят пополам раскаленной пилой, а затем сломают нежные пальчики щипцами, под каждый ноготок иголочку.
Наташка-Горностай дерзко ответила:
— Ты так здорово описываешь, как с тобой поступят в черти в преисподней, значит, у тебя есть несомненный опыт. Во всяком случае, конец офицерика уже близок.
— Твой подлый финишь щенок! — Рявкнул офицер и стал еще с большим усилием атаковать дерзкого юнгу.
Пользуясь тем, что она намного легче бугая, а значит маневреннее, девчонка-мутант перевернулась в воздухе и уколола противника в предплечье. Тот, увидев как потек ручеек крови из поврежденной вены, стал отступать. Ну, кому приятно, когда из тебя алым фонтанчиком брызжет кровь.
Наташка-Горностай хихикнув, подколола:
— Хвастун попятился, под лавку прячется!
Секунд-майор попробовал ударить дерзкого юнгу, которого он принимал за нищего, худородного мальчишку ногой в пах, но тем самым ослабил равновесие, и безжалостная Наташка всадила ему так, что громила полетел с ног, а мечи автоматом ушли вверх. Не успел он, секунд-майор грохнутся на пол, как острие меча пробило на мгновение открывшуюся печень. Офицер лишь успел выкрикнуть:
— Вот тварь…
И тут же затих, с бритой со свежими шишками головы слетел лиловый парик. Наташка-Горностай воскликнула:
— Да месье не надо быть таким дерзким! Нахамить, при всех, что проспать успех! Что же и мне пора прибавить.
Строй защитников раскололся. Они поначалу пытались себя подбодрить тем, что их больше, но энергичные действия пиратов, позволили весьма быстро достичь паритета. После чего защитники сражались лишь движимые отчаянием, понимая, что пираты не дадут пленным шанса на жизнь.
Наташка-Горностай пропела:
— Кто не пират, тот не моряк! Получит он мечом в пятак! Пощады жалкий не проси! Не рыба мы, сэр девали!
Девушка-мутант прикончила еще одного пушкаря, и игривисто отплясывая подобие ламбады, бросилась на уцелевших врагов.
На палубе сразили последнего солдата, полковник Спорк был убит прежде, чем Наташка-Горностай успела до него добраться. Боец впрочем, был не самый сильный, девушка-мутант даже обиженно огрызнулась:
— Нет совсем не мужчина, а всего лишь полковник!
Босая Наташка все же запачкала свои ноженьки в кровь, оставляя изящные следы. Это ей даже показалось забавным, и она даже сделала пару кругов. Но потом сообразила, что бой все еще продолжается внутри, боднула своей башкой картофельного медведя-наемника. Заставив косолапого с ревом полицейской сирены улететь за борт. Девчонка-мутант заскочила в центральную каюту, используя форточку. В самой каюте было пять человек, четверо мужчин и одна женщина в пышной одежде, вся буквально покрытая сверкающими как гирлянды на Рождественской елке драгоценностями с головы до пят. Впрочем, Наташке не привыкать к дикой роскоши, она просто прыгнула на разодетых мужчин. Двое бросились ей на встречу. Юнга-воительница распорола атаковавшему слева бойцу, массивное брюхо, а другому резко саданула голенью под коленку. Тот рефлекторно опустил меч, и получил острием прямо в жирное горло. Брызнули красные кляксы и закованная в кирасу туша, врезалась в деревянный пол.
Эпилог
Олег Рыбаченко летел вместе со Светланой в вертолете. Девчонка-мутант с белоснежными волосами строго выговаривала мальчишке:
— Ты такой глупостью, мог подставить и пусть под откос всю свою будущую карьеру!
Юный воитель уверенным и веселым тоном ответил:
— Ну почему… Царь-батюшка Николай Победитель, узнав, что мы вместе с Валентиной помогали строить церковь — даже наградил нас обоих золотым орденом Петра Великого первой степени с бантом.
Светлана ласково потрепала своего оруженосца, а ныне полковника и маркиза по плечу, заметив:
— Все хорошо, что хорошо кончается!
Олег Рыбаченко с этим охотно согласился:
— Да у нас получилось как в сказке. Даже ослепший в пожаре брат босоногой княжны Валентины прозрел. — Мальчишка-рейнджер осторожно перекрестился. — Все же недаром девочка босая трижды обошла половину России.
Светлана обратила внимание на напрашивающуюся аналогию:
— Похоже на сказочную девочку Герду, что обошла пол света в поисках названного братца Кая.
Олег Рыбаченко полушутя заметил:
— Я думаю, на счет половины света — это преувеличение. Из сада колдуньи девочка босоножкой выскочила, когда была поздняя осень. Так что она проходила по свету максимум недели две-три!
Светлана погрозила своему оруженосцу увесистым кулаком:
— А это совсем не остроумно и главное к чему подобное умничание?
