В распоряжении морского ведомства было тогда не только оборудование. Принимавший участие в опытах Попова персонал был подготовлен к сооружению и эксплуатации проектируемых станций. Диков это особенно подчеркнул в своей записке, отметив, что «личный состав для трех станций с полным его снабжением может быть доставлен Кронштадтом». Руководство сооружением станции он предлагал поручить Попову и его ассистенту П. Н. Рыбкину, практическое же осуществление возложить на опытного офицера, дав ему помощника из числа офицеров-электротехников.
Казалось бы, записка председателя Морского технического комитета, содержавшая конкретную программу действий, должна была побудить высшее начальство немедля взяться за осуществление радиосвязи, необходимой для спасения броненосца, но она не могла преодолеть нерешительность адмирала П. П. Тыртова. Последняя нашла характерное выражение в наложенной им на докладе Дикова резолюции: «Попытаться можно».
Все же Тыртов дал необходимые указания Главному морскому штабу и Главному управлению кораблестроения и снабжения. Помощник главного инспектора минного дела капитан второго ранга И. И. Залевский[614] был назначен начальником экспедиции, а его заместителем — лейтенант А. А. Реммерт[615]. Руководство сооружаемыми станциями было возложено, как просил Диков, на Попова и Рыбкина. Уместно отметить, что на другой же день кронштадтская газета сообщила об этом: «Мы слышали, что Морское министерство решило соединить остров Гогланд с Коткою (расстояние около 30 верст) при помощи телеграфа без проводников, для чего будут посланы имеемые в Министерстве приборы и командирован их изобретатель А. С. Попов»[616].
Сначала было решено строить три станции. Необходимая для них аппаратура имелась в готовности в Минном офицерском классе. Участники разделились на две группы: одна морем, через Ревель, должна была отправиться на Гогланд, а другая по железной дороге — в Котку. Первую партию возглавил Залевский, а вторую — Реммерт. К Залевскому был прикомандирован Рыбкин, Попов же отправился в Котку. Когда 16 декабря Залевский приехал в Петербург, то выяснилось, что остров Кирккомансари, находящийся на таком же расстоянии от Котки, как и от Ранке, связан телеграфом с материком, так что идея промежуточной станции сама по себе отпала.
В Петербурге был утвержден состав экспедиции: на Гогланд вместе с Залевским и Рыбкиным отправились один минер (электротехник) и два телеграфиста Кронштадского военного телеграфа. Первыми русскими радистами во флоте были минный квартирмейстер[617] Семен Славнов, старший унтер-офицер Степан Славик и младший унтер-офицер Филипп Кулаков. В партию Реммерта вошли минный квартирмейстер Безденежных, минер Доброхотов, сигнальщики Штафетов, Соколов, Кикин, Петров. Были прикомандированы еще квартирмейстер Меньшиков, марсовой[618] Головин, матросы 1-й статьи Павлов, Тихомиров, Козлов и Боргардт. Имена этих доблестных моряков не раз встречаются в рапортах, где их действия характеризуются как подлинно героические. Потом по завершении работ над сооружением радиостанции на острове Кутсало Безденежных был назначен ее начальником. Он участвовал в Русско-японской войне и геройски погиб в Цусимском бою[619]. Среди командированных на Гогланд и в Котку были моряки, принимавшие участие в опытах Попова на Балтийском и Черном морях.
Заведующий Кронштадтским крепостным телеграфом капитан Д. С. Троицкий[620], с самого начала помогавший Попову в его исканиях, к осени 1899 года устроил станцию в Ораниенбауме (ныне город Ломоносов) и дал таким образом возможность продолжать работу зимой. Эту станцию Попов использовал для обучения личного состава экспедиции. В Кронштадте же была разработана подробная инструкция, которой должны были пользоваться на проектируемых станциях. Она сохранилась у П. Н. Рыбкина, опубликовавшего ее содержание в своих записках[621].
Через неделю после утверждения состава экспедиции Реммерт был уже в Котке и приступил к работам по сооружению станции. Обследование местности убедило его, что остров Кутсало, находящийся неподалеку от Котки и связанный с ним телеграфной линией, является наилучшим пунктом для устройства станций. Гораздо хуже обстояло дело с отправкой партии на Гогланд. Из-за длительной проволочки она прибыла туда лишь через месяц — 14 января 1900 года.
Залевский выехал 19 декабря из Петербурга в Ревель, чтобы оттуда отправиться на Гогланд. В Ревеле он тотчас же приступил к постройке разборного домика для станции и изготовлению мачты для нее. Команда прибыла 7 января на ледоколе «Ермак», который должен был перевезти на Гогланд оборудование станции и другие грузы для «Апраксина». Погрузка «Ермака» потребовала больше времени, чем предполагалось, и ледокол покинул гавань лишь 13 января, а 14-го подошел к «Апраксину».
Неудачное начало не лишило, однако, начальника экспедиции уверенности в успехе начатого дела. В своем рапорте Залевский писал: «Судя по донесениям, Реммерт весьма обстоятельно устраивает дело в Котке, и, следовательно, вся задержка пока — за невозможностью попасть на Гогланд… Я не только твердо уверен в полном успехе сообщения Гогланда с Коткой, но имею некоторое основание думать, что можно будет даже переговариваться между Гогландом и Кронштадтом, поэтому, имея в виду эту возможность, буду выбирать подходящее место для установки мачты на Гогланде»[622].
Когда Залевский писал эти строки — 5 января, — работы по сооружению станции на острове Кутсало близились к концу. 4 января домик для станции был собран, вскоре была воздвигнута мачта, и Реммерт по телеграфу сообщил об этом Попову. 7 января Попов приехал в Котку. Вместе с Реммертом они тотчас же отправились на Кутсало и приступили к испытанию приборов. Проведенными работами Попов остался доволен, заметив, однако, что окружающие мачту деревья могут служить помехой для телеграфирования без проводов. Но Реммерт и его помощник Безденежных предусмотрели и это. Мачта, имевшая 160 футов (около 50 метров) высоты, была сооружена на возвышении около 150 метров над уровнем моря и допускала удлинение еще на 25 футов (почти на 7 метров). Таким образом, высота мачты могла быть доведена до 55 с лишним метров. В мировой практике тогда считалось, что для телеграфирования на расстояние в 42 километра достаточно иметь мачту высотой в 45 метров.
Попов пробыл на Кутсало два дня. Осмотрев сооружения, он провел занятия с радистами, особенно тренируя их в приеме на слух. 8 января из Ревеля было получено сообщение от Залевского, что он выедет на Гогланд не раньше 11 января. Таким образом, в течение почти недели Попову ничего не оставалось делать на Кутсало, и он 8 января уехал обратно в Кронштадт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
