Эпилог. Новый рассвет
Дэниэлла. Рассветный Дворец.
В его объятиях так уютно, я впервые за долгое время чувствую себя дома. Не важно, что нам предстоит. Вместе справимся с трудностями. Ради нас, ради общего будущего. Мое личное счастье — знать, что могу положиться и полностью довериться любимому мужчине. Видеть отражение любви и доверия в его глазах.
— Зачем Дэймэллиану было устраивать всё это?
— Сначала хотел задеть меня, обрадовался, что наконец-то нашел способ это сделать. Хотел показать всем разницу наших положений, высмеять, отравить отношения. Но потом он решил пойти дальше и забрать тебя себе. Насладиться тем, что отнял у меня самое ценное. Как я когда-то забрал у него…
— Что?
— Он винит меня в том, что его мать, первая императрица, оставила Дворец и нашего отца ради религиозного служения. Дэймэллиан был привязан к ней. И если бы фаворитка императора, моя мама, не забеременела мной, возможно, всё повернулось бы иначе. — Рион задумчиво приподнимается на локте и проводит кончиками пальцев по моей скуле, убирая за ухо непослушную прядь волос. — На самом деле Дэймэллиану пора повзрослеть и отпустить детские обиды. Конечно проще найти виноватого, вместо того, чтобы принять жизнь такой, какая она есть. Он был одинок в своей беде, а я, по его мнению, имел всё то, о чем мечтал он сам.
— Что именно?
— Внимание и одобрение отца, магию, мать, которая находится рядом.
— Но это было в детстве. Твой дар раскрылся и стал тяжелым бременем. Разве наследник этого не видел?
— Видел и считал, что Светлые Небеса заслуженно наказали меня таким даром. Намеренно подогревал и поддерживал слухи о моей “кровожадности”. Наслаждался тем, что окружающие стали меня избегать. И всё же Хаос — это дар, дающий силу. Силу, которой нет у самого наследника. К тому же со мной остались поддержка и любовь отца.
— А мама?
— Стала избегать меня. Эй, не смотри на меня так, — смеется, — ты хотела узнать, но я не нуждаюсь в жалости.
— Прости, считай я просто дразню тебя. — Перехватываю его руку и глажу красивые длинные пальцы. — Но ты хотел ее внимания?
— До сих пор хочу. Но смирился с тем, что ее страх выше материнского инстинкта. Она, к слову, постоянно следит за мной. Справляется у служанок о моем состоянии и обо всех сплетнях, что меня окружают. Так что я не лишен ее внимания. Просто оно…
— Неполноценное?
— Наверное… до тебя я постоянно ощущал пустоту… тьму. Ты заполнила ее своим светом.
Я краснею от такого откровенного признания и опускаю глаза, но он ловит мой подбородок своими аристократичными пальцами и приникает к губам нежным поцелуем, прерываясь только для того, чтобы прошептать мне в губы.
— Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива со мной.
— Уже… счастлива.
Бонусный эпилог
Эдеррион. Рассветный дворец.
— Я вижу, как твоё лицо озаряется от восторга и нежности, каждый раз, когда ты на неё смотришь, — голос ещё очень слаб и скрипуч, но в последнюю пару дней Император всё чаще приходит в себя. Его взгляд проясняется и на впалых щеках иногда проявляется слабый румянец.
— Так ты поддерживаешь моё решение, отец? — нервничаю, но стараюсь этого не показывать. — Ты знаешь, что я всегда готов служить Империи, но титул… он мне не нужен, если я не смогу быть с…
Сухая рука опускается на моё запястье, прерывая заготовленный ответ. Замираю, напряжённо вглядываясь в его лицо.
— Вижу, Надлунные Боги послали тебе ту, что делает сильнее и пробуждает твоё сердце, наполняя его светом и радостью. Разве могу я желать большего, для своего сына? — он улыбается, хоть это простое действие и даётся ему с трудом. В его глазах блестят слёзы: — Благословляю ваш брак, Эдеррион. Моё сердце радуется вместе с вами.
— Благодарю, отец! — опускаюсь на колено перед его постелью и целую руку.
***
От Императора я выхожу окрылённым. Я бы выбрал Дэниэллу в любом случае, но получить при этом одобрение отца, чьё мнение и отношение много для меня значат… слишком хорошо, чтобы быть правдой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Спешу по коридору, минуя огромные арки, сквозь которые виднеются уютные зелёные террасы. Сейчас они озарены приглушёнными магическими светочами. Здесь хорошо. Уютно. Рассветный дворец — одно из самых безопасных мест. Маги помогают обеспечить надёжную защиту, погреба полны запасов, на хозяйственном дворе есть скот, а обширные дворцовые оранжереи изобилуют урожаями круглый год. Да и почтовый портал для пополнения продовольствия никто не отменял.
Приветствую, идущую навстречу, группу стражников. Многих я уже знаю в лицо и по именам. Они коротко кланяются и продолжают патрулирование.
На входе в её покои тоже стража. Воины, проверенные временем и совместными походами.
Подрагивающими пальцами отворяю дверь.
Комнаты погружены в приятный полумрак, лунный свет пробивается сквозь прозрачные занавеси, раскидывая повсюду блики серебра.
Захожу в спальню. Дэниэлла сладко спит на огромной кровати, поджав колени к груди. Такая трогательная, хрупкая… но внутри стержень. Не сломалась, не сдалась, не смирилась. Боролась за себя, за меня, за нас… без неё я бы сейчас, с наибольшей вероятностью, коротал время в одиночестве тёмной камеры, дожидаясь, когда Совет окончательно растопчет меня, лишив магии и сил. Сил, чтобы защищать нашу семью и будущее Империи. Едва ли Дэймэллиан смог бы им противостоять… даже если бы захотел.
Бросаю камзол на спинку кресла и подхожу к своей невесте. После слов отца не осталось ничего, что могло бы омрачить наше будущее. Остальное — лишь рутина, задачи, с которыми я привык справляться.
Не могу удержаться и касаюсь любимого лица, заправляя выбившийся локон за маленькое ушко.
Моя.
— Рион… — шепчет в полусне, вызывая внутри настоящий шторм.
Меня ведёт от неё, тянет, словно путника в пустыне к глотку живительной влаги.
— Да, моя хорошая.
— Ты же не уйдёшь сейчас? — Распахивает глаза и даже в полутьме я вижу в них затаённую надежду.
Сейчас мне приходится решать много вопросов и порой времени не остаётся даже на сон.
Вместо ответа, наклоняюсь и осторожно касаюсь её губ, тело начинает выкручивать от желания прижать её так крепко, как это только возможно, впиться в этот сладкий рот. Сердце разгоняется, вырываясь из грудной клетки… так каждый раз, когда я касаюсь её.
Сдерживаюсь, боясь не рассчитать свои силы, всё ещё страшусь напугать её тем ураганом, который рвётся изнутри. До судороги сжимаю одной рукой изголовье постели, а другой край одеяла, чтобы хоть как-то ограничить себя, успокоиться… быть нежным для неё…
Но Дэниэлла сама обвивает мою шею и раскрывает рот, углубляя поцелуй.
— Не нужно, не контролируй себя, — шепчет, отстраняясь на мгновение и заглядывая в глаза. — Ты мне нужен, Рион. Я схожу с ума, когда долго не вижу тебя.
Такой сладкий шёпот, такой нужный.
— Моя девочка, моё сокровище, дар Светлых Небес.
Запускаю пальцы в медовые волосы, слегка сжимая на затылке, и снова целую. Дэни пытается дрожащими пальцами расстегнуть мою рубашку, но у неё это плохо получается и она отчаянно тянет полы в разные стороны, обнажая грудь, которую больше не покрывают уродливые шрамы. Затем приподнимается и пробегает дорожкой поцелуев от ключиц до живота, заставляя меня шумно выдохнуть, закинуть голову и прикрыть глаза. Касается тонкими пальчиками груди, рук, плеч.
Дыхание становится хриплым и начинает кружиться голова.
Дэниэлла ведёт плечами, позволяя тонкому ночному платью соскользнуть вниз. Я завороженно замираю, а она тянется к пряжке ремня. Отстраняюсь и самостоятельно освобождаюсь от остатков одежды.
Меня трясёт. Хочу её до ярких всполохов перед глазами, но продолжаю сдерживаться, и теперь сам покрываю её шёлковую кожу поцелуями, опускаясь всё ниже. Ощущаю, как она выгибается в моих руках, прижимается, как её дыхание становится всё более судорожным и сладким.
