Глава 35
Меган не так хорошо знала сельскую местность Англии, чтобы понять, что экипаж, нанятый в Шотландии, поменял на полпути свое направление. Девушка предполагала, что ее везут домой в Саттон Мэнор. К тому времени, как она заметила некоторые признаки, казавшиеся ей немного знакомыми, ей даже в голову не приходило, что она могла все это видеть много лет назад, а не на прошлой неделе. Но уже очень скоро Меган легко различила очертания появившегося на горизонте великолепного Шерринг Кросс.
Девушка была околдована зрелищем, когда впервые увидела это герцогское владение, раскинувшееся через всю долину. Но тогда у нее было совсем иное положение. Это и впрямь было величественное сооружение, достойное королевской семьи. Беда в том, что всем этим владел ее собственный муж, а она не хотела быть его женой.
Напротив сидел и дремал, а может, притворялся, Девлин. Последнее время он частенько прибегал к подобным уловкам, дабы избегать ее мрачных взглядов. Так думала Меган. Он уже дал ей свои пояснения, почему присвоил себе роль конюха. Имена Фредди и Сабрины ничего не говорили девушке, поэтому она не очень-то поверила в значимость названных причин побега Девлина.
Однако определенные выводы она сделала.
— Моему отцу ты сказал, что являешься герцогом, верно? Это поэтому он был так рад, что я выйду за тебя замуж, не так ли?
— Я сказал ему это, чтобы упростить дело.
— Но мне ты сказать этого не мог?
— Когда ты так упивалась своим чувством негодования из-за предстоящего брака с конюхом? Зачем вмешиваться?
Такие ответы сводили их беседы к минимуму, но Меган не привыкла держать в себе переживания неудачи. Она нагнулась, чтобы разбудить Девлина.
«— Только не в этом настроении, или ты собираешься затеять с ним ссору? И это спустя всего лишь несколько минут с того момента, как нагрянули его слуги?
— Не думаю, что это произведет хорошее впечатление, верно?
— Конечно, нет. Плохо уже то, что ты жалеешь его! Зачем он женился на тебе! По крайней мере, хоть слуги будут счастливы за него — пока не узнают тебя.
— Ну и ведьма же ты сегодня. А он заслуживает жалости. Запомни, ведь это я сломала ему жизнь?
— Ну, а твоя собственная жизнь? Она ведь тоже сломана.
— Но по моей вине!..
— Ага! Самое время вспомнить об этом.
— А я и не забывала. Но прежде я испортила только жизнь Девлина, которая и без того уже была почти испорченной. И были все основания полагать, что его женитьба на мне скажется положительно на его судьбе, несмотря на все обратные утверждения. Ну а теперь, когда я разрушила жизнь герцога, все совсем иначе. Теперь понятно, почему он ненавидит меня.
— Знаешь, следует поискать во всем этом и хорошие стороны. Зачем лелеять неудачи?
— Но мне нечего искать!
— Ну, а то, что ты добилась своего — стала герцогиней?
— Первоначальный план подразумевал его любовь ко мне.
— Хорошо, оставим это. Тогда как насчет того, что тебя ждет жизнь в Шерринг Кросс?
— Меня это больше не волнует.
— Лгунья, ведь ты влюблена в этот дом.
— Это проклятый мавзолей, как сказала Тифани.
— Но ведь лучше конюшни.
— Правда».
— Ты ужасно молчалива, — обратился к ней Девлин мягким голосом. — Нервничаешь?
Меган только мельком взглянула на него, затем отвернулась и уставилась в окно.
— Ловко ты проводишь время, просыпаешься перед самым прибытием.
— Ну что на это сказать? Внутри меня отличные часы.
Меган фыркнула.
— Нет, я не нервничаю. И не молчала я вовсе. Ты забываешь: я говорю сама с собой.
— Ты права, я забыл. И любой, кто говорит сам с собой, не нуждается в обществе, не так ли? Как-нибудь позволь и мне послушать одну из твоих бесед. Они, должно быть, захватывают.
Меган сразу почувствовала юмор, но решила, что это лучше, чем озлобление, которое он проявил, когда в последний раз была затронута эта тема.
— Полагаю, что тебе бы они показались захватывающими, поскольку обычно речь в них идет о тебе. Но боюсь, мне придется отказать тебе в подслушивании. Это беседы частного порядка — и в полном молчании.
— Ты хочешь сказать, что не говоришь сама с собой вслух?
— Конечно, нет.
Девлин сурово нахмурился.
— Это меняет мое представление о тебе, Меган.
Девушка содрогнулась, вспомнив, что могла дать повод думать о себе как о придурковатой. Под этим предлогом герцог мог отменить свадьбу! Из-за этого-то он и был в постоянной ярости.
— Не моя вина в том, что ты все понимаешь иначе.
— Не твоя?
Экипаж остановился, избавляя Меган от необходимости отвечать на провокационный вопрос. Обычно открывал дверцу Девлин, но на этот раз он не был достаточно ловок, и его опередили моментально возникшие лакеи. Еще большее их число высыпало из дома, как только стало ясно, что прибыл не какой-то гость, а сам герцог. По дороге от экипажа до дома Меган слышала бесчисленное количество обращений «ваша светлость». Но и это было ничто по сравнению с той суматохой, которая поднялась, когда они вошли в гигантскую прихожую, где, казалось, каждый слуга желал поприветствовать прибывшего хозяина. В какой-то момент Девлин собрался представить свою жену, но вновь со всех сторон понеслось «ваша светлость».
Меган не знала, как удалось ей все это выдержать, — дворецкий Джон и экономка миссис Бриттен пытались объяснить ей, кто есть кто из присутствующих. Все они были очень-очень доброжелательны, и вскоре девушка почувствовала себя дома.
Девлин улучил минуту, чтобы понаблюдать со стороны за ее поведением, и был откровенно поражен тем, что увидел совсем иную Меган, которой он не знал прежде. Герцог совершил немыслимое и привел в дом жену, заранее не сообщив домашним и не дав им возможность подготовить все для нее необходимое. А между тем Меган, охлаждая пыл наиболее ретивых, доказывала им, что сначала желает осмотреть окрестности, а затем сам дом. И это на самом деле было так, несомненно. Ведь конюшни были внизу! А потом уже дело дойдет до предназначенных ей комнат, таким образом слугам предоставлялось время, необходимое для подготовки апартаментов.
Девлин слишком волновался, когда Меган встречалась с Маргарет, чтобы обратить внимание на ее поведение или даже на то, что супруга говорила его тетке. Но на этот раз он прислушивался к каждому ее слову и наблюдал, с какой грацией она двигалась, как истинная леди, и, наконец, им полностью завладело удивление, и слова сами собой вырвались наружу:
