Ортай некоторое время еще поругался с нагломордым ублюдком. Но, естественно, безрезультатно. Ортай даже апеллировал к родству Осакат с Царем Царей Улота, но в ответ лишь получил предложение передать девчонку на попечение Виксая. Ага! Щас!!
Потом переговорщики разошлись по своим отрядам. Мсой был категоричен — нечего сидеть, надо идти. Чем быстрее мы покинем пределы Иратуга, тем меньше будем мучиться от жажды. Так что мы пошли.
Правда, я отозвал Мсоя в сторону и намекнул на то, чтобы он и несколько его наиболее глазастых ребят внимательно глядели по сторонам, — вдруг случится такое чудо, и где-нибудь на обочине обнаружится бурдючок с водой.
Мсой посмотрел на меня, как… ну короче, соответственно моему имени. Но пообещал сделать. И-и-и!!! Узрите маловеры! Чудо таки свершилось! Не прошли мы и пары тысяч шагов, как на обочине внезапно обнаружился бурдючок с водой, старательно запиханный под кустик. Увы, не особо большой, литров так на пятнадцать. Пятнадцать литров на почти два десятка человек. Надеюсь, до вечера получится продержаться. Только вот не надо этих ликующих криков… А особенно не надо смотреть на меня, как на волшебника… Не надо смотреть, я сказал… Без толку, все равно смотрят.
— Да нет, не наколдовывал я воду… Слишком опасное это колдовство, сам должен понимать… Дело-то куда проще, помните эту штуку?
…Дело было поздним вечером. Воды вроде хватило, тяжестей не прибавилось, но идти было куда тяжелее, чем обычно, — ощущение опасности и неопределенности давило сильнее любого тюка. Есть вяленое мясо я запретил на правах главного санитарного врача, — от него слишком хотелось пить, так что наскоро сварили кашу на остатках воды из бурдюка Накая, благо, порыскав в окрестностях очередного изгаженного колодца, нашли второй. Отправив основной состав спать, набираться сил, мы трое опять уселись думать думу о том, как жить дальше. Лга’нхи тоже пришел на совет, но мгновенно вырубился. Словно бы это не он ехал на верблюде, а верблюд на нем. Ох, что-то не нравится мне его вид…
— Так ты заколдовал Накая?! — первым догадался Ортай, едва завидев в моих руках глиняную статуэтку. — И теперь он будет оставлять нам воду?
Ох… какие же все-таки милые и добросердечные тут люди! Им проще поверить в колдовство, чем в подлый шантаж. Вот только что мне ответить, глядя в простодушные глаза Ортая, считающего самого себя прожженной сволочью? Я ведь пока и сам толком не продумал, что будет дальше, руководствуясь больше злобой, чем разумом… Но в одном я теперь твердо уверен — Накай сломался. Сломался еще тогда, когда, упав на колени, начал просить у меня прощение. Так что крутить им теперь я могу так же свободно, как и комкать, и увечить его глиняное изображение… Только ведь и глина имеет свои пределы гибкости, и если сильно перекрутить — рвется.
— Может, и будет, а может, и нет… — глубокомысленно ответил я Ортаю. — Против воли этого… ну тот с самодовольной рожей, как у оттраханной овцы… Ну да, Кифсай… Если этот Кифсай заметит, что Накай оставляет воду, он просто прикажет убить его. Да и бурдюков у Накая, прямо скажем, не полные руки. Этот свой он оставил сегодня. Вот второй — его небось украл у кого-то из своих. А что будет завтра…
— Завтра будет плохо, — задумчиво сказал Мсой. — До самого вечера никакой воды. Очень плохое место.
Ну, слава богу, про это я в книжках читал… и даже вроде в каком-то кино видел. У нас же полно полотна! — «Вдруг» пришла мне в голову мысль. — И своего, и того, что Виксай надарил. — Надо расстелить их по камням и траве, если утром выпадет роса, они намокнут. Отожмем воду в бурдюки… пусть немного, но это лучше, чем ничего.
— Ха! — На радостях Мсой чуть не заорал в полный голос. — Как ты это здорово придумал… Только вот… Этот. — Он показал на пасущегося невдалеке верблюда. — Если демона не поить, он не взбесится?
— Демон — не твоя забота, — веско ответил я, вовремя сообразив, что выпала возможность малость укрепить свой авторитет за счет выносливости верблюда. — Я позабочусь о нем.
— А может, проще отпустить его… — предложил Ортай. — Давай натравим демона на воинов Виксая? Через три дня пути мы пойдем по долинам и, если за нами не будут присматривать, будет возможность отлучиться в сторону и набрать воды.
— А кто потащит весь груз, что на нем навьючен, и Лга’нхи? Если бы не демон, нам бы понадобилось еще десяток носильщиков, они у тебя есть?
— Да, — вынужден был согласиться со мной Ортай, который, как мне показалось, малость недолюбливал нашего верблюда. — Пусть идет.
И мы шли… Как назло, на небе ни одного облачка, не говоря уж о тучке… Желательно дождевой, чтобы прям ливень, чтобы с неба падали миллионы литров воды… Свежей прохладной воды…
Увы, кажется, из всего нашего каравана хреновей всех себя чувствуют Лга’нхи и я. У Лга’нхи воспалилась рана на ноге и начался жар. Я ведь говорил этому придурку, что не фиг выеживаться и маршировать по крепости. Надо было сразу садиться на верблюда… Такая дылда на этакой громадине — да все иратугцы бы в штаны наложили при виде его. Но нет — надо было показать понт. В результате разбередил рану, и теперь черт знает что ждать от всего этого.
А я… А я жевал горькую травку и плевал на его раны… по три раза в день. Обычно нужно было несколько бурдюков воды… а лучше пива, чтобы смыть эту жуткую горечь во рту. Мы же сейчас получали лишь по маленькой плошке за полдня. И это лишь благодаря моей придумке с полотном и росой, давшей, правда, куда меньше влаги, чем я рассчитывал (неужели Голливуд может соврать?). Потому как нового бурдючка мы так нигде и не нашли. Хотя все наши двигались, словно стая идущих по следу собак, — не отрывая носов от земли и обнюхивая каждый подозрительный холмик или куст.
«…Нужна, блин, какая-то диверсия, — соображал я, топча бесконечный камень и стараясь не думать о воде. — Нужно что-то, что напугает тех, кто прется сзади. Тогда послезавтра, если верить Ортаю и Мсою, мы сможем разжиться водой. Холодной, живительной… Не думать!»
Надо изобразить какое-то жуткое колдовство, чтобы идущие за нами предпочли скорее нарушить волю Виксая, чем связываться с такой социально-опасной личностью, как я. И тут уже одними песенками не обойдешься. Как бы ни был ужасен мой вокал, в этих условиях напугать он может только какого-то чересчур чувствительного преподавателя консерватории. А я сомневаюсь, что среди тех, кто топает за нами, таковые имеются.
Порох! Надо изобрести порох… Ага… Я ведь даже знаю все необходимые компоненты — уголь, сера, и, кажись, селитра. Угля полно в кострище, серу наковыряю в ушах, а селитра? Кажется, ее из говна добывают? Знать бы еще как…
(Предваряя беспокойство заклепочников, спешу сообщить, что Аффтырь знает, что это не Та сера.)
Или с огнем что-то… Тут нигде в окрестностях нефти не видать? Устроить огненные реки, сопровождая это пением чего-то вроде «Гори-гори ясно», и все в округе до усрачки напугаются.
Химическая атака? Где взять горох?
Или опять старый добрый «Один дома» с падением на голову роялей, вздергивающими веревочками, и колесиками под ногами? Ну будь это кино, возможно бы, все и получилось. А так…
(Увы, Аффтырь так и не удосужился посмотреть этот фильм, так что имеет представление о нем исключительно из рекламных роликов.)
Вдруг идущая впереди Линсат начала хныкать, громко подвывая. Нервы у девчонки не выдержали. Осакат пытается ее утешать, но толку мало. Местные продолжают топать вперед, им самодовольство не позволяет обращать внимание на вопли какой-то там девчонки. Разве что Ортай злобно пошипел на нее, — позорит род. А мне ее хныканье на нервы действует и уверен, не одному только мне.
— Стой! — крикнул я Мсою. — Привал будем делать.
— Зачем? — злобно поглядывая на Линсат, говорит он, будто бы не понимая.
Ну да, мне ли не знать методы местной педагогики, пнуть, двинуть, отвесить оплеуху. Помнится, когда я только сюда попал… Хрень собачья, как же раньше я про это не вспомнил, пороходел нефтеносный?!?! Так, девонька, на-ка, пожуй корешок… Он волшебный. Не так страшно станет и пить будет меньше хотеться…
— Надо, Мсоюшка, надо мне тут одно колдовство подготовить… Вон там палочки волшебные растут, чем орать, лучше помоги срезать.
И вот следующим утром…
Правду сказать, не знаю, как там в точности дело было, поскольку сам рядом не присутствовал. Один из вояк Мсоя, которого он, по моей просьбе, послал на подходящую вершину поглядеть, что происходит, вскоре догнал нас и сообщил, что, видать, колдовство сработало, потому как следовавший за нами отряд перестал двигаться и в его рядах началась какая-то суета.
Но мое воображение позволяет мне, пронзив пространство и время, в точности сказать, как все и было. И вот, следующим утром.
Только злобные вороги собрались преследовать нас… Только прошли пару сотен шагов после места нашей ночной стоянки, как вдруг перед ними предстало нечто ужасное…
