расколотое тело повелителя черепов собралось вместе, хотя по большей части его сломанные кости остались без погнутых, поломанных доспехов. Но, не считая этого, воскресший нар выглядел полностью восстановленным, за исключением того, что у него осталось лишь два черепа.
Когда маг—скелет вскочил на ноги, в глазницах правого черепа замерцал малиновый свет. Огромная вспышка темно—красного, отвратительного вида пламени вырвалась вперед, и, пролетев крышу всего за один удар сердца, вынудила Джета резко сменить курс. К тому времени, когда грифон выровнял свой полет, повелитель черепов пробирался через дверь, которая, вероятно, вела на лестницу, ведущую вниз в крепость.
Существо всего на мгновение опередило своих преследователей — Джет рухнул на крышу, и по воле Аота ремни седла мгновенно расстегнулись. Он и Цера соскочили с седла и побежали к двери.
С оглушительным грохотом еще более мощная вспышка красного огня взорвала вход, поразив всех и заставив трястись всю крышу. Когда Цера восстановила равновесие и начала откашливаться и протирать глаза от песка, поднявшегося в воздух, она увидела, что лестничная площадка была полностью разрушена. Она выплюнула проклятие, которое слышала от некоторых более грубых членов Братства — ссылка на анатомию Огневолосой Леди столь же кощунственна, сколь и непристойна.
— Полегче, — сказал Аот, — мы убьем его. Только не сейчас.
— Разве у тебя нет магии, которая… — начала она.
Аот взмахнул копьем, указывая на остальную часть замка и все еще бушующую там битву.
— Мы нужны нашим союзникам. И теперь, когда мы занимаем самую высокую точку в замке, то можем зачистить стены. Идём.
* * * * *
Баглз заревел. Велвелод ощутил движение со всех сторон.
Рога трубили об отступлении. Оглядевшись, нежить—воин роматари увидел, что его союзники делают все возможное, чтобы отделиться от своих врагов и поспешить к разным дверям, ведущим внутрь крепости. Кто—то — скорее всего, сам Урамар — должно быть решил, что их сторона проигрывает.
Велвелод развернулся и бросился к одной из дверей в крепость. Эльф—олень вскочил на него и попытался пронзить грудь копьем. Он уклонился и нанес удар в бок нападавшему.
Что—то ударило его между лопаток, отбросив вперед, и он споткнулся, но не упал. Он не знал, что в него попало — снаряд или ручное оружие — и не стал оглядываться назад, чтобы узнать.
Он споткнулся о дергающееся тело ледяного тролля, и ему снова пришлось бороться, чтобы восстановить равновесие. Повернувшись назад, он увидел, что безопасная крепость была прямо впереди. Нар—повелитель демонов с иссохшими серыми конечностями, покрытыми татуировками, и круглым латунным амулетом, висящим на шее, держал окованную железом дверь, когда пара гоблинов вбежала внутрь.
Волшебник посмотрел прямо на Велвелода, затем усмехнулся и захлопнул дверь с грохотом, похожим на удар грома.
— Ты грязный ублюдок, нар! — подумал Велвелод, когда что—то врезалось ему в колено сзади. Он упал вперед. Когда он перевернулся, второй удар копьем попал ему в лицо.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Двери во дворе замка резко закрылись с громовым шумом. Глядя вниз с крыши крепости, Аот пытался определить — не остался ли кто—нибудь из врагов в ловушке в угловых башнях или в каких—нибудь меньших постройках вдоль стен.
— Нет, — прохрипел Джет. – Рашеми говорили, что Крепость Полудемона славится подземельями и туннелями под ней. Я предполагаю, что независимо от того, в какую дверь нырнул тролль или ведьма, они встретятся с остальными.
— Наверное, ты прав, — сказал Аот. — Будь она проклята, в любом случае.
— Ты думал, мы сможем помешать им запереться внутри? — спросила Цера, тяжело дыша. Несмотря на холод, ее круглое лицо было потным, и она выглядела так, словно на неё давил вес своей булавы и доспехов.
— Не совсем, — сказал Аот. — Учитывая то, как бессистемно мы начали битву, все прошло так, как мы и могли ожидать, — он еще раз взглянул на зубчатые стены. Пара живых — или воскресших — врагов все еще продолжали бороться, но никто из них не выглядел заслуживающим заклинания. Воины могли с ними справиться. — Давайте спустимся туда.
Он запрыгнул Джету на спину, а Цера забралась за ним, пристегнувшись к седлу. Грифон взмахнул крыльями и перепрыгнул через ряд зубцов.
Когда Джет устремился вниз, Аот искал Джесри. Все еще невредимая, она уже приступила к сожжению павших троллей и нежити. Вандар и Король—олень тоже были в порядке, и казалось, что ни воины—олени, ни берсерки не понесли больших потерь.
Последние, кстати, колотили в двери замка любым импровизированным тараном, какой только могли найти, но ворота не были живым врагом, и без плоти, которую нужно было резать, и крови, которую можно было пролить, ярость берсерков ничем не подпитывалась. По одному или по два, они прекращали тщетную атаку и, спотыкаясь, уходили прочь, с серыми лицами и дрожащими мускулами.
Братство, подумал Аот, все еще было бы сильным и готовым к новой битве. Но он знал, что был не совсем справедлив. Даже пехота Кхорина не смогла бы справиться с этой безумной атакой на замок лучше, чем братья из клыка Вандара. На самом деле, несмотря на всю их подготовку, они могли бы даже не справиться. Было время для дисциплины и тактики — Аот считал, что это было большинство времени — но также и время для чистой ярости.
Как только ремни седла отстегнулись, Цера спрыгнула со спины Джета и отправилась на поиски тех, кто нуждался в ее исцелении. Аот еще раз огляделся, чтобы попытаться увидеть то, чего не было видно с вершины крепости, и заметил наконечник красного копья Вандара, выглядывающий из—под мертвого багбира, упавшего на него сверху.
Джет снова взмыл в воздух, чтобы осмотреть поле боя с высоты. Аот подошел к копью и поднял его. У него перехватило дыхание от силы и чар, которые он почувствовал внутри оружия, из—за чего и насторожился. Дело было не в том, что оно было проклято, или, по крайней мере, его создатель не хотел, чтобы оно таким не было. Ему не нравилось ощущение, будто оружие само оценивает своего владельца.
— Это мое – ворвался Вандар.
Аот повернулся и обнаружил, что вождь клыка подошел к нему сзади. Он смотрел так, будто перед ним всё еще был враг, и, подтверждая это, он держал красный меч боевой хваткой.
Убедившись, что он не торопится и не выглядит взволнованным, Аот первым протянул древко оружия.
— Я знаю, —
