создал мутанта. Как минимум за этот шедевр мне должны дать крупное вознаграждение. Это научный и магический прорыв! Я совместил в нем то, что совместить было невозможно.
Как? Такое бывает? Он слышит себя? Он очень плохо играет роль злодея. Актер погорелого театра! И я бы действительно рассмеялась и думала, что он притворяется, но злобный взгляд говорил мне, что Аластор давно свихнулся…
— К тому же, мне нужен чистый эфир ведьмы, — на этих словах я давлюсь воздухом. Он чего хочет?! — Эфир Арадии давно прогнил и уже не выделяется. А эфир Табиты хоть и не прогнивший, но и не такой чистый. Ведь она чувствует себя такой виноватой, бедная Таби, — повернул голову к девушке.
На сестре не было лица. Она была бледная, как лист бумаги, и смотрела в одну точку. Ни на кого конкретно, она была в каком-то пространстве. И только одна одинокая слеза оставила соленую влажную дорожку на ее лице.
— Как ты их втянул в это? И почему в таких условиях? — глухо поинтересовалась я, не сводя гневного взгляда с бывшего коллеги.
— О, это было просто! Таби тогда была на тебя обижена и со злости согласилась помогать мне в дальнейших исследованиях. Казалось бы, она ведь старше тебя, да? И не на год, учитывая, что у нее есть взрослая дочь, которую она тоже бросила! А мозгов у нее куда меньше, чем у тебя, дорогая Сандра! Где же знаменитая ведьминская интуиция? Желание быть всегда защищенной?
Табита даже не поморщилась, но еще две слезинки бесшумно скатились по ее лицу. Лицо не краснело, оно потеряло жизненные краски. Кажется словно все раны, что она нажила, сейчас в раз стали кровоточить с огромной силой, и она не могла с ними справиться.
— А когда я почувствовал, что ее отпускает обида, то стал настраивать против тебя. Потом стал ее шантажировать. Рассказывал о том, как прославимся своими исследованиями. Она была бы может и не слишком сговорчивой, но твоя глупая сестрица даже не замечала, как я ей подмешивал зелье, купленное в дешевой лавке на окраине столицы. Зелье подчинения. Так я в один день просто больше не дал ей уйти отсюда. И в этой воде что они пьют, тоже это зелье есть. Наша дорогая Табита до сих пор не знает, где находится эта лаборатория, ведь каждый раз я проводил ее сюда вслепую. То глаза завяжу, то артефакт дешевый прикуплю.
Меня затрясло.
Таби все эти годы была здесь и не выходила наружу! Аластор наверняка из-за работы приходил не так часто полагаю и видимо оставлял ограниченное количество еды и воды…
Теперь я начинаю понимать, почему за месяц до исчезновения Таби, сестра была раздражительной. Это побочный эффект от зелья подчинения!
— Какой же ты тиран!
— Правда? А ты всегда считала меня слабаком, Кэс. Смотри как вышло, — улыбнулся он. — В продолжение своего рассказа, твоя сестрица, опять же повторюсь, хоть и старше, а куда наивнее и глупее. Она на эмоциях подписала со мной договор, который обязывал ее к этим исследованиям. Впрочем, это была подстраховка.
Перевожу взгляд на Арадию, что все это время стояла здесь. Её лицо… бесстрастное, отстраненное. Она хоть что-то светлое еще чувствует?
Заметив мою заинтересованность, Аластор вновь пустился в раскрытие своих планов. Ох зря! Сейчас он мне все расскажет, я очень сильно разозлюсь и как только выберусь, от него не останется живого места!
А в том, что я выберусь, я была уверенна.
— Думаешь, как же здесь оказалась твоя грязная тетка? — помешивал раствор Аластор, что до сих пор готовил. При упоминании Арадии он поморщился. — Что ж, у нее в целом был характер скверный, до сих пор помню твои рассказы со студенчества. А после пропажи дочери она просто свихнулась. Ничего не держало на светлой стороне, даже ее собственная внучка. Когда же я понял, что план, что я столько лет готовил, можно воплотить в реальность, я привлек Арадию. Мне даже уговаривать не пришлось. Я просто сказал ей, что у нее есть возможность увидеть дочь. Она даже не думала. Она просто согласилась. И бросила Иридессу.
Смотрю на «тетушку». В ее взгляде не промелькнуло ровным счетом ничего. Черная ведьма. Самая страшная ведьма. Она не чувствует светлых эмоций, не дарит энергии миру. Её собственная энергия просто сжигает внутри. В этом опасность сильной ведовской магии. Она может быть созидательной для всего, но разрушительной для самой ведьмы, если та ступит на скользкую дорожку.
Табита с грохотом упала на стул. В глазах стоял страх. Она не понимала что происходит. Он ей ничего не рассказывал!
И, судя по всему, вливал совсем не пару капель в зелье.
Бездна!!! Как она еще продержалась столько времени и сохранила в себе свет?
— Что ж, хватит с тебя, Кассандра. Теперь давай, пей! — подошел он с пробиркой.
Неужели он думал, что я не буду сопротивляться? Пусть на мне артефакт, сковывающий движения, но не обездвиживающий. А я ведьма сильная, а сейчас у меня свободны две ноги и целая рука.
— Провались в гоблинские ущелья и сгинь, проклятый индюк! — забрыкалась я, отталкивая его жирную руку. — Чтобы тебя дракон тот из пещеры сожрал!
Небо, я сказал дракон?!
— Что ты сказала?! — замер Аластор и это была его фатальная ошибка.
Собрав всю воль в кулак, я одной ногой заехала по пробирке с мутным белым раствором. Та выскользнула из рук Аластора и разбилась. Послышался вскрик Табиты. Еще одним ударов ноги, я заехала по носу противному чудовищу. Вот оно настоящее чудовище очкастое! Передо мной сидит на коленях сейчас.
Аластор схватился за кровоточащий нос, но мне показалось это мало. Внутри меня заплясали такие гневные твари, что еще чуть-чуть и магия даже здесь во мне проснется. И я, уперев свободную руку в пол, въехала двумя ногами точно в квадратные стеклянные очки Аластора Грена. Те, естественно разбились, а вот успел ли этот безумец закрыть глаза, неизвестно. Собственно, жаль мне его не было!
Аластор по-поросячьи завизжал и завалился на пол, закрыв ладонями глаза.
Дверь тут же распахнулась, окутывая всю комнату тьмой.
А вот и черный маг…
— А-а-а!!! Убей ее!!! Мои глаза!!! А-а-а!!! — верещал бывший, чтоб его, коллега.
Тьма словно забилась Аластору в рот и тот замолчал. Найдя взглядом меня, маг окутал магией и меня, сковывая. Глубоко вздохнула, и это было ошибкой: тьма втянулась вместе с воздухом. За какую-то секунду меня охватила слабость, она накатила с трехкратной силой.
— А вот и та, которая брыкалась, пряталась и зазнавалась. Сама Кассандра
