целовал и ласкал Аиру.
И куда только смело все здравые мысли о том, что не нужно закатывать Эвару скандалов? Куда подевалось твердое намерение потихоньку, исподволь становиться ему ближе, привязывать к себе, пока он сам не решит уйти от Аиры?
Наверное, я просто поняла, что Эвар не уйдет от нее, не оставит Аиру из-за меня.
— Ты ведь сам сказал, будто Демиар считает, что роскошь Авьерона вскружит мне голову, а любой авьер покажется прекрасным принцем, в которого всенепременно нужно влюбиться. Но ты думаешь точно так же! Пусть только наполовину, но ты авьер. Признайся, ты ведь считаешь, будто я, недостойный человек, должна млеть от каждого твоего взгляда! И ждать, ждать, когда тебе вновь захочется отдохнуть от Аиры.
От переизбытка эмоций меня слегка трясло. Или от того же перенапряжения вместе с алкоголем. Я отступала, Эвар, наоборот, надвигался на меня.
— А может… может, тебе вообще просто волосы нравятся? — я схватила прядку волос и поднесла к лицу. — А что? Красивые же, медные такие, необычные. Признавайся, ты любитель экзотики? Надоело, что кругом одни блондиночки, рыженькую захотел?
На долю мгновения замешкалась и тут же вновь очутилась в объятиях.
— Отпусти! — взвизгнула я. — Не трогай, отпусти меня!
Пытаясь вырваться, заколотила кулаками по груди.
— Тихо, Илона, успокойся.
— Да не хочу я успокаиваться! И видеть тебя тоже не хочу! Катись к своей Аире, а меня оставь в покое! Ты такой же, как они. Мерзкий, самодовольный…
Договорить я не смогла. Губы Эвара накрыли мои в жарком, опьяняющем поцелуе. Голова закружилась, в ногах почувствовалась слабость. Эвар целовал настойчиво, яростно, в каком-то странном, сводящем с ума исступлении. Снова и снова он завладевал моими губами, а потом его язык проник глубже. Чтобы не упасть, вцепилась в его плечи. Рука Эвара скользнула с талии вверх по спине, добралась до обнаженных лопаток, где-то на середине которых заканчивалось платье. Обжигая прикосновениями, пальцы скользнули под ткань. Вторая рука опустилась мне на бедро. Наши языки сплелись, лаская друг друга, доводя до дрожи.
Опомнилась, только когда, толкнув одну из дверей, мы завалились в какую-то комнату, а рука Эвара рванула вниз застежку платья.
— Нет! — я снова оттолкнула его и вовремя подхватила платье, едва не упавшее на пол. — Нет, — повторила, тяжело дыша и глядя на Эвара широко раскрытыми от изумления глазами.
Господи, это какое-то безумие! Я чуть не совершила ошибку! Прямо здесь, как распутная…
Осознание того, что едва не произошло между нами, словно холодной водой окатило.
— Нет, — я судорожно вздохнула, собираясь с мыслями, и твердо сказала: — Пока у тебя есть девушка, я не собираюсь…
— Аира — моя невеста.
— Что?.. — мне вдруг показалось, будто земля выскользнула из-под ног, а из легких вышибло весь воздух.
— Мы не просто встречаемся с Аирой. Она — моя невеста, — пустым, без каких-либо эмоций голосом повторил Эвар.
Какое-то время я потрясенно смотрела на него. А потом, так ничего и не сказав, молча обошла авьера и вышла в коридор.
Как добралась до своих покоев, запомнила плохо. В мыслях безостановочно билось: «Она его невеста, она его невеста».
Закрывшись в отведенной мне комнате, обессилено рухнула на кровать и только тогда позволила себе горько разрыдаться.
Глава 13
Магия по-прежнему вызывала интерес, но занятия стали в тягость. Как будто и не было ничего между нами. Эвар снова вел себя холодно и отстраненно, а я сократить возникшую дистанцию не пыталась. Наоборот, каждый раз шла на занятие, пересиливая себя, и во время него мечтала о том, чтобы поскорее сбежать. И пусть магия давалась без особых проблем, но радость приносить перестала. В присутствии Эвара не получалось расслабиться, я больше не могла наслаждаться удивительным ощущением единения с магией, когда сила звезд струится вокруг тебя, а ты можешь управлять ею, творить настоящие чудеса. Рядом с Эваром все это теряло яркость, меркло, отступая на второй план под натиском совсем других эмоций.
Мне было больно и обидно. А еще я злилась, на себя, на него.
На себя — из-за того, что, наверное, сама виновата. На что рассчитывала? Конечно, Эвар не оставит Аиру ради меня. Где это видано, чтобы высокородный авьер бросил прекрасную дочь хранителя ради обычной человеческой девушки! Я должна была понять простую истину еще до того, как узнала, что Аира — его невеста.
И злилась на Эвара из-за обмана. Ведь он меня обманул! Эвар смел целовать, приучать к себе и даже намекать на большее двусмысленными шутками, взглядами, случайными прикосновениями. Пусть я сама во всем виновата, но не сказать о своей невесте — подлость с его стороны!
Хорошо, что Эвар снова воздвиг между нами стену. Однако занятия с ним все равно приносили мучения.
Теперь, когда мы перестали вместе гулять после учебы, появилось много свободного времени, которое я все чаще проводила в библиотеке или в отведенной мне комнате, тоже за чтением.
В одну из наших встреч, оставаясь все таким же холодным, Эвар таки сделал доброе дело. С помощью магии он замаскировал мою татуировку, пояснив, что рисковать не стоит. Мало ли, кто увидит. К счастью, раздеваться для этого не потребовалось — он только прикоснулся к пояснице сквозь одежду, от пальцев по коже разлилось магическое тепло. Это было единственное прикосновение за все время наших занятий.
Зато потом, уже в своей комнате, покрутившись перед зеркалом, я убедилась, что татуировку на самом деле не видно. Хорошо, переживаний меньше. В следующий раз, если будет намечаться очередное мероприятие, перед которым необходимо приготовиться, принять ванну и пройти полезные для кожи процедуры, не придется отбиваться от авьерок. Был в этом и еще один плюс. Я смогла посещать местный бассейн, не опасаясь, что кто-нибудь зайдет и увидит татуировку. Размяться и поплавать после занятий с Эваром или нескольких часов, проведенных за книгами, очень хотелось.
А еще обо мне вспомнила Оракул.
В вечерних сумерках поляна с пророческим омутом выглядела не столь загадочно, как при лунном свете, но все же нечто особенное, завораживающее пронизывало воздух, ощущалось в каждой тени, в каждом дереве и в каждой травинке. Вода в омуте, неподвижная, идеально спокойная, казалась еще чернее, чем ночью.
Какое-то время, выполняя указания Оракула, я всматривалась в темные глубины, силясь разглядеть в них хоть что-нибудь. Но матовая, не отражающая свет поверхность воды оставалась непроницаемой.
— Расслабься, ты должна отпустить свой разум.
Я пыталась. Ни о чем не думала, просто созерцала. Вот только беда в том, что созерцать было попросту нечего.
— Хватит, — голос Оракула
