нарастала.
А Милисента тянула куда-то в сторону, вглубь.
– Августа…
– Она со Змеенышем. – Милли втащила Чарльза в узкий коридор. – Надо кое-что забрать. Вернуть. То, что он украл. И твою сестру тоже. Если не ошибаюсь, этот мерзавец сейчас попытается спрятаться.
Она смахнула прядку, выбившуюся из прически.
– А стало быть, и сестру свою приберет. Она же ему нужна.
Милисента огляделась.
– Черт. Забыла.
– Что?
– Где у него кабинет… погоди… сперва пойдем ко мне. Ну, туда, где меня поселили. А оттуда уж я выведу.
– Не стоит. – Орвуд смахнул с рукава пылинку. – Я прекрасно представляю, где находится указанное вами место.
Его еще не хватало.
– А… – Милисента огляделась. – Эдди где?
– Был со мной, – ответил Чарльз. – Но потом отошел, а куда… я потерял его.
– Потерял Эдди? – Вот теперь она удивилась.
– К сожалению. На нем один артефакт, потому так и вышло…
– Здесь он. – Орк огляделся. С его появлением в коридоре стало тесно. – Там. Чую. Слушает.
– Что?
– Все. Говорит, что старый ваш знакомый велел спускаться до подвалов, что верх перекрыт будет. И чтоб, стало быть, поспешали. А он подсобит пока.
Орк медленно повернул голову влево, потом вправо.
– Вы-то поспешайте, а я тут…
– Нет. – Милисента вновь подула на прядку. – Вы тоже нужны. Вы ведь сможете услышать… ну, почуять вашу вещь?
– А то. Веди.
Вел Орвуд. Решительно так, с видом человека, которому не единожды случалось проходить по этим узким и прямым коридорам.
– Башню строили по личному проекту Родда. – Он шел и говорил, а Чарльз не мог отделаться от мысли, что болтает некромант лишь потому, что тишину слушать невозможно. – Так мне сказали при встрече. Типовые блоки. Типовые этажи. Они все повернуты на единообразии. И остальные башни такие же. Унификация. Так это назвали. В теории унификация позволяет снизить затраты на строительство. А еще организовать города.
Данный был организован, мягко говоря, странно.
– При возведении кварталов из одинаковых домов можно сэкономить приличные деньги. И само жилье станет дешевле. Это даст возможность расчистить города и победить бедность.
Милисента хмыкнула.
– Здесь есть лучи-коридоры, которые смыкаются в центре. Через всю башню проходит шахта, в которой движется кабинка на веревках.
Чарльзу уже не нравилось, как это звучит.
– Механизм надежный. И прелюбопытный. Я хотел приобрести чертежи. Полагаю, будет весьма удобен для подъема на колокольни.
Вот только о колокольнях сейчас и думать.
Где-то далеко раздался грохот, и все молча перешли на бег. Милисента подхватила юбки, тихо ругаяясь. Чарльз уставился на ее ноги в темных чулочках – чудо, до чего хороши.
И…
– Тут! – Милли указала на дверь. – Я вспомнила!
– Там, – прикрыв глаза, кивнул орк, и лицо его изменилось, окончательно утратив всякое сходство с человеческим. Проступили иные черты, резкие, злые. – Есть. Зовет.
Чарльз вот ничего не ощущал, кроме, разве что…
– Погодите. – Он встал перед дверью, по которой протянулась вязь защитного заклятья. Первый уровень. И ставил его мастер. Стало быть, скорее всего артефакт, причем настроенный на кровь и Силу. Взломать его… можно, но на это понадобится время.
– Вижу. – Орвуд прищурился. – К сожалению, здесь я бессилен. Мои способности несколько иного плана.
А вот Чарльз…
Взломать не выйдет, но если поглотить… артефакт вряд ли настроен на уничтожение. Если Чарльз правильно понял, то Змееныш жадноват.
Мягко говоря.
Нет, он не стал бы рисковать.
Или вредить.
Он…
Чарльз протянул руки, осторожно коснувшись пальцами нитей. Главное, не потревожить. Вот так. Его собственная Сила откликнулась, пытаясь выплеснуться, стереть преграду, но это снова не то.
– Милли, обними меня, пожалуйста.
Просьба невозможная почти, но его обняли.
– Я буду поглощать Силу, но не уверен, что моего резерва хватит. Твой выше.
– И что делать?
– Тяни. Столько, сколько сможешь. Но сначала я…
Заклятье тревожно подрагивало. И наверняка Змееныш скоро получит сигнал. А стало быть, не до церемоний. Чарльз сделал вдох и на выдохе потянул эту чужую, искусственную Силу в себя. Она сперва сопротивлялась, но стоило появиться первому разрыву, и силовой поток установился.
Ну же.
Наверняка используется накопитель.
Грохот внизу повторился.
Не отвлекаться. Не…
Накопители бывают нескольких видов по емкости. И если бытовые Чарльз мог опустошить, то на более сложный его не хватит. Раньше не хватило бы. Если он правильно понял, то теперь его способности изрядно выросли.
Тянуть.
Сила горькая, как чай, который пил старый дворник и Чарльза потчевал, когда удавалось улизнуть из классов. Дворник не рассказывал о жизни, он и вовсе разговаривал мало, но просто наливал чай в гнутую жестяную кружку и бросал тулуп поверх старого ящика.
Там, в дворницкой, было тесно и странно пахло.
Сила колыхнулась.
И пошла волной. Первая? Первую Чарльз поглотил без остатка. Но нити не лопнули. Стало быть, запас еще имеется. Ну же, быстрее.
В дворницкой он почему-то гораздо меньше тосковал по дому. И проблемы, такие серьезные, неразрешимые почти, вдруг переставали волновать.
Вторая волна.
И… он почти на пределе. Сила наполняет. Переполняет. Сила выходит с кровью, которая вновь из носа хлынула. Смешная слабость. Все в его классе были куда как крепче Чарльза. А он вечно чуть перенапряжется – и кровью паркет заливает.
Это злило.
Ничего, потерпит. Немного уже осталось. Рывок. И…
Сила уходит, проходит сквозь него, как вода сквозь песок. Дышать становится легче. А руки в тонких белых перчатках – Милисенте не идет белый, ей нужны яркие цвета, такие, как она сама, – раскаляются. Они уже не руки, но угли, готовые прожечь костюм.
Чарльз отступил.
Его покачивало. И нос, снова этот нос.
– Возьмите. – Орвуд протянул платок. – И был бы благодарен, если бы вы взглянули еще. Подозреваю, что ловушка здесь не одна.
Не одна.
По полу пролегла нить, но ее Чарльз просто переступил. А вот Милисента присела, коснулась, и… нить исчезла.
– Вот как ты это делал, – задумчиво произнесла она. – Теперь понятно. Там еще есть.
И здесь.
Он настоящий параноик, этот Уильям Сассекс – младший. Наставник, император и просто ублюдок. Чарльз держал платок у носа, думая, что до чего же он все-таки жалок. А Милли гасила нить за нитью и, кажется, получала от этого немалое удовольствие.
– Осторожно. – Чарльзу казалось, что собственный голос звучит на редкость гнусаво. – Это может быть опасно.
– Я знаю. – Она посмотрела снизу вверх, подбирая капли чужой Силы. – Но… это даже не я воздействую.
– А кто?
– Вот. – Милли вытащила нитку, на которой висел знакомый флакон. – Он голодный. Очень голодный.
Странно, но Чарльз не ощущал во флаконе ничего необычного. Древний. Красивый, пожалуй. Но обыкновенный. Впрочем, стоило Милли склониться над очередной сторожевой нитью, которая уходила
