проговорил Марк и аккуратно убрал с моего лица прядь волос. — Может, еще тост?
— Нет, не хочу. — Я встала. — Пойду принесу из ванной аптечку. Там должен остаться активированный уголь. При отравлении его нужно принимать.
Не верю я, что у нее живот просто прихватило! Но уголь ей не помешает! И точно: две упаковки есть еще, вот пусть их и ест.
Быстро забираю и иду обратно на кухню.
— ...не очень удобная, да. — Слышу голос сестры и останавливаюсь. — Будет большой наглостью, если я попрошу у тебя футболку, Марк? Я сегодня явно весь день в постели проваляюсь, эта туника из дешевой синтетики…
Что?! Она просит одежду моего мужчины?! Совсем офонарела! Я дернулась было, но снова застыла — в голове возник наш вчерашний разговор после звонка Лоры. Стоп. Больше никакой ревности. И никаких воплей. Даже на тварюгу.
— Ты утонешь в моей футболке! — добродушно засмеялся Марк. — Ты же такая изящная, она на тебе как пододеяльник будет. Лучше попроси у Веры.
Да! Так тебе! Марк, ты лучший!
Через десять секунд наблюдаю кислую физиономию сестры. Может, активированный уголь поднимет ей настроение?
Весь день в доме тихо, все заняты своими делами. Марк у себя в кабинете работает, Агата снова в постели, говорит, что желудок крутит, а я разбираю всю свою старую одежду. Мои вещи из прошлой жизни, которые так некстати вчера привезла сестра. И могу сказать совершенно точно: сейчас я оставлю в лучшем случае половину. Остальное выброшу. Или отдам Агате. Туника ей не понравилась!
Видимо, она почувствовала мой настрой и до вечера не выходила из гостевой комнаты, а когда я к ней пару раз заглядывала, Агата все время спала. Или делала вид, что спала.
— Она весь день ничего не ела? — Марк готовит плов на ужин, я сижу рядом, и у меня самой желудок уже в трубочку сворачивается от божественного запаха. — Бульон есть в холодильнике.
— Если ты ей принесешь еду, она, конечно, съест. Марк, похоже, она от нас сегодня не съедет.
— Не съедет, — согласился Марк. — Пусть отлежится. Потом сами ее домой отвезем. Ты ее матери звонила?
— Пока нет. Но надо, наверное.
— Наверное. — Он взглянул на часы. — Вера, ты помнишь, что я вчера говорил тебе про Маргарет?
От неожиданной смены темы разговора я немного растерялась.
— Ты разное говорил… Про переговорщика я помню.
— Переговорщик уже нашел Маргарет, и через сорок минут у нас с ними разговор по «Скайпу». Хочешь послушать?
— Конечно! Ты еще спрашиваешь? А что за переговорщик? И так быстро.
— От моего переговорщика никто не скроется, — с улыбкой заверил Марк. — У Маргарет не было шанса.
— Здравствуй, мамочка.
— Здравствуй, деточка.
Мы сидим в кабинете Марка, он за столом, а я в кресле, да так, что Роза Львовна, только что ответившая на вызов по «Скайпу», меня точно сейчас не видит.
Марк как-то рассказывал, что его мама, несмотря на возраст, чувствует себя как рыба в воде в мессенджерах и соцсетях. «Скайпом», судя по всему, мама Марка действительно владела прекрасно. А мне, честно говоря, страшновато… Вот и сижу, спрятавшись от нее.
— Марк, я очень рада вас слышать, — раздался в компьютере другой старческий женский голос. Голос говорил по-русски очень чисто, только женщина явно специально тщательно разделяла слова. Видимо, это и есть Маргарет, которая совсем недавно перенесла инфаркт. Великан рассказал перед тем, как включить «Скайп», что она еще в конце 1970-х эмигрировала из СССР, но родной язык, конечно же, не забыла.
Женщин я не вижу, но вижу, как Марк нежно улыбнулся, глядя в экран.
— И я очень рад видеть и слышать вас, Маргарет. Как ваше здоровье?
— Маргарет скорее жива, чем здорова. Но она истинная леди и не привыкла жаловаться на судьбу, — бойко ответила за старушку Роза Львовна.
Мама Марка, в отличие от говорившей медленно и тщательно подбиравшей каждое слово Маргарет, строчила как пулемет. Но вторая дама, кажется, совершенно не обиделась и продолжила разговор в такой же неторопливой деликатной манере.
— Ваша мать попросила меня кое-что рассказать вам, Марк. Я и сама собиралась с вами поговорить. Это касается Майкла.
— Спасибо, Маргарет. Внимательно слушаю вас.
— Майкл последний месяц был… как это по-русски… not myself. Он все время ждал какие-то звонки из России. Говорил мне: «Маргарет, когда услышите в телефоне мужской голос, который скажет, что звонит из Москвы, соединяйте немедленно».
Марк слушал старушку с напряженным вниманием.
— Майкл никогда не говорил мне, как зовут этого мужчину. И ни разу не сказал мне ни слова после разговоров с ним. Иногда на электронную почту приходили письма, которые он запретил открывать мне, хотя всю остальную почту разрешал. Только сам читал эти письма, а мне велел их удалять с моего компьютера. В последний месяц он часто сидел, уткнувшись в маленький лэптоп. Раньше я никогда не видела у него отдельного лэптопа.
Марк не задавал вопросов, видимо, желая выслушать Маргарет до конца. Роза Львовна тоже не вмешивалась в монолог старушки. А у меня столько мыслей в голове проносилось! И ни одна не давала ответа на вопрос, кто этот человек, который звонил Майклу.
— Майкл сидел, уткнувшись в лэптоп. Грустный. И он ничего не объяснял мне. Я понимала, что он тяжело болен. Я не хотела мучить его лишними вопросами. Но незадолго до смерти он вдруг сам сказал мне, что узнал нечто очень важное. И что теперь изменит свое завещание, он исправит свои и чужие ошибки. Вот что я хотела вам рассказать, Марк.
— Спасибо вам, Маргарет. Все, что вы рассказали, очень важно. А вы не знаете, где этот лэптоп? — спросил Марк.
— Нет. Я не видела его после смерти мистера Майкла.
— Мамочка, я тоже не видел лэптопа в вещах Майкла в его доме. Ты не могла бы поискать лэптоп в его офисе? Ведь аренда до сих пор не закончилась. Я знаю, что Лора иногда там занимается со своими студентами. Наверняка в этом лэптопе вся информация, а может, и наброски нового завещания.
— Конечно, Марик. Мама поищет. И мама найдет. А теперь скажи мне, как Верочка? Она дома? Она хорошо себя чувствует? Ты не обижаешь ее? Вы не ссоритесь? Покажи мне ее.
Ну вот и все, Дуби. Больше не посидишь в
