Я не считала Натана достаточно сильным, чтобы взять Дарклинга в заложники, но не сказала ему этого.
— Даже если ты сможешь вернуть Луизу, — вместо этого произнесла я, — ты должен помнить, что возможно она не будет прежней. Она может находиться под властью этих сумрачных созданий… как и моя мама. Она так никогда полностью и не… восстановилась. Она никогда не смогла осесть на одном месте. Из-за неё мы переезжали с места на место. Она никогда никому не доверяла. И затем она начала пить настойку опия…
— Но как минимум, она у тебя была, — сказал Натан. — По крайней мере, она вернулась. Я не остановлюсь пока не найду Луизу… и не заставлю ублюдка, который выкрал её, поплатиться за это. В течение нескольких дней все разъедутся на выходные. Солнцестояние считается таким опасным, что они отправляют всех домой, а затем прячутся в замке, оставляя бедного старого Жилли патрулировать лес. Я запросто смогу проскользнуть мимо него. Я собираюсь в лес и не выйду оттуда, пока не поймаю одного из Дарклингов и не заставлю их отдать мне Луизу.
Он свирепо посмотрел на меня, провоцируя меня на спор с ним. Но я не стала спорить. Вместо этого я сказала ему, что пойду с ним.
ГЛАВА 24
Уже несколько недель как я знала, что останусь здесь на зимние каникулы. Ранее в декабре, я получила письмо от Агнес, в котором она сообщила мне, что бабушка решила провести зиму в Европе.
«Я надеялась получить шанс увидеться с тобой, так мы смогли бы обстоятельно поговорить о том, что ты увидела и сделала в Блитвуде, но боюсь, придётся отложить это до весны, до нашего возвращения. Кэролайн Джейнвэй посылает свой привет и говорит, что ежели тебе понадобится когда-либо ненадолго уехать из Блитвуда, ты можешь остановиться у неё.
Надеюсь, тебе не будет слишком одиноко пребывать там во время каникул. В один год я оставалась там на зимние каникулы и немного насладилась уединением. Рождество в Блитвуде — сказочное время».
Такие намёки являлись единственными упоминаниями Агнес, когда-либо высказанные ею об истинной природе Блитвуда. Я полагала, что она не хотела упоминать что-либо сенсационное в письме, и ожидала нашей личной встречи, чтобы поговорить обо всём, что я узнала со времени, как она в сентябре оставила меня на станции Центрального Вокзала. Судя по тому, что Агнес говорила о «старых обычаях», я подозревала, что одобряла она не всё, что происходит в Блитвуде. Я задавалась вопросом: что если старые обычаи, которые она так презирала, имеют отношение к картам в подземной темнице, в которых ведутся записи о семейных кровных линиях. Сочли ли Агнес как ОНПКЛ, и не возложен ли был на неё запрет выходить замуж? То, как мистер Гринфедер смотрел на неё, мне показалось, что он согласится с этим. Я также хотела бы спросить у неё, считала ли она всех фейри злом — особенно, Дарклингов. Она знала, что я обнаружила чёрное перо рядом со своей матерью. Думала ли она, что Дарклинг убил её? Но до тех пор, пока я не поговорю с Агнес, единственный ответ может поступить лишь от самого Дарклинга.
Что было ещё одной причиной, почему я согласилась пойти в лес с Натаном. Всё, что мы должны были сделать, так это подождать, пока все покинут школу на каникулы. Большинство девушек уехало сразу же после финальных экзаменов в среду, до Рождества, в шквале автомобилей и экипажей, дорожных сундуков и шляпных коробок, радостных криков и плаксивых прощаний. Наблюдая за их отъездом в сторону станции, было сложно не позавидовать их возвращению домой. Все они были частью чего-то. Но где было моё место?
Ненадолго мне показалось, что оно было здесь, но после моего спора с Хелен, я уже не была столь уверена. Несмотря на то, что Хелен попыталась всё уладить, я не смогла позабыть, что была не из её «сорта людей». Дейзи, ощутив напряжение между мной и Хелен, вела себя как капризная кошка, не в состоянии даже находиться в одной комнате с нами двумя. Я почти было обрадовалась, что они обе уедут, но Дейзи добровольно вызвалась остаться на дополнительный день, чтобы помочь Саре Леман систематизировать образцы мисс Фрост. Поскольку Хелен жила очень близко, она ожидала возвращение своей матери из их дома на Вашингтон-Сквер, чтобы открыть дом в Гайд-Парке на рождественские праздники.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мама говорит, что мы будем рады, если ты приедешь, — она чопорно пригласила меня. — Хотя, мы без сомнений будем потчевать скучный строй стариков, за которых моя мать хотела бы выдать меня замуж.
Я поблагодарила её за приглашение точно так же холодно, но меньше всего я хотела стать свидетелем парада поклонников Хелен. Хотя я и не заглядывала в файлы ван Беков (это было бы непорядочно), я была уверена, что Хелен, должно быть, рассматривалась как нечто отборное в урожае Блитвуда. Она могла выражать недовольство из-за того, что её мать подыскивает ей поклонников, но, по меньшей мере, она считалась «бракоспособной». Поэтому я сказала Хелен, что уже пообещала мисс Кори каталогизировать книги. Я не упоминала о своих планах тайком улизнуть в лес с Натаном.
— Мисс Кори тоже здесь останется? — спросила Хелен.
— Они с мисс Шарп остановятся в Доме Фиалок, но они пообещали навестить меня.
— Тебе не будет страшно оставаться здесь совсем одной? — спросила Дейзи, пока мы наблюдали за тем, как Жилли повёз последний экипаж на железнодорожную станцию, и жуткая тишина опустилась на замок и парк. — Особенно, в день солнцестояния.
— Жилли будет здесь, — ответила я, видимо совсем неубедительно, поскольку заметила, как Дейзи с Хелен обменялись обеспокоенным взглядом, — и Сара. Пока мы остаёмся в замке во время солнцестояния, мы будем в полной безопасности.
Конечно же, я не оговорилась о том, что не планировала оставаться внутри во время солнцестояния.
Следующим утром, когда мы проснулись, выяснилось что выпало ещё несколько дюймов снега и предвещалось приближение ещё одной бури — этого стало достаточно, чтобы замедлить движение, но не послужить оправданием реакции моих соседок.
— Боюсь, застряну в поезде где-нибудь в Огайо, — высказалась Дейзи. — Я телеграфировала маме с папой, что будет лучше, если я останусь здесь.
— А я сказала своим родителям, что хочу остаться на каникулах и заранее подготовиться к весенним занятиям, — сказала Хелен.
— И они в это поверили? — спросила я с недоверием.
Хелен ухмыльнулась.
— Нет. Они думают, что я сторонюсь престарелого жениха, которого мама выбрала для меня — и они правы. Я слышала, что он в два раза старше меня и лицо у него как сухая макрель. Но также он родом из одной самой старой семьи Нью-Йорка — ван какой-то-там-в-этом-роде — и богат как Крёз11. Мама настолько зла на меня, что убедила папочку поплыть под парусами в Европу на весенний сезон. Она считает, что я воспротивлюсь из-за упущенного шанса посетить Париж, но я не возражаю. Правда. Подумайте, как мы втроем сможем уютно пробыть здесь сами по себе. Это будет очень забавно.
Я не считала, что застрять с Хелен и Дейзи на все выходные будет уютно, как и ни на минуту не поверила оправданиям своих соседок по комнате остаться здесь. Очевидно, они решили, что я не должна оставаться сама по себе, что сделало очень затруднительным сбежать от них и отправиться в лес с Натаном. Он остался непреклонен в том, что ему надо отправиться в лес в пятничную ночь — ночь зимнего солнцестояния.
— Все создания выйдут на свободу этой ночью.
Я подумала, что это было хорошим основанием не идти в лес в ту ночь, но Натан посчитал, что это в большей степени поспособствует ещё в обнаружении Дарклинга. Я всё ещё не понимала, как он планировал взять одного из них в плен, но знала наверняка, что не хотела отпускать его одного в лес.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Без суматохи и шума учениц в замке, мы могли слышать завывание ветра через акры лесов у края поляны. Лес, в сущности, ощущался так, словно подступал ближе к дому, как будто каждое дерево знало, что мы были одни, и подкрадывалось к нам, когда мы не смотрели. Ужинала я в Главном Зале с Натом и Сарой, Хелен и Дейзи, и ожидала нас там лишь одинокая старая и глухая Берти; наша маленькая группа была похожа на банду пилигримов, которые забрели в средневековый замок в поисках укрытия от некой ужасной катастрофы — чумы или гражданской войны. Огромные колоны, которые поддерживали арочный потолок, угрожающе нависали над нами, как деревья в лесу. Ветер сотрясал стёкла витражных окон, дребезжал мечами и щитами семи сестёр, стоявших на страже между нами и лесом. Мне показалось, что я услышала позвякивающий звук, который мог исходить ото льда, который закристаллизовал ветви деревьев, но это напомнило мне о кружащих и рассказывающих свои истории в темноте колоколах расположенного под нашими ногами в темнице канделбеллума.
