— Не останавливайся… — простонала Изабель. Гортанный звук, напоминающий львиный рык, вырвался из горла Эшби.
— Господи! Ты убиваешь меня. — Он вдруг затих тяжело дыша.
Испуганно охнув, Изабель спустилась с небес на землю.
— Что не так? Что я сделала не так?
— Да нет. Все дело во мне. Я не могу больше сдерживаться. — Он опустил голову, с шумом выдыхая. — Если я сейчас шевельнусь, все будет кончено. Я не сумею довести дело до конца.
— Потому что ты слишком долго пребывал в одиночестве?
— Нет, мой ангел. — Он тихо засмеялся. — Потому что ты слишком чудесна. Словно раскаленная перчатка, ведущая меня на вершину блаженства. Такое ощущение, что я горю внутри тебя.
— Это комплимент?
— Просто исповедь, — прошептал Эшби. Он перевернулся на спину, не разжимая объятий и увлекая Изабель за собой.
Каждая частичка тела Изабель пульсировала от напряжения, приближая развязку, и вскоре она вскрикнула, сотрясаясь от болезненно-сладкого блаженства, разлившегося по ее телу.
Прижав Изабель к себе, Эшби глубоко вошел в нее последний раз. Его мощное тело напряглось, а с губ сорвалось имя любимой.
Глаза у Изабель слипались от усталости. Мокрая от пота, она обняла Эшби, прислушиваясь к биению его сердца. Ей хотелось бы остаться в его объятиях навечно.
Эшби перекатился на спину, не отпуская Изабель, словно боялся, что она может убежать.
— Теперь ты принадлежишь мне, — с чувством произнес он, покрывая ее влажное лицо легкими, словно прикосновение перышка, поцелуями. — Ты моя, Изабель. Моя.
Глава 21
Невольно мысль мне проникает в душу,
Что время и любовь мою отнимет.
Убийственная мысль! Мне остается
Рыдать о том, что потерять придется.[12]
У. Шекспир. «Сонет 64»
Что эта богиня любви, тепла и света делает рядом с ним?
Эшби не мог оторвать глаз от невинного выражения лица мирно спящей в его объятиях Изабель.
Впервые в своей жизни Эшби почувствовал женщину, с которой вместе провел ночь. Он дышал ею, знал ее, ощущал ее вкус на своих губах. Эшби переживал эту ночь вместе с Изабель, потому что она была ему дорога, потому что он хотел узнать ее чудесное тело лучше, чем знал свое собственное. Потому что она околдовала его.
Изабель любила его. Она любила его уродливые шрамы, темное прошлое и принимала все, что он бросал к ее ногам. Это было нечто непостижимое — почти чудо. За что его любить? Чем восхищаться? Его щедростью? За время своего добровольного заключения он утроил свое состояние и не знал, на что его тратить. За доброту? Он всегда по-доброму относился к тем, кто ему нравился. За мягкость? Изабель не видела его на поле боя с саблей в руке, с забрызганным кровью лицом.
Эшби казалось, что Изабель придумала себе его идеальный образ, а потом влюбилась в собственное творение. Эшби никак иначе не мог объяснить того факта, что это божественное создание покоилось сейчас на его плече. Он с ужасом думал о том, что, проснувшись, Изабель увидит реального человека, поймет свою ошибку и немедленно покинет его. Но ведь он может принять меры предосторожности. Он позволит ей проспать до утра. Тогда, проснувшись и поняв, что провела с ним ночь, она поймет, что обратного пути нет. Изабель Джейн Обри наконец-то станет принадлежать ему. Безвозвратно.
Часы деда, стоящие в холле, пробили три раза. Его ангел зашевелился. Дьявол.
— М-м-м… — Изабель сонно улыбнулась, и ее ресницы дрогнули в попытке открыть глаза.
— Ш-ш-ш… — Эшби поцеловал ее веки и погладил по волосам. Удовлетворенно вздохнув, Изабель придвинулась ближе и вновь погрузилась в сон. Эшби осторожно вздохнул. Он не собирался засыпать. Он не хотел пропустить ни единого вздоха Изабель, не хотел потерять ощущения ее прижавшегося к нему теплого, изящного тела, погруженного в сон.
Что, если Изабель покинет его? При мысли о том, что он не сможет обладать Изабель и не сможет застрелиться, Эшби окутало ледяным холодом.
В камине треснуло полено. Изабель снова зашевелилась, что-то невнятно бормоча себе под нос. Внезапно она села на постели и уставилась перед собой невидящими глазами.
— Ужасно поздно. Мне пора, — заметила она, бессознательно потянувшись, отчего одеяло упало ей на колени.
Эшби обнял Изабель за шею и притянул к себе.
— Останься со мной.
Изабель улыбнулась. Ее глаза казались огромными и светящимися изнутри в отблесках угасающего пламени.
— Мою мать хватит удар, если она обнаружит, что я не спала в своей постели. Она отправит на мои поиски сотню соглядатаев, и когда они найдут меня здесь…
— Я хотел сказать… останься со мной навсегда. — Эшби судорожно сглотнул. — Живи со мной, стань моей женой, моей графиней… — Сердце Эшби колотилось как сумасшедшее, пока он мучительно ждал ответа.
Изабель отстранилась, и ее ресницы затрепетали.
— Ты… делаешь мне предложение?
— Мне кажется, я его уже сделал.
Широкая улыбка осветила лицо Изабель.
— Я не сплю? Мне бы очень не хотелось проснуться и обнаружить, что это всего лишь сон.
Впав в эйфорию, Эшби игриво ущипнул Изабель за щеку.
— Ты выйдешь за меня замуж, мисс Обри?
Ее вопль восторга прозвучал для Эшби как песня:
— Да, я выйду за тебя!
Обняв Эшби за шею, она повалила его на подушки и осыпала поцелуями.
Наверное, он спит. Эшби убрал с лица Изабель растрепанные завитки, чувствуя, как горло предательски сжимается.
— Спасибо. Ты спасла меня. — Эшби поцеловал ее, вложив в поцелуй всю тоску, всю боль своей души.
— Мне пора. — Изабель со смехом оттолкнула его и переползла на край кровати.
— Вернись, проворная кошка! — Эшби успел ухватить Изабель за бедра, когда та уже собиралась спрыгнуть на пол, и вернул ее на место. Изабель со смехом упала на живот. Накрыв девушку своим телом, Эшби горячо прошептал ей на ухо: — Ты никуда не пойдешь. Теперь ты принадлежишь мне.
Он получил гораздо больше, чем заслуживал, и это ужасно пугало его. Эшби просто не мог поверить в свою удачу. Он знал, что Изабель довольно страстная девушка — впрочем, ему хватило бы уже того, что она вовсе не чуралась занятий сексом, — но он и не предполагал, какой огонь бушует в ее душе. На его пути никогда не встречалась женщина, с которой ему было бы так комфортно и так естественно заниматься любовью. Воображение Эшби принялось рисовать картины долгих жарких ночей, наполненных страстью. Эшби с улыбкой говорил себе, что Изабель создана для него одного, и все же внутренний голос, который невозможно было заставить замолчать, наполнял его душу дурными предчувствиями. Внезапно Эшби понял, как нужно действовать.
