экзамен для поступления в медицинский вуз. Набранных баллов хватило, чтобы поступить на медицинский факультет Университета штата Нью-Йорк в Стоуни-Брук.
Я с удовольствием учился на медицинском факультете, хотя было сложно. В августе 2005 года мне исполнилось тридцать восемь. Только один студент был старше, чем я. Медицинский факультет стал для меня проверкой на прочность, но я не сдался и дошел до конца. Потом я продолжил обучение в ординатуре по педиатрии. Это вам не в парке погулять!
Теперь я – сертифицированный педиатр, переехал в Бруклин и работаю с детьми из социально незащищенных слоев населения. Мне нравится мысль, что я приношу реальную пользу каждый день, заботясь о здоровье и благополучном развитии подрастающего поколения. Мне пришлось очень нелегко, пока я учился, но теперь я не могу представить для себя большего счастья.
Если бы только папа меня сейчас видел…
Рэнди Нельсон
Мои священные часы
Нам нужно проводить время в тишине, чтобы открыто и честно исследовать свою жизнь. Время, проведенное в тишине и в одиночестве, дает вашему уму возможность обновиться и прийти в порядок.
Сьюзан Л. Тейлор
Рано утром, пока на улице еще темно, я выхожу из своей комнаты и спускаюсь в столовую. Там у меня есть уединенное местечко, чтобы писать рассказы. В эти часы перед рассветом мне думается лучше всего.
– Это твое хобби? – обязательно спрашивает кто-нибудь из обитателей дома престарелых, когда тележка с завтраком подъезжает к нашему столу.
– Хобби? Нет. Это дело всей моей жизни. Моя страсть.
И, помолчав, повторяю еще раз:
– Нет, это не хобби.
Похоже, люди думают, что я возвращаюсь в свою комнату, печатаю «Жили-были» и отправляю рукопись куда-то в космос.
– А можно купить книгу с твоими рассказами? – спрашивают они.
– Можно, но в следующем году. Придется подождать, когда издатель их примет.
Эти пару предрассветных часов я называю «моими священными часами». Я могу ясно мыслить только в одиночестве, в тишине столовой.
Свет уже горит, приборы разложены по местам, но пока все это вижу только я.
После завтрака, когда другие постояльцы отправляются в гостиную, чтобы поиграть в бинго или собрать пазл, я поднимаюсь в свою комнату, тихо закрываю за собой дверь и снова пишу. Это занятие помогает мне забыть о доме, который пришлось покинуть, и о семье, которая у меня когда-то была.
В этом, как ни странно, заключается главное преимущество жизни здесь: спустя столько лет я могу, наконец, проводить время за любимым делом. О том, сколько у меня осталось такого времени, я предпочитаю не думать.
Прошли дни, когда я вставала на рассвете, чтобы приготовить всем завтрак, упаковать по коробкам ланч, отвезти мужа на работу и собраться в школу. Сначала я проверяла портфели дочери и сына – необходимо было убедиться, что у них есть все нужные учебники. Затем – упаковывала свой собственный портфель: укладывала туда книги и проверенные контрольные работы. В школе меня уже ждали тридцать энергичных пятиклассников.
Вклинить в мое ежедневное расписание хотя бы пятнадцать минут для написания рассказов было просто нереально. Большая перемена пролетала слишком быстро, а после уроков начиналась бесконечная череда дел: визиты к ортодонту, тренировки по баскетболу, уроки игры на фортепиано и тому подобная канитель. У меня не было ни малейшей возможности складывать слова в предложения. А потом приходило время ужинать и спать.
Я скучаю по своей семье, по тому, как все было раньше. Мой муж скончался пять лет назад, а дети заняты своими карьерами. До пандемии они приезжали в гости. Когда время посещения заканчивалось, приходилось прощаться. Делать это с каждым разом становилось все труднее.
– Скоро увидимся, – говорила я, крепко обнимая каждого и не желая отпускать. – Позвони мне, когда доберешься до дома.
Мое сердце плакало. Я подолгу смотрела детям вслед. А затем закрывала за собой дверь, брала ручку и начинала очередной рассказ.
Лола Ди Джулио Де Маси
Теперь я в безопасности
Оказывается, вполне допустимо слушать свое тело и делать то, что ему нужно.
Фрэнсис Райан
Когда мои дети были маленькими, они постоянно болели. Ситуация усугублялась еще и тем, что врачи часто ставили им неправильные диагнозы, так что мы только и делали, что разбирались с их настоящими и ложными симптомами. Это было очень тяжело и затратно.
Я использовала все возможные методы, чтобы сохранять душевное равновесие. Много молилась. Писала о своих чувствах. Вступала в группы поддержки и знакомилась с родителями, испытывающими аналогичные трудности. Смотрела фильмы, читала книги и время от времени уезжала одна в отпуск. Каждый день я радовалась, что мы живы, и старалась сохранять позитивный настрой, несмотря на все невзгоды. Я часто обнимала детей, собаку и мужа. Я плакала и смеялась. Я правильно питалась, высыпалась и тренировалась каждый день.
Но одна стратегия помогла мне больше всего: мне нравилось копать ямы на заднем дворе.
Твердая каменистая почва поддавалась плохо, но именно это обстоятельство помогало мне справляться со стрессом. Всякий раз, когда врачи сообщали мне неприятные новости, я хватала лопату и начинала осматривать местность.
– Что делаешь? – спросил мой муж Патрик, в очередной раз увидев меня с лопатой.
– Иду копать яму, – резко ответила я.
– Перестань! – взмолился он. – Ну сколько можно копать?
Уперев лопату в носок ботинка, я ответила:
– Я не могу ясно мыслить, если не поворочаю камни и не пороюсь в грязи. Не спрашивай, почему это мне помогает. Помогает, и все.
И посмотрела на мужа со слезами на глазах.
Он кивнул и отпустил Джулиану и Андреа бегать по кухне. Все то время, пока я работала во дворе, Патрик не сводил с меня глаз – вероятно, хотел убедиться, что я не пытаюсь докопаться до самого Китая.
Первый удар лопаты о землю всегда был самым яростным. Наткнувшись на камень, я начинала окапывать его, тыкая и подталкивая, пока он полностью не оказывался на поверхности. Чем дольше я трудилась, тем лучше себя чувствовала. Вот и теперь, при виде большой круглой ямы, я испытала странное удовлетворение.
Примерно через час Патрик вышел проведать меня.
– Готова? – спросил он.
– Да, я почти закончила.
Я отступила и отбросила волосы с лица:
– Ну, что скажешь?
Патрик подошел ко мне и заглянул внутрь ямы.
– Сюда бы дерево посадить.
– Я бы предпочла куст сирени, – пробормотала я.
Он задумался.
– Мне нравится сирень. Прими душ, а я прикрою дыру ведром. Завтра мы съездим в питомник и купим что-нибудь для посадки. Не дадим пропасть такой
