– Поедем вместе, – предложил он, прервав поцелуй. – Здесь мне грозит смертельная опасность, так давай уедем вместе. Ты же сама сказала, что хочешь быть со мной.
Обхватив ее лицо ладонями, Грей пристально посмотрел на Минерву. Она даже вскрикнула от неожиданности:
– Грей, прошу тебя, не надо! Как же я поеду вместе с тобой, если ты подозреваешь моих родных в преступлении?
Глаза его вмиг потухли, но чувствовалось, что он охвачен почти демонической решимостью.
– Поженившись, мы сможем безбоязненно вернуться сюда, – заверил он. – Тогда они больше не посмеют причинить нам вред…
– Неужели ты просишь меня?.. – В голове Минервы нарастал гул, она боялась оглохнуть.
Вскинув хлыстик, Минерва ударила бы Грея, если бы он не перехватил ее запястье.
– Мы созданы друг для друга, любимая, – убеждал он, разжимая ее пальцы и отбирая хлыстик. – И никто не сможет нам помешать. Нас свела сама судьба. Она спасла меня от смерти – и не один раз, а дважды. Тебе давно пора стать моей женой.
Похолодев от отчаяния, Минерва рванула уздечку, заставив коня заплясать на месте, и рысью помчалась по склону холма.
– Не пытайся убежать от меня! – крикнул ей вслед Грей. – У тебя ничего не выйдет. Ты станешь моей женой.
– Никогда! – отозвалась Минерва, спускаясь к Уиллиноку. – Ни за что, пока твое сердце не смягчится. А до тех пор не приближайся ко мне, Грей Фэлконер!
Глава 19
Тесная студия Портоса Арбакла восхитила Эльдору. Здесь, как нигде в Уиллиноке, царила атмосфера таинственности и неги. Эльдора решила, что именно такова истинная натура Портоса Арбакла. Правда, она не могла понять, почему в студии столько мебели.
– Какая прелесть! – благоговейно произнесла она, глядя на Портоса, по сравнению с которым казалась самой себе внушительной и рослой. Ну почему ей попадаются одни коротышки? – Сразу чувствуется ваш безупречный вкус. Студия просто великолепна! Какие тона! Какой налет меланхолии, Портос! Вы ведь сибарит, не правда ли? Любитель изощренных удовольствий?
Самодовольный живописец чуть не лопался от гордости.
– Ах, моя дорогая Эльдора, это у вас превосходный вкус, а вовсе не у меня. Вы – само великолепие! – Он плотоядно причмокнул, а глаза его за темными стеклами очков стали маслеными. – Мы с вами создадим истинный шедевр! – И Арбакл тотчас разразился громогласным и пронзительным хохотом.
Эльдора притворилась, будто ее увлекла драпировка в китайском стиле, висящая на стене. Склонив голову, она указала на женское лицо, выглядывающее из дверей храма.
– Похоже, она кого-то поджидает. Может, любовника? Но почему в храме?
Портос Арбакл снова рассмеялся, а Эльдора принялась исподтишка разглядывать его. Через руку Портоса был переброшен отрез тонкого шелка цвета спелого персика. Художник с удовольствием поигрывал тканью, изредка касаясь ее щекой.
– В этой комнате мало кто бывает, – заметил он, поднимая брови над оправой очков. – Сказать по правде, я почти никого не пускаю сюда.
– Кроме своих натурщиц?
Портос покачал головой, опять оглашая студию руладами смеха:
– Отнюдь! Им здесь не место. Посмотрите-ка вон туда. Пойдемте со мной. – Он подвел гостью вплотную к стене и отодвинул край драпировки. За ней обнаружилась дверь. – Они бывают только в соседней комнате. А о существовании этого райского уголка и не подозревают. Ха-ха-ха!
В двери был проделан круглый глазок, к которому послушно прильнула Эльдора. Перед ее взором предстала совсем крохотная комната, вмещающая только шезлонг, туалетный столик и зеркало во весь рост. Ни мольберта, ни других принадлежностей живописца Эльдора не заметила. Нахмурившись, она обернулась к Портосу и вздрогнула, обнаружив, что он приблизился к ней вплотную.
– Не верится, что вы там работаете, – воскликнула она. – Ведь там негде повернуться!
Портос осклабился:
– О нет! Это не рабочий кабинет. Там я изучаю свои модели. Пока они готовятся к сеансу, я настраиваюсь на работу. Лучше всего наблюдать за тем, кто не знает о присутствии наблюдателя. Оставшись в одиночестве, натурщицы ведут себя естественно, а я изучаю их движения и походку. Художнику важно изучить модель в движении. Мои картины пользуются успехом только потому, что у меня есть возможность наблюдать за натурщицами, оставаясь незамеченным.
Эльдора снова приникла к глазку:
– Значит, там ваши натурщицы раздеваются?
Портос хихикнул, а когда Эльдора обернулась, сцепил руки в замок и воодушевленно закивал:
– Вот именно! Поскольку натурщицы не подозревают о том, что я наблюдаю за ними, они ведут себя естественно, а я приобретаю бесценные знания о том, как движутся их мышцы и кости, улавливаю тонкие, бесконечно эротические нюансы жестов любующихся собой женщин. В такие моменты они не притворяются, а я постигаю саму сущность своих натурщиц.
Старый сластолюбец ловко маскировал свое нездоровое любопытство! Улыбнувшись, Эльдора снисходительно кивнула.
Разгоряченный своей речью, Портос продолжал:
– А затем я провожу с ними… предварительную беседу.
Эльдора попятилась.
– Зачем же вам нужна еще одна комната? – Эта комната, подобно всем владениям Портоса, располагалась в удаленном крыле дома, где не бывал никто из домочадцев. Здесь стояла изысканная мебель, причем в таком беспорядке, что невольно возникал вопрос: почему бы Портосу не выбрать более удобное место хотя бы для некоторых, самых эффектных вещей?
Портос надулся – не нахмурился, а именно надулся.
– Я обидела вас? – удивилась Эльдора.
– Нет, вовсе нет. – Он махнул рукой. – Откуда вам знать, что в этой обстановке, среди дорогих мне вещей я черпаю вдохновение? Я не могу позволить себе тратить такую роскошь на… Но надо ли пояснять? Вы же видели моих родных.
Эльдора решила действовать осторожнее. Успеха можно добиться, создав у Портоса впечатление, что она соглашается с каждым его словом, хотя это не соответствовало истине.
– Но вы не ответили на мой вопрос о девушке, выглядывающей из храма.
– А, вы про эту кокетку! – отозвался Портос. – Она просто спряталась в храме. Скрылась от преследователя, на самом деле желая, чтобы он поскорее нашел ее. Она ничем не отличается от других женщин – им всем свойственна хитрость. Они добиваются своего благодаря красоте. Моя задача – показать миру истинную сущность женщины, скрытую под маской плутовства, кокетства и опущенных ресниц.
– А я? В какой позе вы намерены изобразить меня?
– Вас? – Портос обошел гостью чрезмерно широкими шагами. – Вас я попрошу раздеться там, где не смогу наблюдать за вами. Дело в том, что я уже знаю, о чем вы мечтаете, чего хотите от жизни. И в особенности от мужчин.
