— Так и есть. Но Шотландия довольно далеко, и в этом мире многое решают друзья, — весело сказал он, закрывая дверь. В доме было чисто, мебель простая, но хорошей работы. Старинное кресло-качалка возле сложенного из камня очага так и манило присесть, низкие балки потолка за много лет потемнели, нагреваясь живительным огнем камина; простой тканый коврик был выполнен в нежных оттенках кремового и коричневого. У окна главной комнаты стояла кушетка. Натертый до блеска коридор вел наверх — наверное, там располагалась спальня. Как и уверял Майкл: уединенный дом, недалеко от Лондона, за окнами мирно течет река… Алекс принялся объяснять:
— Особое разрешение, один епископ, которого я знаю лично, и два надежных свидетеля, которые не заикнутся о венчании до тех пор, пока мы не разрешим им говорить. Что ж, если не вышло по-другому, это гораздо лучше, чем скакать в Шотландию. Кроме того, никто не знает, где мы. Ваш отец, возможно, уже снарядил за нами погоню.
Она была ошеломительно прекрасна в этом дневном платье нежно-розового цвета. Эмилия смотрела на Алекса, и ее лазурные глаза сияли.
— Восхитительное уединение. Что за чудесный подарок!
Он хотел ее поцеловать. Нет, ему необходимо было это сделать. Обнять ее.
— Поблагодарите маркиза Лонгхейвена, когда увидите его завтра на венчании, — прошептал он, придвигаюсь ближе, чтобы заключить ее в объятия. — Майкл — мой особенный друг, тем более в данном случае!
Ее волосы были как темный янтарь в приглушенном полуденном свете, который струился сквозь глубоко подсаженные окна, выходящие на Темзу. Она словно таяла, нежась в его объятиях. Губы раскрылись, ожидая поцелуя. Эмилия обняла его за плечи и, глубоко вздохнув, прильнула к нему.
Алекс ни на миг не мог забыть о ночи, которую они провели вместе. Разумеется, теперь он снова воспламенился желанием.
Вспыхнул, как спичка.
Завтра Эмилия станет его женой. Но сегодня им предстоит быть просто любовниками. Однако он был намерен сделать эту ночь перед свадьбой такой же незабываемой, как и самую первую.
— Я слишком много думаю о вас, — признался он, когда прервал поцелуй, чтобы оба могли отдышаться. — Я просто схожу с ума. Клянусь, скажи мне кто-нибудь месяц назад, что я смогу испытать подобное, я бы рассмеялся ему в лицо.
— Вы? — рассмеялась Эмилия, и ее длинные ресницы затрепетали. — А меня силой увезли в Лондон, где заставили расхаживать парадом перед каждым более-менее подходящим женихом, угодным моему отцу! Это было, словно меня заставили играть в дурной пьесе, и я не могла встать и уйти. Назовите меня идеалисткой, но я мечтала вырваться из ловушки. Правда, я никак не предполагала, что решение явится в виде незнакомца на моем балконе…
— Думал ли я, что просьба бабушки приведет меня к вам? К этому? — Он поцеловал ее шею, пальцы прошлись вдоль выреза платья, готовые коснуться роскошной плоти.
— Вашей бабушки?
Алекс замолчал. Страсть не лучший помощник в том, чтобы хранить тайны.
— Я оговорился.
— То есть вы не можете мне сказать. — Эмилия взъерошила его волосы. — Разумеется, когда я стану вашей женой…
— Завтра. — Он легко подхватил девушку на руки.
— Завтра. — Она слабо, робко улыбнулась в знак согласия. — Вы расскажете, почему бабушка отправила вас искать ключ, который вы так и не нашли?
— Разве новое обещание отменяет данное прежде? — Он направился к лестнице, перекинув юбки Эмилии через руку.
— Вопрос этики, — рассмеялась Эмилия, ее легкий смех наполнил весь дом. — Но я не знаю ответа, и, честно говоря, мне все равно. Однако предупреждаю, что утром мое настроение, возможно, переменится.
Он не винил ее за любопытство, но тем не менее не собирался рассуждать на тему, что важнее — сохранить данное бабушке обещание или оказать доверие жене.
— У вас будет прекрасное настроение, — заверил он Эмилию. Подковы его сапог громко стучали по деревянному полу.
Плечом отворил дверь в первую спальню и решил, что Майкл, наверное, гений. Постель под балдахином, простой шкаф, вид на неторопливую реку из окна, луга на другом берегу — сущая благодать!
Эмилия ласково коснулась его щеки подушечками пальцев.
— Кажется, мне нравится, что меня похитили.
— Обещаю, вам понравится еще больше. — Он сверкнул дерзкой улыбкой. От Эмилии исходил аромат, который живо напоминал о жаркой страсти и запретном наслаждении. — Вы всегда были такой несдержанной?
— Испытайте меня.
«Возьмите меня».
Ему был знаком этот женский взгляд, эта деликатная игра глаз. И никогда еще не приводила она его в такой восторг, потому что их с Эмилией связывал не скоротечный флирт, а чувство на всю жизнь.
— Так я и сделаю, — обещал он лукаво, но от чистого сердца.
На этот раз, когда он ее раздевал, она раздевала его — тонкими и проворными, но не очень умелыми пальчиками. Платье первым упало на пол, прошелестев легкой материей. Одним движением плеч был небрежно сброшен сюртук, который тоже очутился на полу. Она расстегивала пуговицы его рубашки, одну за другой, а потом взялась за застежки бриджей. Ему пришлось сдержать стон, когда она задела рукой возбужденную плоть.
— Эмилия…
Она осталась в одной сорочке и чулках. Услышав хриплый стон, удивленно взглянула на него, сражаясь со второй застежкой:
— Да?
— Вы меня убиваете, — честно признался он. — Я сделаю это быстрее.
— У вас больше практики, — сказала она, опуская руки.
— Я каждый день раздеваюсь сам, — с улыбкой согласился он. Ему не хотелось говорить о том, что его бриджи могли расстегивать другие женщины. На самом деле такого не было, по крайней мере он не помнил. Однако сейчас явно возникла тема других женщин. И он тихо объяснил, как будто она в самом деле спросила:
— Я очень закрытый человек. Читаю книги. Управляю отцовскими поместьями, встречаюсь с друзьями и обсуждаю политику. В последнее время я встаю на рассвете, чтобы встретить одну прекрасную леди на конной прогулке. В этом моя жизнь, теперь и вы ее часть. Забудьте все остальное, что вам могли наговорить.
— Отныне мы сможем вставать вместе. — Ее ответная улыбка была как рассветное солнце, радостная, сияющая.
— С одной и той же постели, — согласился он, сбрасывая последнюю одежду. Он не мог больше ждать — ему не терпелось снова ощутить ее под собой, теплую, влажную и покорную.
— Мы не станем традиционной светской четой с раздельными спальнями? — Эмилия рассмеялась. Волосы сияющей волной рассыпались по телу в его восхитительной наготе.
— Мы сможем делать все, что захотим, — пообещал он и заключил ее в объятия.
