Но вот и сам великий князь привстал в стременах. Окинул взглядом поле сражения, оглянулся на обоз, на шатер походной церкви — там была Заступница, Владимирская икона. Перекрестился и извлек меч, семейную реликвию, это был меч св. Бориса. Кивнул брату Ярославу — пора. Запели трубы, колыхнулись распущенные стяги. За Андреем с тяжелым топотом покатились его лучшие воины, дворяне, «милостники». Врезались стальным ураганом в самую гущу сражения. Нет, не забыл государь воинской науки, и меч «носил на бедре не туне». Вражескую конницу нанизали на копья, расшвыряли, кто уцелел повернул прочь. Болгарская и мордовская пехота увидела, что ее обходят, тоже побежала.
Русские неслись вслед, рубили и топтали. Болгарский царь едва спасся «в мале дружине». Его подданные паниковали, сдавались, удирали кто куда. Андрей со своими воинами гнался за ними несколько верст, потом остановил коня. Пожалуй, хватит. Решил возвратиться, поблагодарить Божью Матерь за помощь. Подъехал к походной церкви и удивился, там не было ни иконы ни священников. Кто-то подсказал — Пресвятая Богородица в пехотных полках, благодарные владимирцы уже молятся Ей.
Развивая успех, ратники прошлись по Каме, взяли Бряхимов и еще четыре города. Болгары запросили о мире. Соглашались заплатить выкуп, обещали впредь не тревожить русских владений. Первая жена князя Андрея, Улита Кучковна, к этому времени умерла, и договор скрепили браком, за Боголюбского была выдана болгарская княжна (ее имени история не сохранила). Война обошлась великому князю совсем не дешево. Хоронили и увозили в колодах на родину сотни павших воинов. Сын Изяслав от раны так и не оправился, скончался. Но такой победы над внешним врагом Русь не знала уже давно. Были торжества, благодарственные службы в храмах, были победные чаши хмельного меда. Горьковатого, как память о погибших, ведь и колоды для перевозки убитых тоже заливали медом. Но и сладкого — как заслуженная ратная слава, встреча родных, чувство исполненного долга.
А Боголюбский в ознаменование победы установил 1 августа новый церковный праздник в честь Всемилостивого Спаса и Пресвятой Богородицы. Тот самый праздник, который мы с вами отмечаем и сейчас — Медовый Спас. С точки зрения греческих клириков это было поразительной дерзостью, такого на Руси еще не позволял себе никто. Какой-то князь варварской Владимирской земли сам, своей волей учреждает церковный праздник!
Но Андрей дерзал. Просто он и Константинопольская патриархия руководствовались совершенно разными понятиями, жили в других измерениях. Продажный патриарх и его окружение цеплялись за пропыленные тома канонических правил, мелочно подтасовывали их к политике. А Боголюбский соприкасался с Небесным миром. Соприкасался не по наслышке, не по книжкам, а лично! Он сам был и очевидцем, и участником чудес Божьей Матери, сам видел и слышал Ее, чувствовал живую Благодать! Поэтому и церковные традиции были для него не закостенелой догмой, они были живыми.
Великий князь знал, что на Руси они будут развиваться, считал себя в полном праве дополнять их. Кроме Медового Спаса он учредил еще один великий праздник — Покрова Пресвятой Богородицы. В его основе лежит греческое предание. В начале X в. в Константинополе жил раб-славянин Андрей, он принял на себя подвиг юродства, совершенно необычный для своего времени. Господь многое открыл блаженному, он при жизни видел рай, святых, ангелов. А однажды Константинополь осадили враги, и св. Андрей увидел и показал священникам Царицу Небесную. Она стояла и простирала над молящимися Свой омофор, обещая им защиту[109][110]. В тот раз Пресвятая Богородица защитила греков, но в греческой церкви праздника Покрова не было.
Его установил на Руси св. Андрей Боголюбский, а дату, 1 (14) октября, приурочил к чествованию блаженного Андрея — 2 (15) октября. В 1165 г. великий князь построил первый храм Покрова — неподалеку от своего любимого Боголюбовского замка, чудесный и неповторимый храм на Нерли. По какой причине государь обратил внимание именно на это предание? По какой причине ввел праздник? Вот этого мы не знаем. Летописи по данному вопросу молчат. Может быть, князь опять получил повеление Свыше? Или его привлекло, что блаженный Андрей был славянином? Но можно высказать еще одно предположение. Нам неизвестна дата рождения самого Боголюбского. Не исключено, что блаженный Андрей был его небесным покровителем.
А заступничество Божьей Матери князь ощущал не напрасно. Ему все удавалось, и затея с праздником тоже удалась, он стал одним из самых любимых на Руси. В годины испытаний Покров требовался многим, вслед за храмом на Нерли по городам и весям росли другие. Покров Пресвятой Богородицы прославился чудесами при Казанском взятии, Азовском сидении, стал особым праздником казачества[111]. Середина октября — окончание крестьянских работ, выпадает первый снежок, к Покрову стали приурочивать свадьбы. Девичьи голоса подхватили то ли припевку, то ли молитву «покрой землю снежком, а меня молоду женишком». И вряд ли кто-нибудь из празднующих, молящихся, молодоженов, задумывается в этот день, что введение Покрова в церковный календарь не обошлось без крови, пожарищ, а нареченному епископу Федору стоило жизни.
31. Св. Андрей Боголюбский и крушение Киева
Кроме Владимирской земли, над раздробленной Русью возвышалась Новгородская. Она ревниво блюла самостоятельность, не попадала в разделы между возрастающим количеством князей, по ней не гуляли враждующие соперники. Владения новгородцев охватывали весь север Европейской России, им принадлежали Волок-Ламский, Вологда, Устюг, платили дань эстонцы, племена тайги и тундры. Правящая верхушка, «триста золотых поясов», отобрала у князей всякую власть, меняла их по собственному усмотрению. Но и обойтись без них не могла. На богатства Новгорода с интересом поглядывали чужеземцы, а для войны требуются профессионалы, дисциплина, единоначалие. Новгородский князь как раз и получал командование в случае боевых действий, выступал судьей в спорных вопросах, но в остальном — увольте, горожане предпочитали управляться без него.
Выбирали на свой престол детей киевского, смоленского, суздальского властителей, чтобы их отцы в случае нужды оказали помощь. А за покровительство надо было платить, делиться северными мехами, поступавшим из-за Урала серебром. Но и среди «новгородских трехсот золотых поясов» до единства было далеко. В трехстах головах бродили разные мысли, у них устанавливались давние и устойчивые связи с теми или иными княжескими домами. Было и соперничество: почему бы одной голове и близким к ней не начальствовать над остальными? Ну а для князей доходы с Новгорода оказывались совсем не лишними. Важна была и его поддержка на русской политической арене, в войнах и дрязгах. А в результате за новгородский престол шла постоянная борьба, местные бояре делились на партии — проведешь кандидатуру «нужного» князя, и тебе какая-то выгода обломится.
Андрей Боголюбский, укрепляя свою власть на севере, предъявил претензии на новгородский стол. У него нашлось много сторонников, суздальская партия подняла бузу, свергла княжившего у них Святослава Ростиславича, сына Набожного. Мало того, разграбила имущество, заточила дружину по тюрьмам, жену в монастыре, а самого князя сослала под стражей в Ладогу. Но такое безобразное отношение к Святославу, от которого новгородцы видели только добро, вызвало у Андрея отвращение. Набожного он уважал, оба они предпочли договориться, и Боголюбский добровольно уступил Новгород. И не только уступил, а принял сторону Набожного.
Против воли двух государей разболтавшийся город выступать не посмел, с извинениями принял Святослава обратно. Соглашение пошло только на пользу и князьям, и Руси, и новгородцам. В 1164 г. напали шведы. По Неве поднялся флот из 55 кораблей, высадил войско у Ладоги. Посадник Нежата приказал сжечь предместья, засел с ладожанами в крепости, четыре дня отбивал атаки. На пятый день Святослав Ростиславич, которого совсем недавно держали в Ладоге как узника, подоспел с новгородским посадником Захаром спасать ее. С ходу ударил на врага, ворвался в шведский лагерь. Из всей эскадры сумело удрать лишь 12 кораблей, остальные захватили и сожгли, большая часть воинства попала в плен.
Боголюбский, поступившись доходами с Новгорода, тоже был в выигрыше. Их симпатии с Ростиславом Набожным переросли в дружбу и союз. Они выступали теперь сообща, киевский великий князь поддерживал братьев Боголюбского, владимирский — сыновей Набожного. Смутьяны присмирели. Ростислав получил возможность сорганизовать князей, выступить на половцев: степняки в общем раздрае совершенно обнаглели, повадились приходить на Русь когда захочется, грабили безнаказанно, перекрыли судоходство по Днепру.
