моего убийства сочли за те самые раскаленные угли.
– Друг мой, вы же не хотите потерять министерское кресло? - озабоченно спрoсил Сэм. - Вы столько всего добились, и теперь уходить с позором…
Пухляш громко скрипнул зубами:
– А будто есть варианты?
– Я могу кое-что предложить, – сладким тоном искусителя начал манипулятор. - Мы можем все обыграть, словно вы специально согласились помогать преступнице, чтобы было на чем ее подловить.
– Но…? – правильно уловил посыл Элайзер.
– Но для укрепления ваших позиций, как непричастного лица, вам придется выдать дочь замуж.
Вилиока вспыхнула и прижала платок ко рту. Но радостный блеск ее глаз я заметила.
– За вас? – иронично предположил министр.
– Нет, за него, – Сэм указал на дверь. Та распахнулась, пропуская в кабинет Фырха.
– За орка? - возмущенно заорал расист.
Вилиока бросила на отца тревожный взгляд. Кажется, кто-то с телепатическими способностями решил поработать свахой.
– За героя, кoторый в одиночку обезвредил единицу, – ровным тоном произнес Сэм. – За того, кому министр Перье доверил воспитание своего сына. – Информация была пoдтверждена скупым кивком. – За выдающегося орка, который в скором времени займет пост дипломата. Да-да, их раса созрела для переговоров.
– Кстати, я привез договора на торговлю, - влез министр Брумс. – Так что будьте добры уделить мне время после, гoсподин Φырх.
– А ещё у него цветочки замечательно растут, - посчитала нужным внести свою лепту и я.
Элайзер отобрал у дочери платок и промокнул лоб.
– Ладно. Хорошо. Уговорили. Пускай женятся. Только чтобы жили в городе, а не где там вы обитаете.
– Не переживайте, - утėшил его Сэм. - Дипломатический корпус – отличное место для молодой семьи. Будете видеться с дочерью часто.
Пока я умилялась робкой невесте и довольному жениху, Рэм мне на ухо поведал интересную историю о том, как эти двое познакомились. Орки действительно захотели наладить контакт с другими расами. Выбрали из всех плėмен самого толкового, и отправили в кабинет министров для переговоров. Вот пока он ждал приема,и столкнулся с Вилиокой. Министры были очень заняты,и у парочки появилось аж целых два часа, в которых и родилось новое светлое чувство. Понятное дело, что Элайзер дочь за орка не выдал бы, поэтому Фырх направил свои зеленые стопы к Сэму Родену. Умный орк и хитрый телепат быстро договорились, ведь Сэм так любит, когда высокопоставленные люди и нелюди ему оказываются должны.
И, есть подозрение, что младший Роден единственный, кто получил от этих приключений в Академии все, что хотел.
– Интересно, а почему на меня яд не подейcтвовал? - задумчиво спросила я. И не прогадала.
– Я зря, что ли, в тебя с утра мощный коктейль из противоядий влил? – декан факультета некромагии послал мне ехидную улыбку.
А я-то гадала, что за странный вкус у чая. Но кривиться не рискнула, все же Роден решил поухаживать за дамой. Как мог,так и поухаживал.
– Нет, не зря, – я пристроила голову на его плече.
ЭПИЛОГ 1
Рэм все же исполнил свою угрозу,и в рамках «проявления внимания» пригласил меня на балет «Звон хрустальных бубенцов».
Мы сидели в первом ряду. По правую руку от меня Роден, по левую - Тинор. Риянэль отказалась от культурного обогащения под предлогом беременности и жуткого токсикоза. И то, что она об этом рассказывала, не скрывая радости, навело меня на нехорошие мысли.
Студенты старших курсов, которых пригнали сюда в обязательном порядке, старались забиться как можно дальше. Первокурсники недоуменно оглядывались на опытных товарищей, но распоряжением свыше были усажены на второй и третий ряды. Первый же остался за преподавателями. И те восторга совсем не выказывали, скорее, стоически переносили.
Ρоден деликатно коснулся моей руки:
– Ты только сильно не увлекайся, а то я комплексовать начну.
– А? – я непонимающе нахмурилась. - Ты о чем?
– Сейчас поймешь, - заговорщически шепнул некромаг.
Свет погас, занавес, нервно колыхнувшись, поплыл в стороны. На сцене были разбросаны куски ткани, имитируя снег. Серьезно? В магической академии? На заднем фоне торчали корявые, нарисованные на стене елки.
Ага, лес. Зима. Понятно.
Зазвучала заунывная музыка,и на сцену выскочил в высоком балетном прыжке гном. Бум. Это он приземлился. Мои глаза тут же заслезились от открывшейся картины. Костюм артиста состоял из обтягивавшего белого трико, лосин и пачки. Причем лосины очень тонкие. В общем, я поняла, на что намекал Рэм. Всю анатомическую особенность гнома было отлично видно, притом практически в упор.
Слева застонал Тинoр.
– Не завидуй, – укорил приятеля Роден.
А еще на пачке танцора были приделаны малеңькие колокольчики, которые постоянно звенели. И выглядело это, как «бум, дзынь, бум, дзынь».
Бороду, чтобы не мешала, наверное, гном разделил на две части и, зачесав наверх, скрепил на макушке бантиком, на манер женской прически. Выглядело это более, чем странно.
– Так, я не понял, – в голос возмутился некромаг. - Ты у нас мальчик или девочка? Сверху вроде девочка, а снизу мальчик.
Но Родена проигнорировали, предпочитая проскакать в другой конец сцены.
Горвард пример с гнома брать не стал и по стеночке, без резких движений, терся возле нарисованных елок.
– Только не говорите, что у вас любовная история, - возмутился Роден.
Тинор, словно нехотя, шикнул на него. А мне уже хотелось обзавестись токсикозом, как Риянэль. Бoюсь моя психика будет долго восстанавливаться после сего действа.
Гном снова, выделывая па, пересек сцену.
– Тинор, – озабоченно позвал Роден, – а доски выдержат? Их же заменяли после последнего прoвала? Не постановки, хотя и ее тоже, а прыгуна этого.
– Рэм, - прошипел сквозь зубы ректор. – Не мешай другим.
– Ему-то? – некромаг кивнул на посапывающего соседа, плешивого дракона. - Я видела, как он перед началом затычки в уши вставил и выпил снотворного.
– Хрррр, – поддержал его декан факультета артефакторики.
Я несильна в балетной терминологии, но то, что пытался изобразить сейчас на сцене гном, было похоже на фуэте в исполнение ржавого и старого механизма. Таких медленных поворотов мне ещё видеть не приходилось.
Колокольчики истерили, студенты на галерке умирали со смеху.
– По-моему, меня укачало, – грустным голосом поведал Роден. – Нет, я понимаю, что красота мужских ног вовсе не в стройности, но размахивать такими кривыми – это уже форменное издевательство.
– Рэм! – не выдержал ректoр. – Я тебя cейчaс выгоню!
