– Мэт, прибавь! Убежим от него! Спрячемся за деревьями!
На бегу Мэтью повернул голову и посмотрел назад. И прибавил, сколько мог.
– Сейчас вы у меня спрячетесь. Прыткие какие, – сказал себе под нос Семимес и вдруг заметил то, чего опасался, но что ещё сильнее подстегнуло его. – Успею.
Когда он перегнал Мэтью и затем Дэниела, те по очереди не поверили своим глазам: сократить так быстро расстояние в двести шагов могла бы только собака из породы борзых. Семимес перегнал их, остановился и, повернувшись к ним лицом, расставил руки по сторонам.
– Стойте! – крикнул он. – Мы в опасности! Смотрите туда!
Дэниел и Мэтью сразу поняли, что существо, которое приближалось к ним со стороны Харшида, не было птицей, хотя у него были крылья и оно летело.
– Кто это, Семимес? – спросил Дэниел, рвано дыша после стремительного бега.
– Это горхун, летучая крыса. Раньше я только слышал о нём, но никогда не видел. Смотрите: на нём тот, кому нужна Слеза Дэна.
– В лес? – предложил Мэтью.
– Вы не успеете, – сказал Семимес и вынул из-за пояса свою палку. – Встаньте позади меня. Когда на меня нападёт горхун, бегите со всех ног в лес и дальше в ту сторону. Помните: надо доставить Слово в Дорлиф и передать его Фэлэфи.
Друзья не могли оторвать глаз от ужасного существа, крысы неведомых размеров, будто галопом мчавшейся на них по воздуху. Они смотрели на эту морду, будто только что вымазанную свежей кровью, которая почему-то казалась каждому из них его кровью. Они смотрели на эти глаза, будто нарочно закрытые серыми занавесками, и вопрос «что там за ними?» обречённо обрастал страхом. Было противоестественно смотреть на эту отвратную морду… но она притянула их кровь. Было противоестественно смотреть на эти слепые глаза… но глаза эти видели, и взгляд их пронизал занавески и звал…
Вдруг Дэниел увидел, что занавески на глазах горхуна раздвинулись. И ему открылось то, что в один миг надорвало его душу. Из груди его вырвался крик:
– Нет! Нет!
Он заорал и бросился навстречу горхуну (он выбрал бездну в этот миг) так неожиданно, что и Семимес, и Мэтью успели только вздрогнуть. И лишь в следующее мгновение они устремились за ним. Горхуну хватило бы одного взмаха крыльев, чтобы оказаться над головой Дэниела, а Семимесу – двух шагов, чтобы нагнать его и защитить, но крыса, накренившись, круто повернула налево и затем полетела в сторону Выпитого Озера. И только смех горбуна ещё какое-то время зловеще висел в воздухе… Дэниел упал на землю и, надрывно хрипя, сопротивлялся чему-то невидимому:
– Нет! Нет! Я не допущу этого! Нет! Никогда!
Мэтью и Семимес склонились над ним.
– Дэнэд, опасность позади: горбун со своей крысой убрались восвояси, – сказал Семимес не без гордости. – Теперь мы можем спокойно продолжить свой путь.
Дэниел приподнялся. Он был бледен, и в глазах его было отчаяние.
– …Да… сейчас пойдём… Я в порядке.
– Дэн, – Мэтью хотел было спросить, что же случилось с ним, но передумал.
– Мэт, ты хочешь спросить?.. Но я не могу… Прости, Мэт, я не могу ничего сказать… Я не знал этого… и не знал, что не смогу тебе сказать, – Дэниел говорил будто с самим собой, он даже не смотрел на Мэтью. И трудно было понять, куда он смотрит.
– Успокойся, Дэн. Если не можешь, не говори. Я не обижусь.
– И ты… ты прости меня, Семимес, – продолжал Дэниел, не смотря и на Семимеса. – Я не могу ничего сказать… Не могу ничего сказать моим лучшим друзьям.
– Не убивайся так, Дэн, – мягко проскрипел Семимес. – Ты не можешь сейчас открыться нам. Но ты не свернёшь с пути, по которому идёшь вместе с нами. Ведь так, друг?
– Так, – ответил Дэниел.
– Мы вместе идём по пути, который назначен нам судьбой, – продолжил Семимес. – Это больше, чем слова… и те, которые мы говорим, и те, которые мы боимся выпустить на волю.
– Если бы Семимес был целым человеком… Да, Семимес? – заметил Дэниел.
– Да, Дэн: и те, за которыми мы прячемся, – ответил тот грустно-грустно и медленно пошёл к лесу. Не поворачивая головы, он произнёс ещё одно важное слово: – Тетрадь.
Дэниел, проверив карман, крикнул ему вдогонку:
– На месте, Семимес!
– Пойдём, Дэн, – сказал Мэтью, помогая ему встать. – Здорово ты придумал – наперегонки до леса. Бежишь к намеченной цели, и все твои сомнения остаются позади… Семимес… В который раз он меня поразил. Хм, в нём нечеловеческая прыть…
Сделав десятка два шагов, Дэниел остановился. Мэтью тоже остановился и посмотрел на него.
– Мэт… – губы Дэниела заволновались, мешая ему говорить. – Мэт, прости меня… Я… не допущу этого… Прости меня…
Мэтью смотрел на него и не понимал, почему он так страдает. Дэниел замахал руками, показывая, чтобы Мэтью шёл дальше…
– Я не допущу этого, – шептал Дэниел, а слёзы скатывались и скатывались по его щекам, не поддаваясь уговорам.
Он шёл позади Семимеса и Мэтью. Он должен был продолжать путь. И он должен был не допустить того, что поджидало его где-то на этом пути и от чего слёзы скатывались и скатывались по его щекам, не поддаваясь уговорам.
Глава пятая
«Чем пахнет лес?»
Дэниел глубоко, слышно вдохнул.
– Семимес, чем пахнет лес? – спросил он, уже поймав свой собственный ответ на этот вопрос вместе с ароматами, которые волновали его нюх… и его душу.
Семимес покачал головой и усмехнулся (к чему Дэниел и Мэтью уже успели привыкнуть) и сам спросил в ответ:
– Дэн… чем пахнет… ну, черника?
– Я сразу тебе отвечу – черникой.
– Известное дело, черникой. Чем же ещё? Не земляникой же пахнет черника, – Семимес снова усмехнулся. – Что же тут гадать? Ну а лес… лесом пахнет.
– А для меня лес пахнет детством, – признался Дэниел. – Как только этот лес… Садорн, кажется…
– Садорн, – подтвердил Семимес.
– Как только лес Садорн дохнул на меня, я увидел себя, идущего по лесной тропинке вместе с Мэтом. Вот и всё.
– Хитрый ты, Дэн, – качая головой, сказал Семимес. – Чем пахнет лес?
– Точно, Семимес: Дэн у нас хитрый, очень хитрый, – посмеялся Мэтью.
– Друзья мои, смотрите! Вон баринтовое дерево! – обрадовался Семимес и прибавил шагу. Подойдя к нему, он погладил его по стволу. – Вот оно какое!.. баринтовое дерево!
Мэтью и Дэниел тоже подошли к дереву.
– Я его издалека приметил, но не догадался, что это баринтовое дерево, – сказал Мэтью.
– Не догадался, потому как орехов на нём не увидел. А ну-ка сейчас, – предложил Семимес, хитро глянув на друзей.
Мэтью и Дэниел подняли головы и стали высматривать орехи…
– Вижу! – воскликнул Мэтью. – Дэн, смотри. Видишь?
– Не вижу.
– Смотри лучше. Моя рука точно указывает на орех… Видишь?
Дэниел, прижимаясь щекой к руке Мэтью, щурил глаз.
– Не вижу.
– Семимес, а ты увидишь? Отсюда посмотри. Ну что?
– Вижу, Мэт, вижу твой орех. Это, точно, орех. Я сам уже два высмотрел, – похвастал Семимес (он явно был доволен тем, что это занятие даётся его друзьям нелегко).
– Потерял! – крикнул Мэтью. – Всё! Потерял – и найти не могу!
– Мне бы хоть один увидеть… Пока не увижу, не уйду отсюда.
– Чего вы ждали, Мэт и Дэн? Баринтовое дерево свои орешки умело прячет. Так взор охочего до них запутывает, что вперёд у него голова закружится, чем он орех от неореха отличит.
– Точно, – заметил Мэтью.
– Бывает, поймаешь его глазом и сразу потеряешь, как сейчас Мэт.
– Ну, не так уж и сразу, – возразил Мэтью.
– Бывает, полезешь за ним – вот он, считай, твой. А чуть отвлечёшься – он уже снова спрятался. Да, Мэт?
– Что всё Мэт да Мэт?! Скажи что-нибудь про Дэна.
– Что про него говорить, коли он ни одного не нашёл?
– Найдёшь тут, пожалуй, – с укоризной сказал Дэниел и продолжил чьим-то скрипучим голосом, – коли все орехи ловкие парни уже оборвали.
– Это правда, парень (Семимес тебя, вроде, звать), – подыграл ему Семимес, ничуть не обидевшись. – В конце года орехи труднее искать. Из Дорлифа весь год ловкие парни сюда по орехи идут. Не из Дорлифа ловкие парни тоже сюда тропинки проложили. А ловким парням из лесовиков и беличьего рода и ходить никуда не надо. Но всё же и в конце года можно отыскать, если по-умному смотреть.
– Как это по-умному? – спросил Мэтью.
– Не подгоняя себя, смотреть и на всякие пустяки не отвлекаться.
– Ну, понятно, – с видом, полным серьёзности, сказал Мэтью.
– Есть и получше способ, друзья мои, – тихим голосом проскрипел Семимес, как будто боялся, что их может кто-нибудь подслушать.
