молодое,
Грусть мою развей с песком пустыни,
Взвей меня, прижми к груди горючей
Дай мне счастье смерти неминучей!»
Дрогнул смерч, могучий царь пустыни
Воем-свистом встретил он Джемали,
Захватил в песчаные объятья
И завил в предсмертной, дикой пляске.
Только косы длинные взметнулись,
Только руки вскинулись, как крылья,
Только стон пронесся над пустыней
И – забылась память о Джемали…
12.
Но и смерть не властна над любовью,
И любовь Джемали не погибла,
А зажглась лазурною звездою
Над широкой, мертвою пустыней.
И горит, горит звезда пустыни,
Все ей снится, что из синей дали
Вместе с ветром чей-то голос плачет:
«Любите ли вы меня, Джемали?»
Отзвуки жизни
Жизнь
Жизнь – повторение вечное
Прежде начертанных строк.
Жизнь – торжество быстротечное,
Встреча безвестных дорог.
Жизнь – поношенье избранников,
Камень, влекущий на дно.
Жизнь – одиночество странников,
Цепи великой звено.
Жизнь – упованье незнающих,
Ключ в заповеданный сад.
Жизнь – испытанье страдающих,
Скорбь несказанных утрат.
Жизнь – это книга священная,
Путь в голубые края.
Тайна, во мгле сокровенная.
Жизнь – это сон бытия.
Черный ангел
Черный ангел с ликом властным,
Вея стужей ледяной,
Тихо, голосом бесстрастным,
Мне сказал: «Иди за мной.
Очи я тебе открою
На земную суету.
Свет увидишь за горою,
Лишь взойдешь на высоту».
– «Черный Ангел, жаждой жизни
Уж давно не дышит грудь.
Путь к неведомой отчизне
Пролагаю как-нибудь.
Дальше лег он иль короче,
Шире, уже, – все равно.
Слишком ясно видят очи,
Слышать чутко мне дано.
Но внемли мои молитвы
И слезам не прекословь, –
Не гаси на поле битвы
Материнскую любовь!»
Внял моленью Ангел строгий,
Черной тенью отлетя.
Дальше – скучною дорогой –
Понесу мое дитя.
«В сумраке и скуке…»
В сумраке и скуке
Тает день за днем.
Мы одни – в разлуке,
Мы одни – вдвоем.
Радость иль утрата –
Но уста молчат.
Прячет брат от брата
Свой заветный клад. –
Тайной сокровенной
От нечистых рук
Кроет мир священный
И блаженств, и мук.
«Есть райские видения…»
Есть райские видения
И гаснущая даль.
Земные наслаждения,
Небесная печаль.
Есть благовест обителей
И правды торжество.
Есть слезы небожителей
Отвергших Божество.
Есть холод безучастия
И волн кипучий бег.
Но только призрак счастия
Недостижим вовек.
«Не ропщи на гнет твоей судьбы…»
Не ропщи на гнет твоей судьбы, –
В этом мире счастливы рабы.
Кто с душой свободною рожден –
Будет к пытке гордых присужден.
Если есть огонь в душе твоей,
Что похитил с неба Прометей,
Глубоко сокрой его в груди,
Красоты бессмертия не жди.
Вечной жаждой истины томим,
Вечным злом за истину гоним,
Ты падешь в неравенстве борьбы. –
В этом мире счастливы рабы.
На смерть Грандье
Он был герой. Он был один из тех –
Отмеченных, для вечности рожденных,
Чья жизнь, в исканье призрачных утех,
Стремясь к добру, впадала в мрак и грех
Ошибок тяжких, смертью искупленных.
Он к цели шел – бесстрашен и упрям.
Когда ж костер – избранников награда –
Вздымил над ним свой скорбный фимиам,
Послышалось из сумрачного ада:
«О, Боже мой, прости моим врагам!»
И мы страдать умеем до конца.
И мы пройдем чрез пытки и мученья
С невозмутимой ясностью лица,
Когда для нас тернового венца
Откроется бессмертное значенье;
Добро и зло – равно доступны нам;
И в нас есть Бог, есть истина благая,
Святой любви несокрушимый храм…
Но кто из нас воскликнет, погибая:
– О, Боже мой, прости моим врагам!
Мученик наших дней
Подняв беспомощный свой хлыст,
Он в клетку стал. Закрылась дверца.
Звучит хлыста привычный свист,
Не слышно трепетного сердца.
В игре его поранил лев;
Он страждет, но стонать не смеет.
И ждет, смертельно побледнев,
Что, вот, раздастся лютый рев
И зверь от крови опьянеет.
Зажав рукой глубокий шрам,
Украдкой ищет он затвора.
Умри! Твой страх не нужен нам.
Внемли молчанью приговора!
Он бросил хлыст… задвижку жмет..
Рука бессильна… грудь не дышит…
Почуял зверь, взыграл и вот –
Присев, хвостом по бедрам бьет…
О! Кто здесь видит? Кто здесь слышит?…
«Мой Ангел-Утешитель…»
Мой Ангел-Утешитель,
Явись мне в тишине.
Небесную обитель
Открой мне в тихом сне.
За жар моих молений
Под тяжестью креста –
Отверзи райских сеней
Заветные врата.
Склонись к слезам и стонам
Тоски пережитой; –
Одень меня виссоном,
Дай венчик золотой.
От лилий непорочных,
Что дышат в небесах,
На сумрак дум полночных
Стряхни червонный прах.
Чтоб верить постоянно
Средь ужаса земли
Ликующим «Осанна!»
Мой слух возвесели.
Страдать хочу я, зная, –
Зачтен ли трудный путь,
Ведет ли скорбь земная
К блаженству где-нибудь?
