Ррдоум-ррдоум-ррдоум-ррдоум!..
– В Кыштыме, из-за ошибок планирования, причем как моих, так и Тиссена, срочно требуется строительство железной дороги в сто верст длиной, иначе половина домен встанет без угля. У Герта застопорилась работа по станкам нового поколения, Луцкой вновь просит увеличить ему сроки и финансирование, директора по электротехнике и телефонии никак не могут поделить рабочих подходящей им квалификации… Одним словом, все как обычно.
Отложив массивный Рокот в сторону, Александр взял какой-то несуразный револьвер, оттянул у него затвор (судя по его наличию, револьвер все же оказался пистолетом), и пояснил слегка удивленному Григорию свои действия:
– Некоторым офицерам, как оказалось, привычнее использовать обоймы, а не магазины. Дескать, и вес у них меньше, и удобнее в обращении. Приходится идти навстречу их пожеланиям.
Тр-рр!..
Тдум, тдум-тдум, тдум-тдум!..
– Что-то новенькое?
– Поделка чешского оружейника Сильвестра Крнка, барона Гогенбрюка. Что у тебя?
Без малейших трудов сообразив, что вопрос касается готовности к большой командировке, Долгин коротко отрапортовал:
– В сроки укладываемся.
– Это хорошо… Полюбуйся на вот этого красавца.
Повертев в руках еще один незнакомый пистолет, выгодно отличавшийся от первого некоторой изящностью и заметно меньшим весом, мужчина вопросительно вскинул брови.
– Один из помощников Фердинанда Манлихера совершенно случайно сделал все детали в двух экземплярах. К тому же еще и завернул их в копии всех рабочих чертежей.
Цдаунг, цдаунг-цдаунг!..
– Это он удачно.
Вернув на стойку творение австрийского оружейника, главный инспектор потянулся за следующим:
– А этот чей? Хм. Чем-то пистолет Борхарда напоминает. Помнишь того уродца?
– Он был Борхарда, а теперь целиком и полностью наш. Выкупили у Гуго все права вместе с документацией, и всего за двенадцать тысяч марок.
Взвесив «агрегат» на ладони и припомнив кое-какие подробности прошлого осмотра, Долгин понял, что держит в руках нечто иное: покороче, полегче, и заметно совершеннее. Вроде бы. Получается, мастера опытного участка фабрики уже успели над ним поработать?
– Зачем он здесь?
Моментально забыв о новинках от оружейников-конкурентов, Григорий чуть развернулся, встав так, чтобы видеть и командира, и двоюродного брата.
– Ну?.. Как бы, это. Кхе!..
– Гони в шею своего учителя риторики.
– Кха. Командир, тут такое дело…
– Да понял я уже все, не старайся. Двоюродный брат, дружите с детства, трудно отказать, и так далее. Мне это зачем?
Ррдуом-ррдоум, ррдоум-ррдоум!..
Переждав гибель очередной мишени, Долгин попытался еще раз, немного поменяв подход (и не забыв недовольно поглядеть на как бы невозмутимую рожу брательника):
– Петро с шашкой очень хорош. Лучше меня.
– Передай ему, что я очень рад. За него.
Ррдоум-ррдоум-ррдоум-ррдоум!..
Еще у одной мишени начисто вынесло центр.
– Дед Пахом его самолично бою учил. Хвалил за успехи.
– М-да?..
С некоторым сомнением положив обратно подхваченный было Орел, молодой аристократ отвернулся от мишенного поля – и сразу стало заметно, что недавно закончившаяся тренировка экспедиторов не прошла бесследно и для него. Впрочем, полного изнеможения или даже слишком явной усталости все же не наблюдалось.
– Тот самый дед Пахом, о котором ты мне столько рассказывал?
– Он. Первый рубака в нашей станице, да и в округе тоже.
Легонько кивнув на родственника, Григорий окончательно все прояснил:
– Очень уж Петрухе запало в душу, что ты его как дите малое скрутил. Да и в экспедиторы по прежнему рвется… Прямо как медом ему намазано!
Князь на мгновение задумался, затем утвердительно кивнул:
– Что же, это определенно будет интересный опыт.
Десять минут спустя, площадка для фехтования.
– Обойдусь!..
– Кому сказано?..
Поиграв желваками, младший Долгин отдал брату тренировочный (то есть, абсолютно тупой) клинок, и надел защитную маску.
– Теперь все?
Его противник медленно разогревал запястья, а перед этим, зачем-то, процарапал скругленным кончиком шашки небольшой круг на земле – примерно в половину сажени диаметром.
– Встали. Изготовились. Бой!
Обычно за этими словами, по площадке разносился характерный свист, или легкий лязг встречающихся в защите или нападении клинков. Азартные вскрики, резкие выдохи… Шорох-свист пластаемого воздуха был. И выдохи тоже присутствовали, а вот с остальным было откровено плохо: каждый удар лезвия или резкий тычок острием проваливались в пустоту, разминаясь с поджарым телом аристократа буквально на пару вершков. Все хитроумные финты и перебросы шашки из руки в руку так и не принесли Петру никакого результата…
– Ха!..
Дзанг!
Легкий, и оттого очень слабый щелчок по чужому клинку, выглядел скорее насмешкой над собственными способностями, чем каким-то значимым достижением. На него даже не нападали!..
– Закончили!
Отскочив от ненавистного аристократа, оренбуржский казак сдавленно выругался, мешая русские слова с башкирским говором, отшвырнул прочь бесполезный кусок металла и размашисто зашагал прочь, буквально трясясь от переполняющей его злости. Его, потомственного казака, разделал как мальчишку какой-то там князек!..
– Молодой еще, горячий.
Насмешливо хмыкнув в ответ, Александр вернул на место тренировочный инвентарь, после чего вылил себе на голову все содержимое небольшого умывальника для рук. Ненадолго замер, обтекая, с довольным фырканьем встряхнулся, подхватывая висевшее на гвоздике полотенце – а когда отнял его от усталого лица, сразу стало видно, что легкость, с коей он уворачивался от чужого клинка, была лишь только кажущейся.
– Уф!.. Загонял меня твой родственник. Пять минут шашкой махал, и хоть бы раз замедлился или ошибся. У тебя в станице все такие? Кстати, насчет того, что он лучше тебя – это ты его малость перехвалил.
– Ну!..
Подбоченившись, Григорий горделиво подкрутил кончики усов.
– Знаешь что. А возьми-ка ты его с собой в командировку!.. Такой горячий парень явно найдет общий язык с «дикими» старателями Клондайка. Как у него со стрелковой подготовкой? Ну, вот и славно.
Князь небрежно кивнул, отвечая на дружное приветствие проходивших мимо полигона мастеровых.
– Кстати, что выбрали остальные твои родственники? Или они все еще в размышлениях?
– Да нет, определились. Василь просится, чтобы его оставили в Сестрорецке.
Вновь ответив на приветствия, только уже тройки охранников, главный инспектор легонько улыбнулся:
– Беда у него приключилась – очень уж швея одна, черноглазая да смешливая, ему в сердце запала.
– Не уберегся, значит?.. Ну, почему бы и нет. Что предлагаешь?
– Так инструктором его, в ДОСААФ. Сперва мальчишек поселковых погоняет, затем переселенцев будет натаскивать. Или все разом, и еще что-нибудь.
– Согласен. Третий брат?
– Дмитро? Этот десятником амурских егерей хочет быть… Для начала.
– Все в его руках.
– Ну, я так ему и сказал.
Остановившись, хозяин фабрики поглядел на стрелки больших часов, подвешенных в аккурат над главной проходной, мимолетно поколебался, после чего направил свои стопы к входу в управу. Дела, чтоб их!..
– Я чуть позже зайду, командир.
Примерно полтора часа спустя, в дверь небольшого кабинета на третьем этаже фабричного управления тихонько постучались.
– Войдите?..
Сидевший за столом Александр удивленно воззрился на господина главного инспектора.
– Гриша, что с тобой, уж не заболел ли ты часом?
– А?
Растерявшийся от такого приветствия Долгин машинально себя осмотрел.
– Да нет, вроде. А что такое?
– С каких это пор ты стучаться начал?
– А!..
Вместо долгих объяснений просто махнув рукой (мол, с кем не бывает), отставной унтер-офицер Олькушского погранотряда легонько пнул большой холщовый мешок с накопившейся корреспонденцией, затем придвинул к нему стул. Мимоходом едва не опрокинув еще один такой же мешок, только уже наполовину опустевший. Снял запонки, чуть закатал рукава и приготовился было помогать, но…
– Это не к спеху. Помнишь, обсуждали мы с тобой план твоей командировки?
– Да уж раз пять, а то и более.
– Пришла мне тут весточка, от нашего аргентинского партнера, Лоренсо Агилара.
Как бы в доказательство, хозяин кабинета небрежно повертел в руках желтый конверт, испятнанный целой кучей марок и почтовых штемпелей.
– Пишет, что сильно обижают его всякие нехорошие люди, просит совета. Или обещанной ему защиты.
Письмо легло обратно, увенчав собой невысокую стопочку похожих конвертов.
– И официального ревизора к младшему из братьев Луневых пора отправлять. А то подумает еще, что мы про него забыли, обидится.
