Митридат проживет в Риме двадцать лет и будет казнен за участие в заговоре против императора Гальбы.
Глава четвертая
Аланы мало-помалу постоянными победами изнурили соседние народы и распространили на них свое имя.
Амиан МарцеллинПрошло более полугода после окончания войны с Митридатом, семьи аорсов жили обычной кочевой жизнью, но не у всех она ладилась. Сын Евнона и прежде уделял мало внимания жене, теперь же, после смерти Кауны, Торика вовсе перестала для него существовать. Большую часть времени он проводил с друзьями, на охоте или в Танаисе у Ахиллеса. Котис простил купцу близость с Митридатом, но жить в Пантикапее не позволил. Теперь родным домом Ахиллеса Непоседы стал Танаис. В свою повозку Умабий заходил только для того, чтобы навестить сына. Он любил и жалел малыша Радабанта. Левая нога мальчика от рождения была недоразвита; жрица Зимегана предсказала, что он не сможет ходить. За дело взялась Газная. Мальчик пошел. От недуга осталась только легкая хромота. Это радовало и Умабия, и Торику, но радость женщины омрачало невнимание мужа. Она тайком плакала и терпеливо ждала. Надеялась, придет весна, время, данное всему живому для любви и продолжения рода, и тогда оттает сердце супруга. Весна прошла, наступило лето, но Умабий так и остался холоден к жене, кроме этого пристрастился к вину. Отчаяние заставило Торику обратиться к Донаге. Евнон пытался вразумить сына. Не помогло. Умабий стал еще более раздражительным. Вот и теперь он молча влез в повозку, сурово глянул на Торику, сел рядом с сыном. Радабант поспешил взобраться на руки к отцу. Умабий улыбнулся, пощекотал мальчонку под мышками. Кибитка наполнилась заливистым детским смехом. Лицо Умабия подобрело. Он подхватил сына, посадил на шею, отпустил руки. Чтобы не упасть, маленький Радабант ухватился за волосы отца. Умабий похвалил:
— Молодец. Держись, следующей весной сядешь на коня.
Торика придвинулась, прильнула к спине мужа. Он попытался отстраниться, но слова жены остановили:
— Радабант похож на тебя. Такой же смелый и красивый. Если у нас будет дочь, она тоже будет красивой… Мы назовем ее Кауной…
Эту ночь Умабий провел в своей повозке.
Следующей весной Торика родила дочь, ей дали имя — Кауна. Это сблизило Умабия с женой. В последующие четыре года она подарила мужу двух мальчиков. Прибавление в семье радовало не только Умабия и Торику, но и Евнона, как вождя. Дети умирали часто, а значит, их должно больше рождаться, чтобы племя было многочисленным и сильным. Степь же жила своей, пока мирной жизнью. Сарматские племена нижних аорсов восстанавливали свои силы после многих потерь. Родившийся мальчик — воин. Воин — это сила племени, его защита. Чем больше воинов, тем больше спокойствия и достатка. Аорсы радовались каждому новорожденному, каждому мирному дню, а их, мирных дней, оставалось мало. На пятый год после войны с Митридатом стали приходить озадачившие Евнона новости. В стан наведался Ахиллес. Купец побывал в Риме и привез Евнону привет от заточенного на чужбине Митридата. Сообщил он и о смерти императора Клавдия, старик отравился грибами. По мнению самого Ахиллеса, здесь не обошлось без участия его супруги Агриппины и приемного сына Клавдия — Нерона, ставшего после его смерти императором. Евнона это не радовало. Вождь не знал, как поведет себя новый правитель римского государства по отношению к аорсам. Вести, пришедшие с востока, были еще более неприятными. В конце зимы кровавые тучи войны приблизились к владениям аорсов. Аланы вторглись в пределы верхних аорсов, царь Фарзой попросил помощи у Евнона. Евнон стал спешно собирать войско. Но беда ни приходит одна. Чем-то прогневили нижние аорсы высшие силы. В племя пришел мор, видимо, завезенный одним из иноземных купцов. Невидимая болезнь черной змеей поползла от одной повозки к другой, от человека к человеку, касаясь жертв смертоносным жалом. Газная выбивалась из сил, старалась знахарским умением облегчить участь пораженных хворью людей. Главная жрица Зимегана поставила особняком свой шатер и запретила к нему приближаться. Ежедневно она зажигала у его входа жертвенный огонь, просила для племени милости и избавления от болезни, но оно не приходило. Евнон приказал Умабию уводить здоровых воинов к Фарзою. Избежав одной опасности, они шли навстречу другой. Но для сармата предпочтительнее умереть в бою, чем от невидимого врага, медленно высасывающего жизненные силы и пожирающего тело изнутри. С Умабием ушли Горд, Росмик и Торика с детьми, пожелавшая показать родителям внуков и повидать маленького брата Инисмея. Евнон остался. Болезнь коснулась и его. Остался и Дарган. В войне с Митридатом один из сираков повредил ему кисть правой руки, теперь она не могла держать оружия. Уход войска возродил в нем давнюю надежду обрести власть. Давний разговор с купцом Ахиллесом, его намеки и угрозы надолго отбили у Даргана и Зимеганы охоту замышлять худое против Евнона. Драган всячески пытался убедить верховного вождя в своей преданности, и это ему удавалось, но недружелюбие и подозрительность Горда, а также прохладное отношение Умабия его настораживали. Теперь, когда они отсутствовали, желание стать верховным вождем проснулось вновь. Подогревала в нем это желание и жрица Зимегана. Через два дня после ухода войска она позвала его в свой шатер и предупредила, что разговор будет важный и их никто не должен слышать. Дарган пообещал позаботиться об этом. Он поставил преданных ему воинов вокруг жилища жрицы и приказал никого к нему не подпускать. Для верности оставил неподалеку от входа Сухраспа, верного слугу. Племени объявили, что Зимегана совершит в своем шатре особый обряд, который поможет изгнать болезнь из стана Евнона.
Когда Дарган вошел в шатер, Зимегана одарила его взглядом светло-голубых глаз:
— Ты долго ждал, но теперь время пришло, Дарган. На этот раз высшие силы помогают нам. Евнон уже не встает.
— Судьба изменчива, он может поправиться.
— Я ускорю его путешествие к предкам. Отравленное зелье готово. Вечером я пошлю старуху Пунгру отнести питье вождю и напоить его. Испив зелья, он не подымется со своего ложа.
— Люди могут догадаться.
— Нет. Болезнь заберет жизнь царя, как забрала жизнь многих аорсов. Ты станешь верховным вождем! Но не забудь, кому обязан. И помни, будешь поступать так, как тебе скажу я.
Дарган склонил голову. «Это мы еще посмотрим», — подумал он.
* * *
Утром верховный вождь Евнон умер. На закате не стало Донаги. Дарган и Зимегана были этому рады. Теперь никто не мог им помешать. На следующий день после погребения Евнона и его жены Даргана признали предводителем нижних аорсов. Он получил то, чего ждал долгие годы. Противиться этому было некому. Зимегана, колдуя над жертвенным костром, поведала, что усопший вождь навлек проклятье на их племя. Аорсы поверили, так как после смерти Евнона болезнь постепенно стала покидать стан. Никто не подумал, что случилось это благодаря старанию и дару целительницы Газнаи.
