Из этого описания видно, что горлинки похожи перьями и величиною на египетских голубей (* С которыми весьма охотно понимаются), даже в воркованье и тех и других есть что-то сходное; впрочем, горлинки воркуют тише, нежнее, не так глухо и густо: издали воркованье горлиц похоже на прерываемое по временам журчанье отдаленного ручейка и очень приятно для слуха; оно имеет свое замечательное место в общем хоре птичьих голосов и наводит на душу какое-то невольное, несколько заунывное и сладкое раздумье.
Горлинки прилетают весною позднее всех голубей, по крайней мере позднее оказываются. Мне не случалось видеть их пролетными стаями, что, без сомнения, бывает и что многие охотники видали. Я всегда встречал их уже парами, уже занятых своими гнездами, которые вьют они в лесных опушках, в перелесках и предпочтительно на деревьях, растущих по речкам и ручьям, но никогда в средине густого и большого леса. Горлинки понимаются, вьют, или, лучше сказать, устроивают, гнезда, несут яйца, выводят детей и выкармливают их точно так же, как витютины и клинтухи; я не замечал в их нравах ни малейшего отступления от общей жизни голубиных пород и потому не стану повторять одного и того же. Вся разница, если это только можно назвать разницей, состоит в том, что горлинки несравненно смирнее других голубей, так что к ним не только можно близко подъехать, но всегда можно подойти пешком; они почти так же смирны, как воробьи, галки и русские голуби. Сделать их ручными весьма легко, особенно если вынуть голубят из гнезда еще не совсем оперившихся: надобно только посадить их в просторную клетку, деревянную или из сетки (это все равно), и хорошенько кормить хлебными зернами; достигнув полного возраста, они начнут выводить детей и жить, как дворовые голуби. - Осенью горлинки улетают довольно рано, в августе, задолго до наступления холодной погоды. Большими станицами перед отлетом они никогда мне не попадались, но маленькими станичками, от трех пар до пяти, я встречал их нередко. В это время года они бывают довольно жирны и очень вкусны, да и во всякую другую пору мясо их лучше мяс прочих голубиных пород. К ружью они не так крепки, и рябчиковой дроби для них достаточно.
Горлинок стреляют мало: простые охотники не бьют их, сколько из уважения к их голубиной природе, столько же и потому, что они мелки, а настоящие стрелки пренебрегают ими как слишком смирною дичью.
Надобно прибавить еще одну общую черту к голубиной характеристике: все изъявления их чувств до такой степени мягки, кротки и робки, что даже любовь к детям, при угрожающей им очевидной опасности, не оказывается никакими стремительными, смелыми порывами. Мне случалось много раз подходить близко к дереву, на котором находилось гнездо с голубятами, даже влезать на него, и голубь с голубкой не бросались на меня, как болотные кулики, не отводили в сторону, прикидываясь, что не могут летать, как то делают утки и тетеревиные курочки, - голуби перелетывали робко с дерева на дерево, тоскливо повертываясь, подвигаясь или переступая вдоль по сучку, на котором сидели, беспрестанно меняя место и приближаясь к человеку по мере его приближения к детям; едва были слышны какие-то тихие, грустные, ропотные, прерывающиеся звуки, не похожие на их обыкновенное воркованье. Одним словом, голубиная, кроткая природа вполне выражалась и тут.
6. ДРОЗДЫ
Дроздовых пород считается семь: 1) Серый дрозд, самый крупный из всех, величиною почти с горлинку; он весь светло-серый; зоб и брюшко белесоваты и покрыты мелкими темноватыми крапинками; спина и верхняя сторона крыльев иссеро-сизая, даже как будто зеленоватая; глаза темные, нос светло-рогового цвета. Этот дрозд довольно редок в Оренбургской губернии. 2) Большой дрозд рябинник, несколько поменьше серого дрозда; он очень любит клевать рябину, почему и назван рябинником; пестрины на нем довольно крупны; они лежат в виде продолговатых темно-коричневых пятен по серо-желтоватому полю; спина и верхние перышки на крыльях коричневые с темно-сизыми оттенками; глаза и клюв темного, почти черного цвета. Водится везде во множестве, особенно в Оренбургской губернии. 3) Малый дрозд рябинник, или можжевельник, совершенно похож перьями на большого рябинника, но вдвое его меньше и несравненно малочисленнее. Где растет можжевельник, там он предпочтительно держится в нем и питается можжевеловыми ягодами, почему и называют его можжевельником. В Оренбургской губернии зовут его малый рябчик. 4-я и 5-я породы - черные дрозды, величиною будут немного поменьше большого рябинника; они различаются между собою тем, что у одной породы перья темнее, почти черные, около глаз находятся желтые ободочки, и нос желто-розового цвета, а у другой породы перья темно-кофейного, чистого цвета, нос беловатый к концу, и никаких ободочков около глаз нет; эта порода, кажется, несколько помельче первой (* Тот же почтенный профессор, о котором я говорил на стр. 31, сделал мне следующие замечания: 1) что описанные мною черные дрозды, как две породы, есть не что иное, как самец и самка одной породы, и 2) что птица, описанная мною под именем водяного дрозда, не принадлежит к роду дроздов и называется водяная оляпка. Я не могу с уверенностью опровергать первого замечания, потому что не имел случая наблюдать вблизи жизнь черных дроздов, о чем мною и сказано: в Оренбургской губернии они не водятся. На замечание второе я могу только отвечать, что так думают охотники и народ. Вообще я должен сказать, что писал о том, что видел своими глазами, и называл птиц, как называют их народ и охотники, мои туземцы. Ученая классификация уже не мое дело). Вообще у дроздов ножки темные, у черных совсем черные. 6) Певчий дрозд при первом взгляде очень похож перьями на серого дрозда, но вдвое его меньше и пятна имеет крупнее, круглее, почти черные, но редкие, отчего и кажется издали серым; поет очень хорошо и передразнивает даже соловья. 7) Водяной дрозд, почти такой же величины, как певчий, или немного его поменьше, темно-пепельного цвета; ножки очень черны; под горлом имеет белое пятно; он держится по маленьким речкам и ручьям и бегает по их бережкам; он нередко перебегает по дну речки с одного берега на другой, погружаясь в воду на аршин и более глубиною, даже ловит мелкую рыбешку; нос имеет прямой и жесткий, светло-рогового цвета.
Шестая и седьмая породы дроздов мне мало знакомы. Певчих дроздов я видал в клетках, а водяных - только издали и потому описываю их со слов достоверного охотника.
Все дрозды имеют один склад, несколько похожий на сорочий, и все скачут, то есть прыгают обеими ногами вместе, вдруг. Этой поскочи не имеет ни одна порода дичи, а потому, по народному понятию, дроздов не следует есть, как скачущих ворон, сорок, галок, воробьев и проч. Разумеется, добычливые деревенские охотники дроздов не стреляют не столько из уважения к народному предрассудку, сколько потому, что они мелки и не стоят заряда; около же больших городов, особенно около столиц, крестьяне стреляют дроздов очень много и еще более ловят и выгодно продают для роскошных столов богатых городских жителей.
Дрозд - живая, бодрая, веселая и в то же время певчая птичка. Большой рябинник с крупными продолговатыми пятнами и черный дрозд с желтыми ободочками около глаз считаются лучшими певцами после певчего дрозда. Про черного ничего не могу сказать утвердительно, но рябинника я держал долго в большой клетке; он пел довольно приятно и тихо, чего нельзя ожидать по его жесткому крику, похожему на какое-то трещанье, взвизгиванье и щекотанье. Каждому охотнику известны звуки, всего чаще издаваемые дроздами (* Так кричат дрозды серые, большие рябинники и обе породы черных), которые я всегда слушал с особенным удовольствием, похожие на слоги чок, чок, чок. Ими нередко обличает себя дрозд, сидя в густых древесных ветвях и листьях или на вершине высокого дерева. Большая же стая дроздов, рассевшись по деревьям, поднимает такое чоканье, что его услышишь издали. Я всего более знаком с породами большого и малого Дрозда-рябинника и потому, говоря вообще, буду говорить собственно о них. Дрозды обеих этих пород появляются весною ранее почти всей дичи, обыкновенно в исходе марта. Я всегда находил их в кустах, около обтаявших кругом родников или теплых навозных куч. Некоторые охотники утверждают, что дрозды не улетают на зиму за море или в теплейший нашего климат, основываясь на том, что часто нахаживали их зимою, изредка даже в немалом количестве, около незамерзающих ключей, но это ничего не доказывает, кроме того, что они могут выносить нашу зиму: утки, без сомнения, отлетная птица, но по речкам, не замерзающим зимою, всегда можно найти кряковных и даже серых уток, которые на них зимуют. По моему мнению, это утки поздних выводок - отсталые, запоздавшие к отлету по каким-нибудь особенным обстоятельствам: точно такими же отсталыми могут быть и дрозды, находимые зимой около родников. Впрочем, я готов согласиться, что дрозды улетают куда-нибудь недалеко, потому что они улетают иногда очень поздно и нередко, держатся даже по снегу. Что же касается до меня, то я никогда, нигде зимою дроздов не встречал. Как бы то ни было, дрозды появляются весною очень рано и сначала поодиночке, но вскоре огромные их стаи рассыпаются по мелкому лесу и по кошеным около него луговинам. Нельзя сказать, чтоб дрозды и с прилета были очень дики, но во множестве всякая птица сторожка, да и подъезжать или подкрадываться к ним, рассыпанным на большом пространстве, по мелкому голому лесу или также по голой еще земле, весьма неудобно: сейчас начнется такое чоканье, прыганье, взлетыванье и перелетыванье, что они сами пугают друг друга, и много их в эту пору никогда не убьешь (* Мне сказывал один достоверный охотник, что ему случилось в одну весьма холодную зиму убить на родниках в одно поле восемнадцать дроздов рябинников, почти всех влет, но это дело другое), хотя с прилета и дорожишь ими. Это я говорю про больших дроздов рябинников; малые же появляются позднее и всегда в небольшом числе; они гораздо смирнее и предпочтительно сидят или попрыгивают в чаще кустов, у самых корней; их трудно было бы заметить, если б они сидели молча, но тихие звуки, похожие на слоги цу-цу, помогают охотнику разглядеть их.
