В Густавии царила суета, несмотря на жару и то, что сезон еще не был открыт, – видимо, туристам об этом забыли сообщить. Отдыхающие заполонили все тротуары, они переходили из магазина в магазин, взятые напрокат джипы и малолитражки запрудили все улицы. Бухта тоже не знала покоя: вокруг шикарных яхт десятками сновали маленькие рыбацкие лодки.
Если Мастик был островом уединенным и мало кому доступным, то Сент-Барт – чрезвычайно людным и застроенным и тем не менее очаровательным. Клею нравились оба. Ридли, вдруг проявившая живой интерес к островной недвижимости, отдала предпочтение Сент-Барту из-за магазинов и вкусной еды. Она вообще любила шумные города и большие скопления людей. Должен же был кто-то пялиться на нее.
Через три дня Клей снял часы, а спать стал в гамаке, подвешенном на террасе. Ридли днями напролет читала и смотрела старые фильмы. Обоих уже начинала одолевать скука, когда в бухте Густавии пришвартовался Джаррет Картер на своем великолепном катамаране под названием «Экс-юрист». Сидя за стойкой портового бара и попивая содовую, Клей наблюдал за его прибытием.
Отцовская «команда» состояла из немки слегка за сорок, с ногами почти такими же длинными, как у Ридли, и плутоватого на вид старого шотландца по фамилии Маккензи – инструктора по мореходному делу. Женщину, Ирмгард, отец представил как свою компаньонку, что в данной ситуации выглядело весьма сомнительно. Клей посадил всех в свой джип и повез на виллу, где прибывшие бесконечно долго плескались в душе, а потом сидели на террасе и пили, пока солнце не погрузилось в море. Маккензи переусердствовал с бурбоном и вскоре уже храпел в гамаке.
Шкиперский бизнес набирал обороты неторопливо, как и самолетно-чартерный. «Экс-юриста» за полгода наняли всего четыре раза. Самым длинным был вояж с четой состоятельных британских пенсионеров из Нассау на Арубу и обратно, занявший три недели и принесший тридцать тысяч. Самым коротким – увеселительная прогулка на Ямайку, где яхта едва не затонула во время шторма. Всех спас оказавшийся, на счастье, трезвым Маккензи. В окрестностях Кубы они даже подверглись нападению пиратов. Историям не было конца.
Разумеется, Джаррет распускал хвост перед Ридли. Он гордился сыном. Ирмгард, казалось, была вполне довольна тем, что можно просто сидеть, пить, курить и смотреть на огни расстилавшейся внизу Густавии.
После ужина, когда женщины удалились в свои комнаты, Джаррет и Клей перешли на другую террасу, чтобы выпить еще.
– Где ты ее нашел? – спросил Джаррет.
Клей рассказал историю вкратце, добавив, что живут они практически вместе, но ни о чем более серьезном не помышляют. Ирмгард тоже оказалась временной подружкой.
По профессиональной части Джаррет имел к сыну куда больше вопросов. Его настораживало непомерное разрастание фирмы Клея, и очень хотелось дать несколько непрошеных советов. Клей терпеливо слушал. На катамаране имелся компьютер с доступом в Интернет, поэтому Джаррет был в курсе тяжбы по максатилу и развязанной против Клея в печати кампании. Когда Клей сообщил, что у него сейчас двадцать тысяч клиентов, отец заявил: это чересчур для любой конторы.
– Ты не разбираешься в коллективных тяжбах, – заметил Клей.
– Звучит как «коллективное раздевание», – парировал Джаррет. – Какова сумма твоей страховки?
– Десять миллионов.
– Мало.
– Это все, что смогла предоставить страховая компания. Расслабься, папа, я знаю, что делаю.
Спорить не приходилось: успех говорил сам за себя. Деньги, которые, можно сказать, печатал его сын, вернули Джаррета к дням его собственной профессиональной славы. В ушах звучала магическая формула, произносимая председателем жюри присяжных: «Ваша честь, мы, члены жюри присяжных, выносим вердикт в пользу истца и назначаем возмещение ущерба в размере десяти миллионов долларов». После этого Джаррет Картер обнимал своего клиента, произносил несколько благодарственных слов в адрес представителей обвинения и триумфатором покидал этот зал суда, чтобы переместиться в следующий.
Отец и сын надолго замолчали. Обоим надо было выспаться. Джаррет встал и подошел к перилам.
– Ты когда-нибудь вспоминаешь того черного парнишку? – спросил он, глядя в темноту. – Того, который застрелил человека, сам не зная почему?
– Текилу?
– Да, ты рассказывал мне о нем в Нассау, когда мы покупали лодку.
– Да, иногда я о нем думаю.
– Это хорошо. Деньги – еще не все. – С этими словами Джаррет отправился спать.
* * *
Плавание вокруг острова заняло большую часть дня. Капитан, судя по всему, в принципе понимал, как работает судно и как на него воздействуют ветра, но, если бы не Маккензи, их могло унести в открытое море, и никто никогда их бы не нашел. Хотя Джаррет старался изо всех сил, его слишком отвлекала Ридли, которая почти все время загорала обнаженной на палубе. Джаррет был не в состоянии оторвать глаз от этого роскошного тела, как и Маккензи, но последний, к счастью, был способен вести судно даже во сне.
Обедали они в уединенной маленькой бухте в северной части острова. На подходе к Сен-Мартену Клей встал к штурвалу, а отец присел выпить пива. На протяжении всего плавания Клея слегка подташнивало, и роль капитана ничуть не облегчила его состояния. Жизнь на яхте явно была не для него. Романтика кругосветных морских путешествий его не увлекала: он заблевал бы все великие океаны. Нет, Клей предпочитал самолеты.
Два дня на берегу – и Джаррет был готов снова выйти в море. Отец и сын попрощались рано утром, и «Экс-юрист», выйдя из бухты Густавии, взял курс прямо от берега, без определенной цели. Клей, стоя у причала, слышал, как отец на ходу препирался с Маккензи.
Клей так и не понял, каким образом на террасе появилась дама-риэлтор. Когда он вернулся из порта, очаровательная француженка просто сидела там, болтая с Ридли за чашкой кофе. Она сказала, что проезжала мимо и заглянула проверить дом, принадлежащий ее клиентам, некой шумно разводящейся сейчас канадской паре, и поинтересоваться, как живется постояльцам.
– Лучше некуда, – ответил Клей, присаживаясь. – Великолепный дом.
– Восхитительный, правда? – с готовностью подхватила француженка. – Это одно из наших лучших предложений. Я как раз говорила Ридли, что он построен всего четыре года назад этой самой канадской четой, которая приезжала сюда всего пару раз. Потом у него неважно пошли дела, она чем-то заболела – словом, там, в Оттаве, все стало очень плохо, и они выставили дом на продажу по очень разумной цене.
Ридли исподтишка взглянула на него, в воздухе повис невысказанный вопрос: «Сколько?»
– Всего три миллиона, – продолжила дама. – Сначала они хотели пять, но, честно признаться, в настоящий момент на рынке много предложений...
Когда дама-риэлтор ушла, Ридли буквально набросилась на него в спальне. Утренний секс был чем-то неслыханным в их отношениях, но он с удовольствием ему предался. И после обеда тоже. Во время ужина в очередном чудесном ресторане она не отнимала от него рук. Вечерний сеанс начался в бассейне, продолжился в джакузи, продолжался почти всю ночь, а на следующий день к обеду снова объявилась дама-риэлтор.
Клей чувствовал себя усталым и не был расположен к приобретению еще какой-либо собственности. Но Ридли желала получить этот дом больше, чем что бы то ни было на свете, и он купил его. Цена действительно была минимальной, и покупка представлялась удачной: цены на недвижимость неизбежно возрастут, всегда можно будет продать его с выгодой.
Когда приступили к оформлению документов, Ридли, отведя Клея в сторону, спросила, не будет ли разумнее оформить дом на ее имя, из-за налогов, как она выразилась. О французском и американском налоговых кодексах она знала столько же, сколько Клей – о грузинском праве наследования, если таковое вообще существовало. Черта с два, сказал он мысленно, а ей заявил твердо:
– Нет, так не пойдет, именно «из-за налогов».
Она явно обиделась, но обида прошла сразу же, как только он вступил в права владения. В банк, переводить деньги, Клей отправился один. И на встречу с адвокатом по имущественным правам – тоже.
– Я хотела бы остаться здесь на некоторое время, – сказала Ридли, когда они вечером сидели на террасе. Клей собирался улетать на следующее утро и полагал, что она отправится с ним. – Нужно привести дом в порядок, – добавила она, – встретиться с декоратором и просто с недельку отдохнуть.
«Почему бы нет? – подумал Клей. – Раз уж это мой дом, нужно им пользоваться».
И он вернулся в округ Колумбия один. Впервые за много недель он наслаждался одиночеством в своем любимом джорджтаунском доме.
* * *
В течение нескольких дней Джоэл Хэнна подумывал о том, чтобы действовать в одиночку: он на одном конце стола лицом к лицу с небольшой армией адвокатов и их помощников – на другом. Он представит им разработанный компанией план выживания, и ему действительно не нужна помощь, поскольку этот план – его детище.
