Через пятнадцать секунд «Шире» уже на глубине 20 метров. Слышно, как наверху медленно, очень медленно вращаются винты вражеского корабля… Может, на нем заметили пенный след, взбитый быстро погрузившейся рубкой лодки? Но корабль огонь не открывает. Все напряженно вслушиваются в шум винтов за бортом. Уф! Наконец все становится на свои места. «Шлеп-шлеп» винтов становятся быстрее.
Боргезе облегченно вздыхает. Его необычайная везучесть не покинула его и на этот раз.
Через полчаса подводного хода «Шире» всплывает в двадцати милях от залива Альхезирас. Никого вокруг не видно. Подводная лодка берет курс на Гибралтар. Один дизель вращает винты, другой подзаряжает аккумуляторы. В 3 часа новое срочное погружение, чтобы разминуться с трехтрубным миноносцем, который едва не наскочил на лодку.
Поздний туманный рассвет 29 октября. Пасмурно, но странный феномен, небо на востоке, в той стороне, где осталась Италия, чуть светлее, чем на западе, над Испанией. Берег проявляется из-под ночного покрова. Боргезе кружит около него уже двое суток. Сегодня он еще раз внимательно рассмотрит его, чтобы вечером нанести удар.
Погрузившись на глубину 10 метров, «Шире» осторожно крадется между минными полями и патрульными кораблями. Расстелив перед собой карту, командир в который раз прощупывает в перископ побережье и море, прерываясь и убирая перископ каждый раз, как только на горизонте появляется вражеский сторожевик. Его помощник вслух читает инструкцию по навигации, главу «Гибралтар». За десять часов бледного октябрьского дня необходимо нанести на карту мельчайшие детали входа в порт, запомнить реперные точки, проверить существование и оценить мощность заграждений и минных полей. Они были нанесены на секретную карту, полученную от итальянской разведки, но ее ценность могла оказаться ничтожной. Боргезе мобилизует все свои силы, призвав на помощь чутье моряка и уменье навигатора, добытое за десять лет службы на флоте и три года командования «Шире».
Лодка подходит к берегу и начинает курсировать вдоль него. Задача предстоит трудная. Крутой берег в перископ кажется лишенным перспективы, серым и плоским, как декорации.
Но эти декорации необходимо во что бы то ни стало прорвать и узнать, что скрывается за ними. «Шире» приближается к берегу, время от времени меняя курс, чтобы не быть застигнутой врасплох внезапно появившимся за спиной кораблем.
Наконец Боргезе определяет наиболее предпочтительный маневр, который он будет выполнять во время проведения операции.
Ночь сменяет день. Шесть человек выскальзывают из лодки, лежащей на грунте на глубине 15 метров, и, оседлав странного вида аппараты, похожие на торпеды, направляются в сторону Гибралтара, легендарной крепости, пользующейся репутацией неприступной.
На следующий день этот миф будет развеян. Лейтенанту Джино Биринделли удастся форсировать заграждения и проникнуть во внутреннюю акваторию порта. Таким образом, началась реализация одного из самых необычных способов ведения боевых действий на море во Второй мировой войне. На сцену вышли живые торпеды из плоти и крови во главе со своим командиром принцем Джунио Валерио Боргезе.
Глава 1
Потомок папы римского Павла V, урожденного Камилло Боргезе, оставившего свое имя на базилике собора Святого Петра, воздвигнутого Сипионом Кафарелли, который построил и знаменитую виллу Боргезе в Риме, где собраны богатейшие коллекции произведений искусства, и другого Камиллы Боргезе, жена которого известна миру как «госпожа Полина Бонапарт», принц Джунио Валерио Боргезе родился в Риме 16 июня 1906 года.
Его отец, Ливио Боргезе, был дипломатом с 1870 года. В тот год Италия стала единой под властью Виктора-Эммануила II, короля Пьемонта, объявленного королем Италии голосованием палат 23 марта 1861 года.
Его дядя Сипион Боргезе приобрел всемирную известность своими путешествиями в Китай. Семейство Боргезе, родом из Сьенна, но обосновавшееся в столице, делило свою жизнь между королевским двором в Риме и дворцом в Артене. Валерио, естественно, вел легкое и беззаботное существование молодых итальянских аристократов, проводивших время за теннисом, плаванием, занятиями дзюдо и верховой ездой. Во всех этих видах спорта он был великолепен благодаря исключительным физическим данным.
Роялист по традиции, воспитанный в любви и преданности к савойскому королевскому дому, политикой он почти не интересовался, во всяком случае не больше, чем другими занятиями, что сразу закрыло для него двери дипломатической карьеры, которую готовил ему отец. В 1922 году юному принцу исполнилось пятнадцать лет. Он закончил занятия в школе, и пришло время выбирать всего из двух, достойных его как аристократа рода Боргезе, поприщ: церковью или армией. Его отец все еще посол в Лиссабоне. Принц хочет быть священником не больше чем офицером. Но спортивный, влюбленный в жизнь и решивший взять от нее все возможное, он готовится и выдерживает вступительные испытания в Королевскую морскую академию в Ливорно. Флот прельстил его своим престижем, которым пользовался в то время. Но к занятиям Валерио относится без всякого энтузиазма, если не сказать — с отвращением. В конце первого года обучения он проваливает экзамены и его не переводят на следующий курс. Эта неприятность становится той искрой, которая совершенно изменила молодого человека, превратив его из беззаботного ученика, думающего только о развлечениях и спортивных занятиях, в лучшего курсанта на своем курсе.
Легкий в общении, он отныне становится лидером, заставляет себя слушать, воодушевляет других, ведет за собой. Спавший в нем характер прирожденного командира просыпается. За несколько месяцев с ним происходит разительная перемена: спокойный, даже добродушный, он становится властным, резким.
В тот же момент, когда он открывает в себе новое морское призвание, в нем просыпается интерес к политической жизни.
29 октября 1922 года король призывает к власти Муссолини, тем самым положив конец долгому периоду анархии и разброда в стране. Хотя для Боргезе это приобщение фашистов к высотам государственной власти имеет некий душок простонародности, раздражавший его аристократические ноздри, он верит, что им удастся начать возрождение Италии. Как и большинство итальянцев, он разделяет чувства, которыми папа Пий XI однажды поделился с послом Байенсом в личной беседе: «Муссолини не Наполеон, и, может быть, даже не Кавур, но он единственный, кто правильно понимает, что нужно делать для страны, чтобы освободить ее от анархии, в которую ее вверг бесхребетный парламентаризм и три года войны. Вы увидите, нация за ним пойдет. Пусть он возродит дух нации. Именно отмеченных судьбой людей недостает для установления мира и спокойствия в стране. Да ниспошлет нам Господь несколько таких маяков, чтобы они освещали путь и вели за собой человечество».
Боргезе сознает, что каждый итальянец должен, каждый на своем месте, предпринимать необходимые усилия для подъема престижа своей страны и ее возрождения. Он считает, что с самого своего возникновения Морская академия была застывшей, окостеневшей структурой. Он мечтает увидеть, как она изменится и наконец пойдет в ногу со временем. В качестве первого шага он предоставляет свои силу, смелость и волю на службу более слабым и более скромным своим товарищам, постоянным жертвам придирок и насмешек курсантов старших возрастов. Хотя он был аристократом, или, наоборот, именно потому, что он был аристократом, он не мог больше терпеть подобной несправедливости. Боргезе собирает вокруг себя группу сильных ребят для отпора правонарушителям. Все, и особенно он сам, задиры и драчуны, которые с легкостью раздают пинки направо и налево. В это время и появляется у него кличка «Пинок-под-зад-приносит-удачу», которая будет сопровождать его всю его карьеру. Перед началом каждой операции его люди будут просить его, как бы совершая ритуал: «Командир, не забудьте про свой пинок».
Не бросает он и занятий спортом. С 1923 по 1928 год он участвует в составе команды Морской академии в знаменитых регатах Корсо. Эта регата была также знаменита в Италии, как в Англии регата Оксфорд — Кембридж. Он блистает в равной степени в фехтовании, в футболе и дзюдо.
Когда в июне 1928 года Боргезе заканчивает академию, он уже настоящий моряк. К двадцати двум годам он достигает расцвета своих физических и интеллектуальных сил. Высокий, прекрасно сложенный, с легкой походкой и фигурой, затянутой в белый мундир флотского офицера, с бронзовым загорелым лицом и черными гладкими волосами, он нравится женщинам. Его естественная легкость в общении, острый ум и знание четырех языков очень ценятся в салонах высшего ливорнского общества.
«Все богатые семейства провинции, — вспоминал позже один из его товарищей по академии Элио Тоски, — мечтали выдать за него своих дочерей».
