— Тогда почему Деев не потерял память на этот раз?
— Вот что мы с тобой сделаем, — решил Натан. — Мы попросим Артура некоторое время не играть в «лотерею» и понаблюдаем его. Не исключено, что память вернется. Какая-нибудь, пусть не самая достоверная.
— Но, Учитель… У нас ноль на счету.
— Забудь. Есть другие способы заработать денег. Не надо провоцировать парня. Он больше потерял, чем выгадал от этих афер. В следующий раз лишится головы — и это будет на нашей совести. Брось папку в печь, всем будет спокойнее.
— И на какие средства он будет жить? Учитель, Дееву все равно терять нечего…
— Да, — согласился Натан. — Сюда приходят люди, которым нечего терять. Ты заметил, как они друг на друга похожи? Все растеряны и все одиноки. Не живется им по-человечески. Такие же «нелюди», как Валех: словно вышли из чужой игры, а своей не сыграли. Не знаю, что случилось с девочкой, но думаю, она тоже из их числа.
— Что вы… Она просто разругалась с любовником!
— У каждого, пришедшего сюда, своя драма: и у меня, и у Артура, и у тебя, дружочек… Все мы немного изгои. У каждого из нас нарушена логика памяти. А главное, что мы не первые и не последние. Сюда и впредь будут приходить такие как мы, со своими историями и проблемами, до самого конца света… Не сами, так обстоятельства будут приводить их сюда.
— Изгои, по-вашему, не люди? — обиделся ученик.
— Лучше подумай, откуда они берутся? Я склонен предположить, что наши ворота дехрона не единственные на Земле. Где-нибудь, как-нибудь каждый из нас пересекся с похожей аномалией, которая не была обнесена забором. Привратник запретил мне войти в дольмен не потому, что испугался хронометра. Он испугался, что мы вернемся, Оскар. Вернемся туда, откуда пришли. Вспомним то, чего не было. Если нас кто-то ведет по жизни с завязанными глазами, лучше не срывать повязку. Бог знает, какая пропасть у нас под ногами.
Учитель поднялся, чтобы закрыть форточку.
— Натан Валерьянович, Валех не убьет нас? — вдруг спросил ученик.
— Не вижу смысла.
— А все-таки?
— Займись феноменом «изгоя», — попросил Натан. — В биографии каждого человека, пришедшего к дольмену, найдется что-то аномальное, что перевернуло жизнь. Если мы выясним точное время и место события, появится материал для анализа. Как знать, может это не самый короткий путь, но он, по крайней мере, доступный.
— Ерунда получится, Учитель.
— Материал сам идет в руки. Наведи справки об Артуре, он будет тебе благодарен. Выясни, что сможешь про эту графиню и про ее носильщика. Не случайно она наняла именно его.
— Натан Валерьянович, — сморщился Оскар, — я частным детективом быть не умею, я всего лишь программер.
— Вот и займись программированием вероятности, — постановил Натан, — выяви закономерности, совпадения жизненных циклов, постоянные координаты и переменные обстоятельства. Сделай мне полную базу данных об этих людях, а я сделаю так, чтобы на твоем пути не стоял Привратник.
— Учитель! — взмолился Оскар. — Кто здесь поручится за достоверность информации задним числом? Вы не доверяете даже вчерашним сводкам погоды!
— Ты прав, — согласился Боровский. — Воистину прав. Мы беспомощные дети в этой стихии. Безмозглые и бесправные. Но пока мы живы, надо делать свою работу, даже если она не имеет очевидного смысла.
До рассвета Мира лежала, накрывшись с головой одеялом. Перед глазами вертелась тропа, то вверх, то вниз, то на гору, то под гору. Единственная тропа, вносящая в ее жизнь ощущение шаткого равновесия. Пока графиня искала хутор, она молила Бога, чтобы тропа не раздвоилась и не разбежалась в стороны. Теперь ей предстоял выбор, который перечеркнет половину жизни. Мира решала, какую именно половину: ту, что уже прожита, или ту, что еще предстоит? Она решала всю ночь. Утром надо было встать и привести приговор в исполнение.
— Зачем ты наглотался пилюль, Ханни? — спросила она покинутого друга. — Ты был так молод. Разве человек в тридцать лет может хотеть уйти из жизни? Ты не думал, что эта жизнь еще может быть долгой и интересной?
— Я не думал вообще, — ответил ей Хант. — Я был пьян.
— Ханни, когда ты пьян, ты разумнее трезвого.
— Мне было больно жить, Мирей. Невыносимо больно. Когда поймешь, что боль неизлечима — полюбишь и палача, и плаху.
Мира задрожала от страха. Она увидела завтрашний день, представила, как спустится с гор, вернется в гостиницу на Приморском бульваре, возьмет полотенце, пойдет на пляж, ляжет в серный источник, как ни в чем не бывало, выпьет коктейль у стойки бара, познакомиться с таким же одиноким немцем. Она будет учиться терпеть боль, потому что каждая интонация его акцента будет задевать свежие раны.
Мира спустилась по лестнице, растолкала Бориса и вывела его на улицу.
— Поезжай в гостиницу, расплатись за номер, — попросила она и вручила Борису конверт, — я написала записку консьержу, чтобы он собрал мои вещи. Привези их сюда и, пожалуйста, побыстрее.
Проводив посыльного, Мира тихо поднялась наверх, укрылась и притворилась спящей.
Глава 4
— Я внимательно выслушал тебя, Натан Валерьяныч, — сказал Валех, — и вот что отвечу. Странники, которые ходят сюда, меня не волнуют. Я всего лишь Привратник, мое дело открыть ворота — закрыть ворота. Я здесь не затем, чтобы водить неприкаянных, для этого есть Хранители и Гиды. А тот, кто привел тебя, отнюдь не Бог, и ты не должен выполнять его прихоти. Это не я, это он не хочет, чтобы ты вернулся домой, потому что он, а не я, использует тебя и наблюдает. Он тебя создал и вправе распоряжаться тобой как захочет. В этом я не могу на него влиять.
— Кто он?
— Твой Автор, — ответил Привратник. — В твоей иерархии он выше Бога. Учись договариваться с ним сам. Он приводит в твой дом людей, он и уведет их, когда сочтет нужным. Выше его прихоти только совесть, выше совести только здравый смысл.
— Сомневаюсь, что это действительно так.
— Твои сомнения — самая низкая ступень иерархии. Этих демонов ты породил сам, их власть зависит от тебя так же, как ты зависишь от того, кто дал тебе жизнь.
— Я не рассчитывал на особые условия для работы, — признался Натан, — но если кто-то привел меня сюда, пусть он, по крайней мере, позволит заниматься делом. Иначе я не смогу удовлетворить его интерес.
— Понятное дело, не сможешь, — согласился Привратник. — Ты же не работаешь, ты копаешь яму под него и под меня тоже…
— Вовсе нет.
— Придумал занятие — проверять нас на вшивость! Ты хочешь рассердить или рассмешить меня, Человек?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
