Вскоре они начали то и дело приостанавливаться, чтобы кивнуть ей или перекинуться несколькими дружескими словами, пытаясь держать себя так, словно Элспет — всего лишь еще одна ученица.
В самом скором времени им уже ничего не нужно было пытаться изобразить. Казалось естественным воспринимать Элспет как одну из своих.
Неделю или две Элспет оставалась молчаливой наблюдательницей. Потом у Альбериха, очевидно, появилась идея, которую он решил опробовать. В типичной для Альбериха манере он сделал это, не предупредив Тэлию.
Он как раз закончил работать с Тэлией, когда его взгляд как бы случайно — хотя Тэлия отлично знала, что в том, что касается уроков, Алъберих ничего не делает случайно — упал на Элспет.
— Ты, ребенок! — пролаял он — Поди сюда!
Тэлия увидела, как подбородок Элспет окаменел, а нос пошел вверх — верный знак, что она готовится выдать образчик прежнего своего поведения. Ей удалось перехватить взгляд девочки и скорчить рожу, которую Элспет стала звать Королевской Кошмарной Миной. Элспет прыснула, потрогала свой браслет; вся ее надменность испарилась, и она с похвальной покорностью подошла к Альбериху.
— Смотрите все, — сказал он, вручая девочке короткий учебный клинок — В этом возрасте она еще не приобрела дурных привычек, поэтому ей не нужно переучиваться. Она гибче акробата и сможет научиться быстрее, чем любые трое из вас вместе взятые. Имя, ребенок?
— Элспет, господин учитель.
Альберих показал ей одно из простейших упражнений.
— Можешь это сделать?
Меж бровей девочки появилась тоненькая морщинка, и Элспет постаралась как можно лучше воспроизвести движения Мастера. Альберих сделал несколько незначительных исправлений, потом еще несколько раз прогнал девочку через то же упражнение, последний — на полной скорости.
— Вот, видели? Вот что вы стараетесь имитировать — живой и восприимчивый ум и тело ребенка. И смотрите…
Он внезапно атаковал Элспет так, что естественной защитой с ее стороны было применить как раз тот прием, которому он только что ее научил. Элспет выполнила его так безупречно, что остальные студенты невольно зааплодировали.
— В этом возрасте раз выучил — никогда не забудешь. Старайтесь подражать ей.
По команде Альбериха ученики вернулись к работе в парах. Он знаком подозвал к себе Тэлию.
— Ты отвечаешь вот за эту? — спросил он, словно не имел ни малейшего понятия о том, кто такая Элспет.
— Да, господин учитель, — почтительно ответила Тэлия.
— Я бы хотел включить ее в группу. Это можно устроить?
— Очень легко. Элспет, ты хотела бы учиться владеть оружием, а не только смотреть на упражнения?
— О да! — пылко, с сияющими глазами ответила девочка. — Только…
— Да? — подбодрил ее Альберих.
— Вы не будете бить меня слишком сильно, пожалуйста, господин учитель? Не так, как вы ударили Гриффона.
Альберих рассмеялся — зрелище, которое Тэлии доводилось видеть нечасто.
— Я отмеряю наказание по толщине черепа моих студентов, ребенок. У Гриффона очень толстый череп.
Гриффон, стоявший достаточно близко и слышавший каждое слово, ухмыльнулся и подмигнул Элспет.
— Думаю, — продолжал Альберих, — что у тебя не такой толстый череп, поэтому тебя я буду бить только слегка. А теперь мы могли бы начать с того, чему я тебя только что научил.
Глядя на них, Тэлия поняла, что Альберих только что помог нанести Отродью смертельный удар.
Отныне осталась только Элспет.
С тех пор, хоть у нее иногда и случались краткие сбои, девочка была в состоянии без особого усилия придерживаться хорошего поведения. За жаркие летние дни она быстро превратилась в любимицу всей Коллегии, хотя ей никогда не грозило быть избалованной, поскольку все слишком хорошо помнили, что из себя представляло Отродье.
Вместо того, чтобы просто наблюдать, она стала сама вызываться помочь. На стрельбах из лука она подносила воду и стрелы для замены сломанных, на упражнениях с оружием — мел и сухие полотенца. Она всячески старалась помочь чистить Спутников и амуницию, причем не только Ролана и его сбрую, а бросалась помогать всякому, кто случался поблизости. Когда в «их» послеполуденные часы Тэлии выпадал черед отбывать трудовую повинность, Элспет настаивала на том, чтобы делать свою долю работы; повар Меро даже стал предвидеть ее появление на кухне и всегда готовил для своих подручных особое угощение, когда на кухне дежурили совместно Тэлия и Элспет. Дошло до того, что Элспет начала находить некоторую прелесть в штопке: раньше она не представляла, как чинится рваная одежда. Впрочем, с иглой она управлялась не очень хорошо — не хватало терпения для столь нудной работы — и предпочитала делать что-нибудь более подвижное, вроде раскладывания одежды на стопки «все еще годится», «только для работы на улице» и «безнадежна» — ее собственные названия, которые скоро переняли все остальные. «Безнадежную» любили особенно: предполагаемый починщик разыгрывал над провинившейся вещью скорбные сцены. Это превратилось в постоянную игру, и все участники получали от нее массу удовольствия.
К тому времени, когда листья начали желтеть, никто уже не мог представить себе Коллегию без Элспет, носящейся взад-вперед вместе с учениками.
Однажды холодным днем, когда в окно Тэлии бились последние иссохшие листья, в ее дверь негромко постучали. Тэлия отворила, на пороге стояла Шерил… в Белом.
На мгновение Тэлия лишилась дара речи, потом крепко, изо всех сил обняла подругу, восклицая прерывающимся голосом:
— Ты добилась! Добилась!
Шерил тоже обняла свою бывшую подопечную; по ее щеке скатилась слеза — слеза радости.
— Полагаю, что да, — сказала она, когда Тэлия наконец выпустила ее. — Ты первая, кто об этом узнал, не считая Элкарта.
— Правда? О, Шери… Не знаю, что и сказать… это замечательно! Я так за тебя рада! Когда ты отправляешься на стажировку?
— На будущей неделе, — ответила та; внезапно она, казалось, сильно смутилась, — И у меня была еще одна причина прийти… поскольку я тебе вроде наставницы… ну… я должна кое о чем тебе рассказать перед тем, как уехать.
— Продолжай, — ответила Тэлия, гадая, почему ее подруга так застеснялась.
— Ну… что ты думаешь… о мальчиках?
— Я никогда особо о них не думала, — отвечала Тэлия.
— Я хочу сказать, тебе они нравятся? Кажется, тебе… очень нравится Скиф.
— Я не такая, как Керен, если ты это имеешь в виду.
— Нет, не то, — досадливо поморщилась Шерил. — Ты знаешь… про детей… и все такое, верно?
— Можешь не сомневаться, учитывая, что перед тем, как я попала сюда, меня собирались выдать замуж! — слегка развеселившись, заверила ее Тэлия. — И, думаю, я помогла Керен принимать больше родов, чем выпадает кому-либо за один год пребывания в Коллегии и ночных на Спутниковом Поле! По-моему, кобылы нарочно меня дожидаются!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
