Кирилл Мазуров (слева) и Пётр Машеров (справа)
Оба выходцы из простого народа, оба партизаны Великой Отечественной войны. И Мазуров, и Машеров являют собой пример уникального трудолюбия, высокого профессионализма, чрезвычайной ответственности и, что самое главное, беззаветной преданности своей великой стране и родной республике. Благодаря их деятельности Советская Белоруссия достигла всего того, о чём мы повествуем в этой главе. Конечно, они не смогли бы достичь этого в одиночку. В послевоенной БССР работали тысячи высококлассных профессионалов. Именно героическое поколение, выросшее в нищей стране, познавшее адские мучения войны и все тяготы послевоенного восстановления, привело Белоруссию к выдающимся успехам.
* * *
Однако во второй половине 1980-х годов СССР охватил всеобъемлющий кризис. Вследствие бездарности новой верхушки КПСС во главе с Михаилом Горбачёвым государство начало распадаться: в национальных республиках активизировались откровенно русофобские силы. Нельзя сказать, что Белоруссия осталась в стороне от общесоюзных процессов. И в БССР были люди, стремившиеся к уничтожению единого государства. Однако подавляющее большинство белорусов выступало за сохранение великой державы.
На общесоюзном референдуме 17 марта 1991 года 82,7 % жителей Белорусской ССР высказались за сохранение Советского Союза. Это больший показатель, нежели в РСФСР (71,3 %) и в целом по Союзу (77,85 %). Народ сделал свой выбор, и он был отнюдь не за «незалежнасць ад імперскай Расеі».
Заключение
Белорусская националистическая историография начала формироваться в начале XX столетия – в предреволюционный период и первые годы советской власти. Перед «национально ориентированными» историками стояла цель опровергнуть господствовавшую до Октябрьской революции концепцию триединого русского народа, в рамках которой белорусы, наряду с великорусами и малорусами, считались русским субэтносом (наподобие баварцев в составе немецкой нации или провансальцев в составе французской нации).
Национальная обособленность белорусов обосновывалась при помощи следующих приёмов:
● белорусы объявлялись «чистокровными» славянами, а великорусы – «нечистокровными»;
● из древнерусской истории вычленялась история Полоцкого княжества, ставшего в трактовке националистов «белорусской державой»;
● Великое княжество Литовское изображалось государством, в котором белорусы были культуртрегерами;
● Возвращение белорусских земель в состав России после разделов Речи Посполитой в конце XVIII века интерпретировалось как смена одного чуждого белорусам политического режима другим, ничуть не лучшим.
«Самостийная» концепция белорусской истории активно внедрялась в общественное сознание в период насильственной «белорусизации», проводившейся в БССР в 1920-х годах. Тогда же руководитель польского восстания 1863 года на территории Белоруссии и Литвы Винцент Константы Калиновский был сделан главным героем белорусского националистического пантеона.
В 1930-х годах, когда в СССР возник запрос на единство и сплоченность советского народа, политика «белорусизации», направленная на разобщение белорусов и великорусов, была существенно смягчена. В исторической науке возобладала концепция трех братских народов, которая, с одной стороны, постулировала национальную обособленность русских (этот этноним в советское время был закреплён лишь за великорусами), белорусов и украинцев, а с другой – объявляла их братскими народами, вышедшими из единой колыбели Древней Руси и выступающими за политическое единство в рамках СССР. Существенный вклад в развитие идеи восточнославянского братства внесла героика Великой Отечественной войны, в которой больше других себя проявили жители трёх восточнославянских республик – БССР, РСФСР и УССР.
Концепция трёх братских славянских народов таила в себе серьёзное противоречие: сепаратная белорусская идентичность изначально была антирусской (т. е. основывалась на отрицании общерусского единства и акцентировании отличий белорусов от великорусов), в этой связи официально декларируемое восточнославянское братство немалой частью политической и интеллектуальной элиты БССР воспринималось как нечто искусственное, навязанное московскими властями. Примечательно, что в 1990-х годах одними из главных белорусских националистов стали бывший член КПСС Станислав Шушкевич и писатель Василь Быков, ещё в 1980-х годах демонстрировавший свою полную лояльность коммунистической партии. При этом простые белорусы в советский период идентифицировали себя преимущественно с большой страной от Бреста до Владивостока, а не с отдельной республикой, в которой родились и жили.
После провозглашения независимости Республики Беларусь идея восточнославянского братства была отброшена большей частью белорусской интеллигенции, сделавшей ставку на местечковый национализм, который в постсоветской редакции приобрёл ещё более русофобские формы, нежели он имел в дореволюционный и раннесоветский периоды.
Если в начале XX века местечковые националисты считали белорусов чистокровными славянами, противопоставляя их нечистокровным великорусам, то в суверенной Беларуси этногенетическое дистанцирование белорусов от великорусов было усилено теорией балтского происхождения белорусского этноса, в рамках которой белорусы объявлялись либо балтами, либо славянами, имеющими балтский субстрат.
Из новой националистической концепции истории полностью «выпала» Древняя Русь, частью которой были белорусские земли. В 1993 году в Республике Беларусь была издана научно-популярная книга «100 вопросов и ответов по истории Беларуси», в которой авторы следующим образом отвечали на вопрос «Существовал ли древнерусский народ?»: «Такого народа не было. Его придумали российские историки. К терминам «древнерусский народ», «единый русский народ» они обращались каждый раз, когда возникала потребность оправдать имперскую политику Москвы, которая стремилась всеми путями доказать своё якобы историческое право на Беларусь и Украину»[316].
Если в начале XX века Великое княжество Литовское называлось местечковыми националистами «литовско-белорусским» или даже «литовско-русским» государством, то начиная с 1990-х годов «свядомая» публика, опираясь на работы историка-любителя Николая Ермоловича, стала воображать ВКЛ как исключительно белорусское государство. Наиболее радикальные националисты даже предложили переименовать Беларусь в Литву, а белорусов – в литвинов, при этом Литовскую Республику предлагалось называть «Летува», а её граждан – «летувисы». В качестве «своего» государства националистически настроенные интеллектуалы сегодня рассматривают также Речь Посполитую, частью которой стало ВКЛ после заключения с Польшей Люблинской унии в 1569 году. В связи с этим в националистической среде принято фетишизировать различные артефакты польско-литовской эпохи (статуты ВКЛ, слуцкие пояса, шляхетские замки и многое другое), объявляя их белорусскими национальными ценностями.
Многочисленные войны Литвы и Москвы в националистической историографии рассматриваются как межэтнические (или даже цивилизационные) конфликты великорусов (московитов) и белорусов (литвинов). Придуман даже белорусский аналог «Голодомора», им является «Кровавый потоп» – так местечковые националисты называют события Русско-польской войны 1654–1667 годов, происходившие на территории Белоруссии.
Наиболее ярко русофобский характер белорусской самостийной историографии проявился в оценке Российской империи. Этот период «свядомые» историки именуют «московской оккупацией», а существовавший в то время политический режим – «кровавым царизмом». Особым почитанием в среде местечковых националистов пользуется польское восстание 1863 года. Несмотря на то, что целью мятежа было восстановление Речи Посполитой в границах 1772 года, то есть возвращение земель Белой Руси в состав польского государства, националисты изображают данное событие как проявление национально-освободительной борьбы белорусского народа против российского империализма.
Февральская революция 1917 года оценивается местечковыми националистами сугубо положительно, ибо она создала условия для «национального самоопределения белорусов», в результате чего 25 марта 1918 года, в условиях немецкой оккупации, была провозглашена независимость Белорусской Народной Республики.
Белорусская Советская Социалистическая Республика, которая была образована через некоторое время после ликвидации БНР, как правило, не воспринимается националистами в качестве формы национального самоопределения белорусского народа. При этом насильственная «белорусизация» 1920-х годов и укрупнение БССР за счёт территории РСФСР в 1924 и 1926 годах оцениваются ими как положительные моменты в деятельности советской власти. Декларируемый антисоветизм нередко приводит националистическую интеллигенцию к оправданию белорусских пособников нацистов.
