Андреас посмотрел в стального цвета глаза G1:
— Лукан, я связан с ней кровью. Я люблю ее. Если хочешь меня остановить, лучше убей на месте.
Все присутствовавшие в лаборатории замерли.
— В меру своих сил я помогал Ордену, — продолжал Андреас. — Мне это дорогого стоило, но я справился. И сейчас я прошу у Ордена только одного — позволить мне уничтожить Рота. Его смерть мне нужна так же, как и Ордену. Я хочу стереть его с лица земли, пусть даже это будет мое последнее дело.
— А если это будет твое последнее дело? — многозначительно спросил Лукан.
Андреас покачал головой, чувствуя в себе решимость большую, чем ярость, которая воспламеняла пирокинетический огонь:
— Я не намерен проиграть эту битву, Лукан. Я не хочу терять Клер.
G1 посмотрел на него долгим изучающим взглядом.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Одевайся и отправляйся с ребятами. Что-то мне подсказывает, что это твой долг.
На западе солнце скрылось за кронами деревьев как раз в тот момент, когда Рената, Дилан и Клер оставили неуправляемый «рейнджровер» и по лесной колее направились назад к дороге. С собой они забрали все необходимое — карты, записи, оружие. Они должны были выйти к условленному месту и там ждать воинов.
Сумерки сгущались, и Клер вздрагивала и оглядывалась при малейшем звуке, доносившемся из леса, который черной стеной обступал их со всех сторон. День был напряженным и даже опасным, но в ее крови пульсировала тревога, давая знать о близости Вильгельма Рота. От этого ее нервная система была напряжена до предела.
Из головы не выходил визит к Вильгельму во сне и его предупреждение, что их с Андреасом ждут страшные муки. И не было оснований уличать его в пустых угрозах, она видела тех женщин в клетках, и, похоже, подземелье, где их содержали, находилось где-то рядом. У нее волосы вставали дыбом при мысли, какие ужасы и страдания испытывали те женщины, многие из них не выдерживали и умирали. И подтверждение тому — призраки, которых Дилан видела в лесу.
Драгоша нужно остановить, и Рота, и тех представителей расы вампиров, которые покрывали все эти преступления.
Клер знала, такие изуверы не должны жить, но от этого ее беспокойство о тех, чей долг уничтожать их, не становился меньше. Это не уменьшало ее страха за Андреаса, не стирало из памяти картину его гибели в огне, которую она видела в глазах Миры. Она молилась, чтобы пророчество никогда не сбылось.
Пока они искали у дороги место, где укрыться до прибытия воинов, Клер терзала мысль, что грядущая ночь может стать началом беспросветного мрака.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Андреас сидел бок о бок с Тиганом на заднем сиденье черного «рейнджровера» и мучился, ему казалось, что они едут до Коннектикута целую вечность. Машину вел Рио, рядом с ним сидел Николай, постоянно находясь на связи с Ренатой; они покинули Бостон три часа назад. В машине, следовавшей за ними, ехали Кейд, Брок и Охотник.
Минут сорок пять назад они свернули с автомагистрали, соединявшей два штата, и сейчас меняли одну проселочную дорогу на другую, углубляясь на северо-запад, руководствуясь координатами, переданными Ренатой, и кровной связью Рио и Нико, которые способны были найти своих подруг даже на краю света без карт и GPS. Ощущения Адреаса тоже усиливались по мере движения по освещенной лунным светом щебеночно-асфальтовой двухполосной дороге.
— Мы только что проехали заправку, о которой ты говорила, — сказал Нико, когда мимо них промелькнула небольшая заправочная станция, закрытая на ночь. — Приближаемся к повороту. Ты должна уже видеть свет фар, мы мигнем, чтобы ты знала, что это мы.
Рио пару раз мигнул фарами дальнего света.
— Да, видим тебя, — сказал Нико, когда впереди из-за деревьев появилась темная фигура и подала условный знак.
Андреас едва мог усидеть на месте, пока Рио сворачивал с дороги на лесную колею, где их ждали женщины. Глазами он нашел Клер — она казалась такой беззащитной ночью в лесу, не говоря уже о том, что где-то рядом находился Рот.
Но на лице Клер лежала лишь легкая тень страха, ее пульс был ровным, походка — уверенной. Они с Дилан шли к «рейнджроверу». Не успел Рио заглушить мотор, как вместе с Нико выпрыгнул из машины. Воины заключили подруг в крепкие объятия. Андреас и Тиган тоже вылезли. Тиган направился встретить подъехавшую вторую часть группы. Они тихо переговаривались, обсуждая тактику дальнейших действий и определяясь, откуда начать прочесывание местности, где Дилан видела призраки погибших Подруг по Крови.
Андреас не мог отвести взгляда от Клер. Он медленно приближался к ней, сжав руки в кулаки, хотя ему очень хотелось распахнуть объятия и заключить в них возлюбленную. Он не был уверен, что она не оттолкнет его после того, как они расстались в бункере.
— Ты в порядке? — спросил он, обратив внимание, что Клер тоже держит руки напряженно опущенными. — Господи, Клер, я слышал, что с вами случилось днем. Ты не представляешь, как я волновался…
Она окинула взглядом его боевую экипировку, арсенал оружия на поясном ремне, потом посмотрела ему в глаза и кивнула:
— Я признательна за беспокойство.
О боже, как он сейчас ненавидел ее холодную любезность, ненавидел расстояние, пропастью разделившее их. Клер надела свою привычную маску спокойной вежливости, которую приобрела за годы жизни с Вильгельмом Ротом и которую он видел на ее фотографиях. И Теперь этой маской она закрывалась от него, как раньше закрывалась от незнакомых и тех, кому не доверяла.
Райхен понимал, что он заслужил такое обращение, и все же ему было больно. Больно, потому что это была Клер. Он ворвался в ее жизнь и все в ней перевернул, втянул в свою личную войну с Вильгельмом Ротом, тем самым поставив ее жизнь под угрозу.
— Клер, — Андреас понизил голос, чтобы их никто не слышал, — я так за многое хочу извиниться…
— Пожалуйста, не надо. — Клер посмотрела ему в глаза и покачала головой. В ее голосе не было ни внутренней боли, ни осуждения. Она просто спокойно его отстранила. — Ты думаешь, Андреас, я ждала тебя, чтобы услышать твои извинения? Нет. Я больше этого не жду. Особенно сейчас. Вот закончится эта ночь, и ты мне скажешь все, что хочешь мне сказать.
«Клер боится, что я иду навстречу своей смерти, возможно, так оно и есть», — подумал Андреас и вздохнул, как всегда восхищенный ее внутренней силой. Он легонько погладил ее, чтобы запомнить нежную гладкость ее кожи.
— Я всегда любил тебя, Клер. Ты же знаешь это.
Она прижала пальцы к его губам и горячо прошептала:
— Не смей со мной прощаться. Черт возьми, Андре, я запрещаю тебе это делать.
