от деревьев, как будто это и есть деревья. И еще туман.
— Да, туман какой-то странный. Тот самый сиреневый?
— Упаси Пресветлый! — испугался Ликар.
— А что в нем такого страшного?
— Да я не знаю толком. Знаю только, что в него не советуют заходить.
— Руфус, а ты знаешь?
— Ну… Когда у нас в деревне появлялся сиреневый туман, то скотина вела себя как-то нехорошо. И болели иногда. Но вроде никакого мора не случалось.
Дорога уже давно должна была показаться, а ее все не было. Ликар попробовал еще раз настроить маршрут, но карта показывала, что мы едем именно по дороге. Вдруг среди деревьев мелькнул просвет, и Ликар направил дилижанс туда. Но он резко встал. Ликар попробовал еще раз. Наш бедный транспорт жалобно скрипнул, мне даже показалось, что он вздохнул, типа, ну, раз вы так хотите… И мы сползли в небольшой овраг, оказавшийся под нашими колесами. Выйдя из дилижанса, мы поняли, что он дальше не поедет. А вот как мы сюда попали, было непонятно. Мы не могли не увидеть овраг! Тут Ликар хлопнул себя по лбу:
— Туман меняет местность! Он показывает все неправильно! Вот в чем дело! Поэтому в него и нельзя заходить. Я просто сам такого никогда не видел. Мы действительно ехали по дороге, а казалось, что через лес.
— А ты, получается, маг недоделанный, отправил нас в овраг? — Я схватила его за шкирку. — И мы теперь застряли посреди леса?
— Ну не совсем посреди, — он выскользнул из моих рук, — тут деревня Полевая совсем рядом, надо просто идти по дороге где-то с час.
— Это на дилижансе с час!
— А, ну да, нам часа четыре обеспечено.
— Да уже ночь почти!
— Леди, — вмешался стражник, — думаю, ничего страшного не случится, если мы заночуем в дилижансе, как и собирались, а утром двинемся дальше. Может, и туман тогда рассеется.
— Ты прав, конечно, идти по дороге в этом дурацком тумане да еще и по темноте мне совершенно не хочется.
На том и порешили. Разместиться в дилижансе было проще простого. Достаточно удобные сиденья можно было прилично разложить почти в кровати. Тюремные булочки закончились, но воды хватало. Мы даже приоткрыли окна, чтобы было посвежее, и устроились ночевать. Интересно, увижу ли я Альта сегодня ночью? Он ведь уже не в коме.
Кирран фон Контэль как раз был во дворце, когда услышал какой-то шум со стороны королевских покоев. Он быстро отправился туда, но по дороге его чуть не смела с пути толпа придворных лекарей, несущаяся в ту же сторону. Контэль поторопился и вскоре вошел в комнату с саркофагом. Его взору предстало невероятное зрелище. Король лежал на диване, вокруг него суетились лекари, разбитый саркофаг валялся на окровавленном полу. Присмотревшись, фон Контэль увидел в крови буквы и похолодел.
— Что тут происходит? — рявкнул он.
— Его величество очнулся, — немедленно ответил один из лекарей.
— Как это может быть?
— Никто не знает! У саркофага в тот момент никого не было. А король очнулся и позвал на помощь.
— А почему тут кровь?
— Стражники говорят, король сам поранил себя, специально, и написал что-то. Потом потерял сознание.
— И что с ним теперь? Он опять в стазисе?
— Нет, как ни странно, он просто без сознания. Не беспокойтесь, мы сможем теперь ему помочь. Он придет в себя примерно через пару часов. Его жизнь уже в безопасности.
— Да, хорошо, — смог пробормотать Контэль, вытирая холодный пот со лба, — вам лучше бы перенести его в его палаты.
— Да, мы так и хотим сделать, — отвернулся к королю лекарь.
Контэль еще раз бросил взгляд на буквы. «Запрещаю казнить ведьм». Граф бросился вон. Он старался не ускорять шагов чрезмерно, но понимал, что в его распоряжении есть только эти самые пара часов. Через пятнадцать минут он был в денежном доме. Еще через двадцать — у себя дома. Слава Пресветлому, сын никуда не отлучался и примчался к нему по первому же зову.
— Король очнулся. Он в добром здравии, — не стал терять времени Кирран, но все же дал сыну пару минут на осознание. Лицо Дамниара вытянулось, в глазах появился страх.
— Как это очнулся? Уже? И… Как он себя чувствует?
— Пока без сознания. Но лекари обнадежили, что через пару часов проснется. Его разум полностью в норме, если тебя интересует именно это. И он уже написал приказ об отмене казни Анны. Ты хорошо понимаешь, что это значит?
— Что с нами будет?
— Тебя казнят.
— Но я не хотел его убивать! Я целился в Анну! Он просто встал на пути.
— Это не отменяет факт нападения. А если он написал приказ об отмене казни, значит, он признал ее королевой.
— Откуда мне это было знать?
— Думаешь, твое незнание тебя спасет?
— Нет, конечно же, нет, — пробормотал совершенно раздавленный Дамниар.
— Ты должен покинуть Кастелью де Нуарис немедленно. Я вынес из денежного дома все наши сбережения. Все равно все наше имущество теперь подлежит конфискации. Держи, — отец протянул ему сумку с деньгами, — тут половина. Другую отдам твоей матери. Бери самого быстрого коня из моей конюшни и немедленно уезжай.
— Куда? — все не мог поверить в происходящее Дамниар. Вся его жизнь была разрушена в одно мгновение.
— А вот этого я не должен знать ни в коем случае! Чтобы не выдать тебя под пытками. Ибо я остаюсь.
— Как это? Почему?
— Потому что я только соучастник. Да еще и родственник преступника, это смягчит мою вину. И я должен быть здесь, чтобы попытаться оправдать наше имя. Конечно, меня отправят в тюрьму и надолго… Может быть, навсегда. Но не казнят, это точно. И возможно, когда-нибудь я все же выйду на волю.
— Отец! Поехали вместе!
— Перестань. Я все решил. Я собрал немного твоих вещей, держи, — Контэль дал Дамниару еще одну небольшую сумку. Потом порывисто обнял и почти сразу оттолкнул. — Все, все! Ступай. Не медли. И будь так добр, выполни мою последнюю просьбу — не попадись страже! Прощай, сын.
— Прощай, отец, — растерянно проговорил Дамниар и вышел из комнаты. Сначала он не спешил, раздумывая, не написать ли письмо своим друзьям, объясняющее его поспешный отъезд. Но затем вспомнил, что у него осталось слишком мало времени. Панический страх овладел им, он со всех ног припустил в конюшню. Наскоро оседлал своего любимого гнедого и помчался куда глаза глядят, вытирая на ходу злые слезы.
Его величество Альбертан Первый пришел в себя часа через два после написания своего приказа. Он был в своей комнате, рядом дежурили придворные маги-лекари. Увидев, что король
