самом деле: вы даже не пытались искать доказательства, обличающие невиновность Германа. Вам хватило того, что было на поверхности. Того, что вы рассказали мне. Вы сами составили свою картину и руководствовались ей в вопросе своей мести. Вам нужен был виновный, и вы решили назначить на роль виновного Германа и его сестру. Это, пожалуй, лучшее из объяснений, какое может быть. Есть, конечно, и более плохой вариант. — Я убрала руку, посмотрев на мужчину проницательным взглядом.
— Что за вариант? — спросил Арман.
— Вы знали, что ни Герман, ни его сестра невиновны в этой смерти, но предпочли соврать мне, чтобы я помогла вам в ваших грязных делах. Учитывая вашу осведомлённость, этот вариант я рассматриваю не как самый хороший, но как самый вероятный.
После очередного глотка мужчина поперхнулся. Он отставил кружку, вынул салфетку из салфетницы и потёр ворот запачканного пиджака. Поняв, что пятно не оттирается, с недовольством отложил использованную салфетку.
— И что вы предлагаете? — наконец спросил он.
Чувствуя своё превосходство, я пододвинулась ближе и, глядя собеседнику прямо в глаза, ответила:
— Предлагаю вам закончить вашу авантюру, продать все имеющиеся акции и оставить компанию Германа в покое.
Арман помотал головой.
— Это невозможно.
— Почему же?
— У Германа нет средств, чтобы выкупить акции обратно.
Такого ответа я точно не ожидала. Я-то думала, что это невозможно, потому что Арман не собирается отступать. Но чтобы вот так… Так просто?
— То есть, вы согласны со всем что там написано? — указывая на копии, непонимающе спросила я.
— Да.
Тут я и вовсе опешила, глядя на Армана широко раскрытыми глазами.
— Так просто?
— Не знаю, что тут ещё сказать, Вероника Михайловна. Вы правы во всём. В каждом своём слове. Я знал, что они невиновны. Но никак не мог смириться со смертью Лики. Мне нужны были виноватые и я решил обвинить во всём Германа и его сестру. Просто потому что они не помогли. Не сделали ничего, чтобы её спасти. Так что да… вы правы. К тому же, все мои амбиции держались на том, что Герман до конца не будет знать о моих настоящих мотивах. Но я дал слабину. Рассказал вам о своих планах. Я долго думал над тем, правильно ли поступил. Когда вы исчезли, каждый день я думал, правильно ли поступаю. Я не был до конца уверен, но сейчас… сейчас я уверен в том, что это исключительно моя вина. Всё это моя вина. Моя личная вина. Начиная с гибели Лики, заканчивая моей агрессией по отношению к Герману. Даже если учесть то, что Герман и его сестра не сделали ничего, чтобы спасти Лику, всё равно я виноват в том, что не смог уберечь её от Германа. Если бы я тогда настоял на своём, если бы не позволил ей остаться вместе с Германом, то ничего этого бы и не было.
Арман замолчал.
— Но ведь вы знаете, что это была случайность, — попыталась оправдать Германа я.
— Плевать. Случайностей не бывает. Так или иначе, кто-то виноват. Десятки незначительных, в какой-то мере безответственных поступков, предшествующих случившемуся, и привели к смерти Лики. Так что… получается, что виновны все. Все, кроме вас. Вы оказались втянуты в эту историю не по собственному желанию. Я бы даже сказал, что это вина Германа.
— Если следовать вашей логике, то и моя вина в этом тоже очевидна, — попыталась сумничать я. — Мне просто не стоило соглашаться на его предложение.
Арман покачал головой.
— Пожалуй… да… Вы правы. Проблема только в том, что вы единственный человек во всей этой истории, несмотря ни на что пытающийся добиться справедливости, привести к примирению сторон. Вы тот голос разума, который необходим нам всем. Так что ваше участие во всём этом имеет исключительно положительное влияние. Понимаете, ни один человек, связанный со смертью моей сестры так и не попытался найти точки соприкосновения за эти два года. Но вы… вы совсем другой человек.
Я, конечно, надеялась на такой ответ. Но где-то на поверхности прекрасно понимала, что надежда — удел фантастики. Опираться только на надежду глупо. А оказалось так, что именно надежда и моё упорство, вероятно, наконец смогут поставить положительную точку во всей этой истории.
— И что теперь? — спросила я.
— Не знаю. Постараюсь смириться. Попробую начать всё заново.
— Так вы вернёте Герману его акции?
— Как только он найдёт на это средства.
— Но… я… — я заплелась в собственных мыслях, — тогда нужно сообщить об этом Герману.
— Хорошо. Завтра я встречусь с Дианой, тогда мы и обсудим.
Арман поднял телефон, несколько раз ткнул в экран и показал мне вызываемого абонента — «Диана». Звонок приняли. Сразу после этого он приложил телефон к уху.
— Добрый день, Диана? Это Арман. Мы с вами не знакомы, но, думаю, нам нужно с вами встретиться.
***
Изначально я не верила в эту встречу, как, собственно, и в предшествующую встречу с Арманом. Начало было скомканным. Арман, конечно, сразу попытался объяснить свою позицию, выложив перед ней все подробности, но вот Диана явно не знала, как реагировать.
— Ты ему сказала? — возмущённо обратилась она ко мне.
Я кивнула.
— Получается, ты всё знала, но молчала?
— Не верила. Именно поэтому мне и нужны были доказательства вашей непричастности.
