Вудворт очень боялся одного. Унисолы слишком долго не принимали препарат. Слишком. У них могли возникнуть собственные воспоминания и собственное восприятие мира. Они не подчинятся его приказу, если заподозрят что-нибудь неладное. Не как унисолы - как люди. Стараясь держаться ровно и уверенно, доктор подошел к "семьдесят четвертому". За последние несколько минут у него в голове возникло еще одно решение проблемы: приказать этим двоим убить Джи-эр'13. В этом случае перевес был бы на их стороне. Он уже собрался было отдать необходимую команду, но вдруг почему-то засомневался. В данной команде таилась опасность. Если унисолы начали свой собственный анализ ситуации, то, получив приказ, не соответствующий их представлениям о "плохо" и "хорошо", они могут вообще перестать исполнять приказы, и действовать по своему усмотрению, что чревато еще худшими осложнениями. Три психа-убийцы вместо одного. Вудворт вздохнул. Или же они начнут все-таки исполнять приказы, но только того, кого считают носителем истины. И хорошо, если в конечном итоге им окажется доктор. А если нет? Тогда и первоначальный план провалится. Выход только один: проверить, вышли ли унисолы изпод контроля. А если это так, то на чьей они стороне... Может быть, ему повезет. Как хочется надеяться на благоприятный исход. Круглый металл согрелся о ладонь и стал приятным наощупь. Хорошо еще, что этот выродок прострелил ноги, а не руки. Граната уютно устроилась в пальцах, и Вудворт нервно теребил кольцо, зацепив его указательным пальцем. Ну, парень, давай, начни. Ему удалось сделать несколько достаточно уверенных шагов, на случай, если... Джи-эр'74 видит и оценивает его поведение. Для унисола все должно быть естественным. Ничего не произошло. Все нормально. Все, как и раньше. - Джи-эр'74, - твердо и четко начал доктор и, сделав паузу, произнес ту самую решающую фразу, - сержант Скотт издал приказ. Вы выполните его? - Да, сэр, - ответил унисол, не раздумывая. Все. Идея уничтожения Джи-эр'13 руками солдат провалилась. Плохо было не то, что они готовы выполнить приказ этого монстра, а то, что "семьдесят четвертый" ПОМНИТ ИМЯ сержанта. Ведь согласно программе, универсальный солдат не имеет права ВООБЩЕ реагировать на посторонние имена без специального кода-фразы. Джи-эр'74 повел себя вопреки программе. Он уже начал обретать индивидуальность. Ну, а все остальное следствие. - В таком случае, Джи-эр'74, слушайте меня внимательно, решительно продолжил он. - Сержант Эндрю Скотт отдал приказ. Вы должны взять это, - Вудворт разжал пальцы, показывая гранату, досчитать то... тридцати, а потом бросить на пол. Вам ясен приказ, рядовой? - Так точно, сэр. Огромная рука поднялась, и доктор увидел лопатообразную ладонь. В эту секунду он и допустил ошибку. Вместо того, чтобы положить Ф-1 на ладонь унисолу, дождаться, пока сомкнутся пальцы, а уж затем выдернуть кольцо, Вудворт САМ рванул проволочный кругляш и, зажав гранату в кулаке, вложил ее в руку солдата. Он забыл, что унисол думает не как человек. Пальцы "семьдесят четвертого" сжали Ф-1 вместе с кулаком доктора, и тому показалось, что сомкнулись стальные тиски. Он попробовал высвободиться из этого смертельного захвата, но ничего не вышло. Хватка была прочной, словно медвежий капкан. - Раз, два, три... монотонно начал считать унисол, и доктор понял, это не секунды, это ЕГО ЖИЗНЬ вытекает по капле. Это не счет. ЭТО ШАГИ СМЕРТИ. Но он не боялся. Вудворт испытал даже какое-то облегчение от того, что скоро все кончится. И он засмеялся. Диким сумасшедшим смехом.
- Я знаю, знаю! - орал Трепач, подвешенный вниз головой, глядя в черный ствол "пустынного орла". - Я знаю, куда они поехали! Я покажу! У тебя карандаш есть? Сержант разжал кулак, и парень грохнулся о землю, подняв облако пыли. - Конечно, - спокойно произнес Скотт, убирая пистолет за пояс. - Смотри, - Трепач торопливо поднялся, отряхивая грязь с джинсов и белого "стетсона". После того как он повалялся на шляпе спиной, она имела явно непотребный вид, и Трепач вздохнул с сожалением. - Ну, давай свой дерьмовый карандаш и лист. - Сэр, ослиная задница, - ухмыльнулся сержант, - когда ты, ублюдок, тварь, выродок вьетконговский, обращаешься к сержанту Вооруженных сил США, добавляй "сэр". Или я оторву тебе ср...к) тупую голову. - Ну ладно, ладно, как скажешь... сэр, - добавил Трепач под пристальным взглядом чужака. И в это мгновение за спиной Скотта грохнул приглушенный взрыв. А следом еще один, более сильный, резкий. Сержант обернулся. Трайлер окутало клубами сероватого дыма, рваные клочья которого, подгоняемые ветром, плыли в сторону танцзала. И был он едкий, горький. Скотт быстро пошел к грузовику. Доктор, мать его. Ублюдок. И ведь знал, что нельзя доверять гуку, даже раненому. Но у него не было другого выхода. Не было! Не было!!! Сукин сын! Что этот выродок натворил? Он быстро забрался в окутанную дымом лабораторию, которая представляла из себя груду обломков. От первого взрыва сдетонировали гранаты в оружейном отделении, превратив холодильную камеру в руины. Кресла оказались перевернутыми. Крепления вырваны с корнем, стекло вылетело, аппаратура превратилась в хлам, но самое главное... СОЛДАТЫ! ЕГО РЕБЯТА!!! Сержант принялся торопливо разгребать обломки. Он работал, как заведенный механизм. Осколки, развороченные спинки кресел, расщепленные, опаленные взрывом перегородки, все летело в стороны. Наконец, из-под хлама появилась человеческая рука, затем плечи, голова... Дилл Уотсон. Скотт вытащил его, разгреб ногой мусор, освобождая место, уложил тело на пол, затем принялся откапывать следующего солдата. Эта работа заняла у него чуть больше получаса. Время, за которое успели погаснуть огни танцзала, и жители покинули площадь, оставляя трайлер в одиночестве, предпочитая убраться подальше от машины и ее психопата-хозяина... Он извлек из-под обломков тело второго рядового - Боба Болдуина. - Сейчас, ребята, сейчас, - хрипел Скотт. - Все будет о'кей. Мы не позволим вам сдохнуть только потому, что этого хотят говенные гуки. Сейчас, парни. Я оттащу вас в холодильник, и вы оклемаетесь. Уотсону повезло больше, чем его товарищу. Граната упала ему под ноги и, откатившись чуть в сторону, взорвалась. Осколки, вместе с ударной волной, отшвырнули его к стене, пробив тело, но пощадив голову. Одинединственный кусочек стали угодил ему в щеку, выбил несколько зубов и вышел на второй половине лица, у самых губ. Нужен холод, и раны у Дилла затянутся за минуту. Болдуина покалечило больше. Он лежал у самого оружейного отделения. Его продырявило целым градом осколков при первом взрыве и куда большим при втором. Полчерепа его было снесено, словно по нему прошлись огромной фрезой. На теле, казалось, не осталось ни одного живого места. И в довершение всего, когда рухнула перегородка, стальной обломок обшивки пробил солдата наискосок, от груди до поясницы, задев печень. Разрезав на две половины сердце. Скотт пока не осознавал, насколько серьезны раны. Он знал только одно: холод. Холод спасает. Нужен холод. - Сейчас, парни. Ваш сержант не бросит вас. Нет, не бросит. Говенный докторишка думал, что убьет солдат моего взвода просто так, запросто, за здорово живешь. Ублюдок. Тварь. Предатель. Мразь. Могучей рукой сержант обхватил Уотсона и поволок к холодильным ваннам. - Все будет отлично, Дилли! Мы с тобой еще надерем задницу этим гуковским выродкам. А когда перебьем всех, уедем домой. Домой. Где твой дом? А мой в Монтане. У нас здорово, особенно зимой. Гранг! - бутса вышибла дверь, ведущую в ванное отделение, в котором стояли два похожих на гробы саркофага. Сержант втащил тело внутрь. - У нас там зимой снег. Холодно. Не нужны никакие холодильники. Там сугробы. Здорово, Дилли? Он подтащил тело к "гробу", откинул крышку и осторожно опустил туда солдата. Безжизненное тело. - Сейчас, дружище, только притащу Бобби. Ему тоже нужно отдохнуть. Сейчас. Скотт, пошатываясь от внезапно навалившейся усталости, поплелся назад. Подхватил Боба Болдуина и потащил к ванне. - Поваляйтесь немного в ванне, отдохните, очухайтесь, а потом мы все надерем задницу ср..у "лягушатнику". Перебьем этих ублюдочных туков и... когда закончится эта говенная война, поедем домой. Вместе. Он погрузил солдата во второй саркофаг, захлопнул крышки и включил рубильник. Но вместо зеленых огоньков, указывающих на нормальную работу холодильных ванн, загорелся совсем другой, красный, над надписью: "Повреждение!" Взрывом разворотило машинное отделение, а аварийных генераторов хватило бы только на то, чтобы не дать солдатам умереть от перегрева. Но чтобы восстановилась способность к регенерации, этого было мало. Слишком мало. И тогда сержант Скотт запрокинул голову к потолку и заорал от бессильной дикой ярости. Этот крик-вой прокатился по ночным улицам Тайлера. Была в нем жуткая нечеловеческая тоска, боль, злость и отчаяние... Отчаяние попавшего в смертельную ловушку дикого зверя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
