- Ох-хо-хо, - тяжко и шумно вдохнул и выдохнул литров сто воздуха, не меньше, Вилли, - кончай болтать, руки чешутся...
- ...кому-нибудь в глаз пулю всадить, да? Ну, ладно, поехали... Будет тебе дело, изверг патентованный.
- ...В эту коляску? - скорчил недоверчивую гримасу Неудачник. - Да она ж развалится, как только ты в нее сядешь!..
- Услыхал бы твои слова мистер Генри Форд, браток, он бы тебе язык отверткой выколупал, а я б ему не препятствовал. Не клевещи на авто, "model T" хулы не заслужила! Тарантас что надо!.. Вполне соответствует декорациям. Жизнь - борьба, мужик, а жизнь... э-э-э, скажем так, вояджера - борьба почти безо всяких правил. Хотя, доложу я тебе, определенного стиля антуража придерживаться мы вынуждены. В данном случае аксессуары выбираем не мы, и удовольствуемся же тем, что под рукой, что дано. Если уж спарринг-партнеру, вприпрыжку разминающемуся в другом конце татами, угодно было перескочить океан и крутить кино, снятое на здешней натуре. Будто, дома, блин, мало натуры, и за море-окиян нужно было во что бы то ни стало за черными душами скакать. Тьфу! - раздраженно сплюнул Грэй. - Видеомания - жуткая болезнь. Если первопричиной была лишь она, а не еще какие-нибудь ассоциативные ряды, услужливо вытолкнутые подсознанием... Нахвататься чужих мыслей, и построить из них дом для собственной личности, по-моему, хуже, чем зацепить мандавошек.
- Не скажи, - компетентно заявил Вилли. - Я как-то подхватил, по-малолетству еще, до Квартала. То-то радости поимел, знаешь...
- Да-а? - заинтересовался Грэй. - А кто ж с тобой поделился?
- А-а, была одна... - засопел Вилли. Воображение услужливо нарисовало "памятные картинки кочевой жизни", до Квартала, в тогдашней нейтралке, нынче нонками заглоченной.
- Ясно, - ухмыльнулся Грэй. Увидел, гад длинный, эти самые живописные картинки, вломившись в мозги напарника.
- Слушай, а как ты это делаешь? - поинтересовался беззащитный от вторжений напарник.
- А как ты с электронными ребятами контачишь? - уел встречным вопросом Грэй. - То-то и оно. Принцип, мне кажется, единый. Универсальный. Иначе бы Вселенная распалась... бог мой знает на что. Только ты зациклился на одной частоте спектра биоволн, а я - на другой. Ты к схемам подсоединяешься, в электронном поле, я - к извилинам, немножко гуляю в биополе... И еще на кой-какие другие подключения настроен...
- На мертвые петли без парашютов во времени, а, Торопыга?
- Не умаляй моих способностей! Я настроен преодолевать все без исключения ограничения свободы передвижения, все рамки среды обитания... ну, ладно, - Грэй уже сидел в машине и возился с управлением, изучал, что ли? - нашли тоже тему... Скакать, кстати, во времени не столь уж незатейливо, как тебе могло помститься... Разоблачайся, будем шкуры менять, не то первый встречный фараон ощерится как матерый lupus.
- Опять ругаешься?!
- Homo homini lupus est! - хихикнул Грэй. - Основное, фундаментальное правило, на коем зиждется жизнь, говорят. Эх ты, мумбу-юмбу. - Торопыга завозился в тарантасе, раскачивая его. - Ты гляди, Вилли, шарпак шарпаком, робкая утренняя заря автомобилестроения, а сидеть просторно и в макушку не давит, не то что в "запоре".
- Запор - это что? - спросил Вилли.
- Ну, как бы это тебе объяснить, Вилли... - замялся Грэй. - Машинка такая, ма-аленькая...
...в одной лишь "коже", с единственным кольтом за пазухой, Вилли чувствовал себя голым. С детских лет он привык спать в обнимку с автоматом, подложив под голову сумку с гранатами. Голый, как тогда, в коридорах у нонок, пришло на ум нелестное сравнение. Арсеналы, свой и Торопыгин, спрятали в объемистый багажник форда-Т. Торопыга сел за баранку, посидел, вылез. - Ты сиди, - сказал. - А я сбегаю на разведку. И он исчез в полукруглом туннеле, ведущем со двора на улицу. Воротился вскорости, проинформировал: - Чисто, зеленый свет, - и вновь умостился на водительское сиденье. Поехали, подумал голый Вилли, развалившийся на мягком, крытом толстой матерчатой подстилкой, пассажирском месте рядом с Грэем. Наконец-то!!!
..."др-рд-др-др-рд-др-рд, чух-чух, др-р-р-р-р-р...", - пыхтел и тарахтел мотор "утренней звезды" автомобилестроения. "Вжжжжжжжжжжжжж-ж-ж-ж-ж-ж, ссссссссссс!", - пищали и шелестели каучуковые шины. За бортом раскинулся Нью-Йорк, едва перебравшийся на пути своего существования во вторую четверть двадцатого века от Рождества Христова, по официально принятому в городе летоисчислению. Романтика, подумал Грэй. Сухой закон, гангстеры, джаз, за морями-океанами, - Красная Россия в расцвете НЭПа... Аж дух захватывает... Легендарные, подернутые флером щемящего сердце очарования годы... Париж, мировая столица художников, запечатлевших улыбки и гримасы своего мира и мимолетные тени улыбок иных миров, - в литературе, живописи, рисунках, кто в чем горазд... Париж молодого Хэмингуэя, "век джаза", Фитцджеральд и его стерва, праздник, который всегда с тобой. Боже, Боже Мой, как я хочу заглянуть в "Клозери де Лила", но времени в обрез, не успеть. Несбыточные грезы, недостижимый праздник: всего-то сутки у меня, на другую сторону шарика на "модели-Т" не прокатишься... И трепетная, сказочная атмосфера Парижа двадцатых легендой была, ею и останется... Сохраню ее в душе, легенду, моя Дорога в стороне пролегла. Это хорошо, если разобраться. Вдруг все не так, как я себе вообразил, и воочию легенда окажется лживыми россказнями зажравшихся мэтров. А жаль, если так...
И он вспомнил, что хотел в Париж двадцатых еще давно, в первые годы после выхода на Дорогу, и пару раз даже ненароком попадал, куда хотел, но - за сутки действительно мало что успевал (хотя и не так уж мало, во всяком случае, что такое Пляс Пигаль, узнал _в_п_л_о_т_н_у_ю_!) узнать, увидеть и ощутить, а по своей воле попадать в конкретные сутки желаемого времени не умел...
- Вилли, - задумчиво сказал Торопыга, поворачивая на Пятую Авеню ("ж-ж-ж-ж-ж-ж, у-у-у-у-у-у, пых-пых!") и выжимая из не менее легендарной, чем Париж времен молодого Хэма, фордовской "коляски", всю скорость, на которую она оказалась способна, миль тридцать пять в час. - Ты постережешь наш передвижной склад стрелкового, холодного и взрывного вооружения, заодно и позаимствованный тарантас. Я отлучусь на часок. Если кто тебя заприметит, заговорит, ради бога твоего, не убивай его или, в особенности, ее, сразу, ни слова не говоря в ответ. Веди себя вежливо. Помни, что нонки в этой эпохе такие же гости, как мы, и один шанс из многих миллионов, что обратившееся к тебе человеческое с виду существо на поверку окажется выпердком или нонкой. А суд присяжных за убийство женщины даст больше. Такие тут законы... Я не хочу вернуться и вместо тебя обнаружить место происшествия. Шарить по участкам и тюрьмам у меня просто не будет времени. Понял?
- Понял. Дикие тут законы. Нечеловеческие, как такое может быть?.. сказал Вилли. - Но знаешь, Торопыга, я решил, пока мы тряслись и плевались дымом...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
