Мендел громко подтвердил, что он согласен на эти условия, по приезде домой с выгодой распродал товар и вскоре стал одним из самых богатых и уважаемых купцов Австрии. Но по прошествии нескольких лет он скоропостижно скончался и, как и положено еврею, предстал перед Небесным Судом. На этот суд, говорится далее в легенде, явилась душа покойного мужа графини и обвинила душу Менделя в разврате. В ответ Мендел заявил, что развратничал не он, а его компаньон, и последний же должен за это ответить. Когда же ему напомнили о договоре, который он заключил, Мендел сказал, что хотел просто помочь другу избавиться от нравственных мук, и потребовал, чтобы на Небесный суд была вызвана и душа Йосефа.
С того дня Мендел стал постоянно являться во сне Йосефу и вызывать его на суд Торы, и эти сны так подействовали на впечатлительного еврейского купца, что он тяжело заболел и был близок к смерти. И тогда семья умирающего обратилась за помощью к рабби Эйдлишу Ха-Леви.
– Не бойся! – сказал ему раввин. – Когда ты снова увидишь во сне Менделя, скажи ему от моего имени, что Тора – не на небесах. И если он желает праведного суда, то вы оба должны предстать перед нашим раввинатским судом. Если он откажется, то мы лишим его права отвечать перед Высшим Судом, а ты излечишься.
В ту же ночь во сне Йосеф передал слова раввина Менделю, и тот ответил, что ровно через тридцать дней он готов предстать перед судом рава Эйдлиша. В назначенный день рав Эйдлиш собрал в синагоге всю общину и отправил служку на кладбище, чтобы тот, стоя на могиле Менделя, от имени рава Эйдлиша призвал его на суд. Для мертвеца в синагоге занавеской отделили специальный угол, но сотни евреев слушали его показания и, как утверждает легенда, все, кто знал Менделя, засвидетельствовали, что это был его голос. Покойный начал говорить, что он действительно заключил с Йосефом такой договор, но потом не раз хотел вернуть ему его долю от прибыли, но все никак не получалось.
Однако приговор рава Эйдлиша был однозначен: договор есть договор, а так как «хозяином товара является тот, кто заплатил за него», то Йосеф не обязан отвечать за проданный им грех. В то же время для «полного исправления души» рав Эйдлиш обязал Йосефа в течение года читать кадиш (поминальную молитву) по Менделю.
Трудно сказать, что в этой истории правда, а что – нет, но она, безусловно, демонстрирует отношение иудаизма к договору между деловыми партнерами, какой бы характер этот договор ни носил. И одновременно она напоминает о том, что все возникающие между партнерами-евреями споры и конфликты, в случае, если они сами не могут прийти к компромиссу, должны разбираться исключительно в еврейском, раввинатском суде – Бейт-дине, решение которого считается обязательным для обеих сторон. Кстати, это право и обязанность евреев выяснять все свои отношения именно в раввинатских судах и выполнять их постановления было закреплено в законодательствах многих европейских стран. Более того, нередко суды этих стран принуждали не желающего подчиниться раввинам истца или ответчика выполнить постановление Бейт-дина.
О том, как протекал такой суд, подробно рассказывает великий Исаак Башевис-Зингер в своем романе, который в русском переводе получил название «В суде моего отца», а в оригинале называется просто и понятно каждому еврею -
«Бейт-дин».
«До сего дня я не могу взять в толк, почему эти богатеи выбрали себе в судьи именно моего отца, который, как все знали, был человек наивный, не от мира сего, – вспоминает Зингер о ходе одного из таких процессов. – Мама на кухне места себе не находила. Она боялась, что он не разберется во всех этих хитросплетениях. Рано утром отец снял с полки “Гошен-Мишпат” и погрузился в его чтение: если коммерция и не его стихия, надо твердо держаться закона…
Чуть погодя началось разбирательство, дело шло о сумме, исчисляемой тысячами рублей. Я изо всех сил старался понять суть тяжбы. Но вскоре потерял нить. Говорили о покупках, продажах, о вагонах с заказанным товаром. Рассуждали о кредитах, о чистой и валовой прибыли, о бухгалтерии, о гроссбухах, о процентах, о ценных бумагах…
Дин-Тора продолжался не один, а несколько дней… Чем дольше длился Дин-Тора, тем сильнее все запутывалось. Стол был завален бумагами, расчетами. Вызвали бухгалтера, который принес кипу конторских книг…
Моего отца почти не было слышно – он перестал даже просить разъяснений. Время от времени он бросал тоскливый взгляд на книжный шкаф. Ради денежных дел этих богатых людей ему пришлось отложить в сторону занятия Торой, и он тосковал по своим книгам и комментариям…
Так вот, последний день разбирательства выдался по-настоящему бурным. Уже не только участники тяжбы, но и их поверенные кричали криком… В этот момент отец вынул платок и велел тяжущимся прикоснуться к нему в знак согласия подчиниться его решению. Я стоял рядом и дрожал. Я был совершенно уверен, что отец ничего не понял из этих путаных премудростей и что его постановление будет так же несуразно, как зуботычина вместо субботнего приветствия. Но вдруг выяснилось, что за последние дни мой отец все-таки уловил суть спора…»
А дальше происходит нечто странное: обе стороны сначала возмущаются решением раввина, а затем, посовещавшись со своими адвокатами, приходят к выводу, что ничего лучшего и в самом деле придумать было нельзя. Сам Зингер в предисловии к этому роману пишет, что «твердо убежден, что суд будущего будет основан на принципах Бейт-дина – если, конечно, в нравственном смысле мир пойдет вперед, а не назад». «Хотя сейчас Бейт-дин стремительно исчезает, – продолжает он, – я верю, что он возродится, причем в масштабах всего человечества. В его основе лежит представление о том, что не может быть справедливости вне религии и что решение суда по-настоящему действенно лишь в том случае, когда оно принимается всеми участниками тяжбы добровольно и с верой в Б-жественную силу».
Суд вообще всегда считался у евреев единственным легитимным способом улаживать любые конфликты.
В сущности, большую часть Талмуда составляет именно подробный разбор всевозможных судебных ситуаций, в том числе и по финансовым вопросам. А потому не стоит удивляться тому, что в сознании еврейского торговца и предпринимателя с древних времен глубоко укоренилось убеждение, что он ни в коем случае не должен брать закон в свои руки – даже в том случае, когда, казалось бы, кто прав, а кто виноват, совершенно очевидно.
Например, согласно Галахе, если покупатель недоволен приобретенным товаром, а продавец-поставщик не согласен с его претензиями, то покупатель не имеет права просто вернуть товар и отказаться заплатить за него деньги, особенно в случае, если уже был совершен киньян. (Киньян – это ритуал, закрепляющий сделку и заключающийся обычно в том, что одна сторона передает другой какую-нибудь вещь, чаще всего носовой платок. Но совершением киньяна считается и любое действие покупателя по отношению к товару: например, если он прикоснулся к товару, скажем, взял в руки уголок привезенного ему отреза ткани, чтобы «пощупать» его, то это также считается киньяном.)
Точно в таком же сложном положении оказывается торговец или предприниматель, которому недопоставили товар, поставили товар другого сорта или просто просрочили оговоренный срок доставки, – покупатель в данном случае не имеет права просто заявить, что он расторгает сделку, и вернуть товар, доставленный ему в неполном количестве. Его требование о расторжении сделки должно рассматриваться в суде, а до этого он может попросить доставить ему недостающий товар, заменить его на товар того качества, которое было указано в договоре, и т. п.
В случае поставки дефектного товара его поставщику или продавцу рекомендуется признать, что товар является бракованным, и заменить его на другой без всякой доплаты. В то же время если покупатель обнаружил дефект не сразу, а лишь на каком-то этапе его использования, то, возвращая товар и не получая взамен новый (особенно если речь идет о промышленном оборудовании), он должен заплатить арендную плату за его использование. И это логично – ведь в противном случае выходит, что он свободно пользовался товаром за деньги, которые временно передал продавцу, то есть получил процент на них. В случае же если мнение продавца и покупателя о дефектности товара расходятся, то они, как уже было сказано, должны обратиться в равинатский суд.
И уж, само собой, ни при каких обстоятельствах нельзя взимать деньги, которые один предприниматель должен другому, с помощью силы – например, в том же случае, когда поставщик доставил товар, а покупатель отказывается за него платить, мотивируя это тем, что товар некачественный или бракованный. Правда, в случае если эта сумма уже взыскана тем или иным силовым путем, то поставщик может оставить деньги у себя до решения суда по иску, возбужденному покупателем.
