А Ричард Штросс предпочитал решать проблемы кардинально.
Одно из имён, найденных на флэшке, вернуло Пирса на пять лет назад.
Жан Мишель Альбертини.
Тогда одна из семей Корсиканской мафии переступила через черту. Слишком много крови они пролили ради того, чтобы получить в свои руки контроль над преступностью Парижа. Корсиканцы развязали самую настоящую войну против других преступных семей и правоохранителей города, безжалостно вырезая всех несогласных и неугодных. Они не гнушались использовать полученные контрабандой и купленные на чёрном рынке артефакты и своих собственных пробуждённых. Всего за пару дней Париж превратился в самую настоящую зону боевых действий. Правительство было готово даже на то, чтобы ввести военное положение в городе…
А затем, всё прекратилось. Внезапно и совершенно неожиданно для всех. Всего через сутки, всю семью Альбертини, ответственную за начало этого кошмара, нашли мёртвой. Тогда Пирс не пожалел никого. Мужчины. Женщины. Дети. Слуги семьи и работающие на неё бойцы и головорезы. Сто сорок четыре труппа, что были обнаружены в роскошном особняке на краю французской столицы, стали ясным намёком на то, что Федерация была крайне недовольна происходящим.
«Парижский мясник».
Уже пять лет им пугают тех, кто решил высунуть свою голову слишком высоко.
«Как, чёрт возьми, Хазани узнал об этом?»
Этот простой вопрос волновал Брэя со вчерашнего дня. Федерация хорошо позаботилась о том, чтобы общественность никогда не узнала о том, кто был ответственен за резню семьи Альбертини. Хотя…
Жан Мишель был единственным, кто уцелел в той резне, пять лет назад. Не потому, что Брэй проявил малодушие, или же не свойственное ему сострадание в этом вопросе. Нет. Просто он был единственным отпрыском главы семьи, кто в тот день отсутствовал в их родовом особняке. После тех событий парень исчез, полностью пропав из вида Федерации и как бы Пирс не старался найти его, дабы закончить свою работу, пока что ему это не удавалось.
Всплывшее на флешке имя корсиканца заставило заново посмотреть на предоставленный Хазани список. У Жана было более чем достаточно мотивации на то, чтобы желать мести…
Брэй выбросил мысль из головы, отвлёкшись на пришедшее сообщение. Группа на борту «Белерафонта» была полностью готова к действию по первому же его приказу.
В любому случае, Озаракху Хазани осталось недолго сидеть на троне своего дворца. После всего случившегося, Пирс был бы и сам рад возможности избавиться от него, но начальство решило иначе. Теперь Брэю оставалось лишь забрать меч Керенского, а Хазани займётся Группа-2.
Тем более, что всё ещё оставалась услуга, которую должен был оказать им бывший индийский генерал.
Переданная ему с помощью Смирновой монета, была ни чем иным, как самым настоящим золотым совереном. Английские золотые монеты, отчеканенные ещё в то время, когда Индия ещё была британской колонией, на каждой монете было выгравировано изображение одного из английских королей. В современной истории, до того, как мир перевернулся с ног на голову, эти монеты представляли интерес для музеев и коллекционеров. Но, всё течёт, всё меняется.
Двадцать лет назад, когда уже стало понятно, что Индию не спасти, кто-то разграбил индийский государственный монетный двор, находившийся в Мумбаи. В тот момент, так находилась самая полная и обширная коллекция индийско-британских золотых соверенов, которая, как считалось некоторое время, пропала вместе со страной. Но постепенно, через несколько лет, эти монеты начали всплывать то тут, то там. И, чаще всего, их новые владельцы имели самое прямо отношение к образовавшимся по всему миру индийским диаспорам. Символы власти британской короны над индийской землёй превратились в своеобразный способ обращения. Человек представивший такую монету всегда мог рассчитывать на помощь со стороны индийцев. Такой монетой можно было оплатить услугу и не сомневаться в том, что она будет оказана.
Так что если старый генерал знал ответы на интересовавшие Пирса вопросы, то он ему поможет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Брэй закончил короткий отчёт и бросил взгляд на часы. Было четыре часа, а приём и следующий за ним аукцион были назначены на шесть часов вечера. Так что у него было более чем достаточно времени для того, чтобы подготовиться к предстоящему приёму. Его костюм, который ему достался не без помощи Бомани, сейчас висел на вешалке у стены в отдельном чехле. Чёрная тройка с белоснежной сорочкой.
Одна только мысль о том, чтобы облачиться в него, вызывала у него ноющую боль, схожую с зубной. Брэй ненавидел костюмы, предпочитая им более удобную и практичную одежду.
Вспомнив платье, присланное Хазани для Смирновой, Пирс вдруг не выдержал и рассмеялся. Не ему одному сегодня придётся носить неудобную одежду.
***
— Поверить не могу, что ты заставил меня одеть эту хрень, — зло пробормотал Алекс.
Он чуть не споткнулся, запутавшись в длинном одеянии, которое выдал ему Имир. Просторный, ниспадающий вниз балахон с широкими рукавами, украшенный поясом и перекинутой через шею и плечи лентой. Под ним Алекс был одет в куда более практичные штаны и футболку. Разве что с обувью не повезло. Вместо привычных и жалобно выпрашиваемых Алексом кроссовок, старый индиец выдал ему вычурные туфли с чуть загнутыми носами. Говорить о том, насколько непривычной и неудобной являлась эта деталь гардероба — было излишне.
— Это традиционная одежда слуг моего народа, Александр, — мягко напомнил Имир, выйдя из машины.
— Да, да я помню, — проворчал тот, придерживая дверь машины, как и подобает хорошему слуге, — но всё же она могла бы быть и поудобнее.
— Да успокойся ты уже, — ответил старик, — Хазани обожает помпезность, — потому и форма одежды официальная. А ты, уж прости, на равного мне никак не тянешь.
— Пф-ф-ф… да и плевать. Я…
— Встань за моей спиной и молчи, — резко приказал Имир, заметив, как к ним приближались сразу пол дюжины человек местной охраны.
Машины доставила Имира, Алекса и всё ещё находившегося в машине Шина прямо к роскошным дверям Дворца Абдин. Сейчас практически весь внутренний двор, раскинувшийся перед дворцом, занимали два десятка дорогих автомобилей, припаркованных ровными рядами. Большая часть гостей уже прибыла на мероприятие. Имир даже специально настоял на том, чтобы они приехали несколько позже и наверняка были последними. Так у них будет больше шансов на то, что не отвлекаемый прибытием других гостей Хазани уделит им несколько больше своего внимания и времени.
Тем временем, охранники подошли ближе, недвусмысленно окружив старика и светловолосого парня, всё ещё стоящих у машины. Вперёд, протиснувшись между высокими и плечистыми охранниками, вышел невысокий и худощавый юноша. От обилия косметики и макияжа на его до отвращения любезном лице, Алекс чуть не рассмеялся, но вовремя успел подавить ехидный смешок.
— Господин Бхат, — высоким и несколько писклявым голосом проговорил он, — какая неожиданность увидеть вас во дворце нашего великолепного хозяина. Но, к сожалению, мне придётся настоятельно попросить вас покинуть дворец господина Хазани. Вас нет в списках приглашённых.
— Сообщи Хазани, что я пришёл договориться, — с взращённой годами военной службы властностью произнёс Имир.
Его уверенный и твёрдый, как сталь взгляд, буквально прессом придавил собеседника. Охранники переглянулись между собой.
— Уверен, — вновь попытался вернуть разговор в прежнее русло слуга Озаракха, — вы сможете договориться с нашим хозяином и после нашего праздника…
— А я, уверен в том, что больше такого предложения он не получит, — оборвал его генерал, — и я позабочусь о том, чтобы Хазани узнал, по чьей вине он лишился этой возможности. А ты лишился своих яиц, ничтожество, если они у тебя ещё остались. Так что не трать моё время, быстро беги к своему хозяину и сообщи о моём приезде.
— Не слишком ли жёстко ты с ним? — спросил Алекс, глядя в спину быстро удалявшемуся слуге.
