Владимир Дмитриевич, посмотрев на ежа безопасности, сказал, что для окружающих машин еж не является безопасным, хотя что-то во всем этом есть. Три друга сидели вокруг стола переговоров, смотрели на прорисовки и молчали. Марина решила, что она неправильно поступила с Глебом и сама прибыла в его новый кабинет, где и застала в сборе всех. Мужчины улыбнулись министру в аквамаринах, но глаза их были серьезными и радости не выражали.
— Ребята, что с вами? — спросила Марина Ивановна с министерскими нотками.
— Марина Ивановна, я зря вас потревожил, — заныл Борис Дмитриевич.
— Марина, они глупость придумали, — сказал Владимир Дмитриевич.
— Все нормально, надо добавить для безопасности окружающих сферу на наружные выступы ежей, — проговорил задумчиво Глеб Дмитриевич, — которая вылетит из спиц, как лист из почки ветки, или зонтик.
Разом все заговорили, появились настоящие улыбки.
В этот момент в кабинет прорвался Фил, которого не хотела пускать секретарь.
— О, все в сборе! А мне говорят, что я зря кинул деньги на ветер, — проговорил нервно Фил.
— Все нормально, Фил! Процесс пошел, — сказал ему Борис Дмитриевич.
— О! Рад слышать. Когда будет первая машина? — спросил Фил. — У меня есть серьезные для нее испытания!
— Главное она будет сделана, мы в этом все заинтересованы, — ответила Марина, сверкая аквамаринами.
— Какой у вас красивый синий брилМаринт! — воскликнул восхищенный Фил.
— Вы шутите? Мне подарили аквамарины в честь моего повышения. БрилМаринтов у меня нет! — уверенно ответила Марина.
— Есть! Брошь у вас с брилМаринтом! Все остальное — действительно аквамарины, — подтвердил Фил.
— Брошь мне подарил Добрыня Никитич, глава округа и сказал, что камень — аквамарин, — удивилась Марина.
— Он скрыл от вас истинную ценность камня. Это весьма редкий алмаз под названием «Синий аквамарин». Я о нем немного читал. То есть он сказал почти правду.
Этого не выдержал Владимир Дмитриевич.
— Марина, за что тебе подарили брилМаринт?
— Владимир Дмитриевич, не унижайте меня, у меня и так шок от новости.
В кабинет вошел агент Рал.
— Глеб Дмитриевич, наконец-то я вас застал! Мне Владимир Дмитриевич… — и тут он заметил Владимира Дмитриевича, — простите.
— Говори, что хотел сказать, — проговорил Владимир Дмитриевич.
— Я хотел уточнить, когда будет готов прибор «Вспышка памяти», — подавленно проговорил сотрудник внутренних дел округа Валет.
— Он почти готов, не хватает драгоценности для преломления луча. Алмаз бы подошел, можно и другие камни с твердыми гранями использовать. — Ответил Владимир Дмитриевич.
— Так вам алмаз нужен для дела? — спросила Марина.
— Ну, твой алмаз слишком дорогой, хотя аквамарины твои я бы с удовольствием приватизировал в технических целях.
— Снять сейчас или можно дома?
— Не мелочись, женщина. Ты хоть знаешь, что из аквамарина сотни лет назад делали линзы для очков? Это еще тот самоцвет. Да, мне аквамарин нужен для приборов «Вспышка памяти», — сказал Владимир Дмитриевич.
— Аквамарины привезут, закажем и привезут. Не понятно, почему меня осыпали этими камнями?! — улыбнулась Марина.
— Так вопрос решен? — спросил Рал, выслушав Марину. — Тогда я пошел, — и он выскочил из кабинета, нашпигованного людьми.
— Марина, забыл сказать, аквамарин — излечивает лень! — проговорил Владимир Дмитриевич.
— Спасибо всем! — воскликнула Марина Ивановна и вышла из кабинета.
В голове ее возник образ красивого, но ленивого Феликса. Она вспомнила поездку на машине в облаке летучих мышей. Вот кого надо лечить аквамарином! — подумала она и поехала к Феликсу домой. Надежды дома не было, ее рабочий день к этому времени закончился. Феликс искренне обрадовался приезду Марины. Она села в кресло, попросила воды, посмотрела, как медленно он пошел выполнять ее просьбу, и подумала, что теперь понятно, почему ей подарили аквамарины, чтобы она не ленилась, будучи министром!
Снег летел мокрыми хлопьями, облепляя деревья толстым слоем снега. Желтые листья, не успевшие упасть с деревьев на землю, грузили на себя хлопья снега, до тех пор, пока под его тяжестью не начинали падать. Деревья сменили имидж, качая ветвями под снегом. Парк преобразился в снежное великолепие. Но никто не спешил гулять среди зависшего на ветвях снега. Фая и Рая шли через парк к офису фирмы.
Олег сидел в кабинете один и смотрел в окно, в сторону белеющего парка. Две подруги вошли в кабинет с вопросом: собирается ли он оплачивать их услуги? Но он промолчал на их вопрос. Фая и Рая стали к нему приближаться.
Олег остановил их рукой:
— Спокойно, милые дамы! Все будет! Но Глеб умудрился стать полезным Владимиру Дмитриевичу, и наша затея растаяла. То есть над нами теперь будет два дополнительных ведомства, что уменьшит доходы от их налогов. Вы пытались столкнуть Глеба с Феликсом, а Феликса с Надеждой. Но в этот треугольник проникла госпожа Марина Ивановна! Да! Не удивляйтесь, по моим данным она сама была у Феликса и достаточно долго, в отсутствие его секретарши.
Фая и Рая глаз не отводили от красавца Олега и готовы были на любой подвиг или гадость, лишь бы служить этому мужчине. Он перестал говорить, чувствуя, что на него смотрят, но не слушают. Тогда он протянул женщинам два конверта с деньгами. Они тут же включили уши.
— Повторяю, для тех, кто не слышал: ваши доходы сильно уменьшатся, если министерство Марины и корпорация Феликса съедят доходы нашей фирмы. Это понятно?
— Да, мы все поняли! Ты, говори, что делать!? — наперебой закричали женщины.
— Убрать этих двух с нашей кормушки.
— Взять их на мушку? — оживились Рая и Фая.
— Если бы я знал, что делать, я бы вас не звал. Они еще затевают сделать цех для производства уникальных автомобилей нашпигованных приборами, — почти сам себе проговорил Олег.
Но женщины его услышали.
— Олег, — сказал Фая, — так теперь сам Бог велел Владимира Дмитриевича настроить против Феликса!
— Олег, — сказала Рая, — мы покажем фото Феликса и Марины, сделанные в ее машине и в его квартире — самому Владимиру Дмитриевичу, и он Феликса пошлет по факсу.
— У вас есть фотографии свиданий Марины и Феликса? Молодцы! — восхищенно воскликнул Олег. — Тогда мы сможем вытащить нашу фирму из-под этих двух.
Дамы полезли в свои сумки, и каждая дала ему по пачке фотографий. Олег от неожиданности присвистнул, ему стало жаль Владимира Дмитриевича, но себя он любил больше. Фотографии они разложили на столе Владимира Дмитриевича в отсутствии секретарши Машеньки, которую послали покупать цветы для офиса.
