— Я все сделал, хозяин.
— Чудовище вида прекрасного…
— Теперь идем?
Я кивнул.
Оставив позади средневековый город, мы вновь нырнули в темный туннель, двигаясь к следующей экспозиции.
— Помогите! — голос был слабым, но в этот раз тот, кто кричал, без сомнения, находился много ближе.
Иваныч ускорил было шаг, но я его тормознул.
— Не спеши. Тише едешь, дальше будешь.
— Но там же… — попытался возразить он.
— И что? Мы вообще должны были тут появиться часа через три-четыре.
— Но ведь…
— Викториан — настоящий колдун, и если его повязали, то значить это может только то, что противник много сильнее, чем мы рассчитывали. Может, мы втроем не сможем справиться и придется вызывать подкрепление.
— А я бы таки вызвал…
— Мы что, собираемся устраивать полномасштабную боевую операцию на территории другой страны? Хватит и представления, устроенного у таможни.
— А если…
— Если помолчишь, все сами узнаем.
Следующая сцена оказалась интерьером кафедрального собора. Молящиеся монахи, электрические свечи, епископ на троне… Все как положено, вот только… В дальнем конце экспозиции было представлено несколько больших комнат со снятыми передними стенками, и в одной из них что-то двигалось. Предостерегающим движением я остановил Иваныча, который хотел уже было выскочить на открытое пространство.
— Посмотри, там кто-то есть.
Какое-то время Иваныч пытался проследить за моим взглядом.
— И не один, — в тон мне полушепотом добавил он.
Я пригляделся. Судя по всему, двое здоровых молодцов распяли нашего Викториана на дыбе. Вот только зачем? Какой секрет они хотели у него вырвать. Впрочем, двое, пусть даже и таких здоровяков, много лучше армии зомби, скелетов или оживших восковых фигур. Хотя кто они такие, я понять не смог. Формы на них никакой не было. Просто два качка лет тридцати.
— Пошли выручать? — поинтересовался Иваныч. Судя по всему, кулаки у него чесались.
— Погоди, я один схожу. Если что, поможете, но думаю, сам справлюсь.
— Погеройствоватъ решил? — тут же «очнулся» Тогот.
— Нет. Просто я хочу, прежде чем им фейс начистить, немного их разговорить. Может, чего сболтнут лишнего или полезного. Только вот переводить тебе придется.
— Ладно уж, — вздохнул Тогот. — Чего только не сделаешь ради… — но закончить фразу он поостерегся.
Тем временем я, выскользнув из переплетения теней, прошел мимо группы восковых монахов, направившись прямо к той части экспозиции, что открывала посетителям музея внутренности пыточных комнат. Судя по стонам и внешнему виду Викториана, большая часть «приборов», выставленных на всеобщее обозрение, работала.
— Привет, парни, — начал я издалека на чистом шведском. Никогда раньше не знал этого языка.
Оба амбала не спеша повернулись в мою сторону. Волосы «ежиком», низкие приплюснутые лбы с глубоко посаженными свинячьими глазками, огромные челюсти, плавно переходящие в головогрудь, накачанные торсы, штаны хаки и высокие черные ботинки. С первого взгляда они казались братьями-близнецами, и, лишь приглядевшись, можно было найти незначительные различия. Только теперь я понял, кого они мне напоминают — типичные скинхеды или палачи-убийцы из плохих фильмов.
— Ну… — невнятно протянул один из здоровяков, поигрывая металлическим прутом с раскаленным кончиком. В воздухе неприятно пахло паленой плотью.
— Хотел узнать, мальчики, чем это вы тут занимаетесь?
— Тебя забыли спросить, — невпопад брякнул один из них.
— А хамить-то зачем? — самым невинным голосом продолжал я. — Я вот вижу, вы человечка мучаете. Неужели никто вам не говорил, что надо возлюбить ближнего своего?
— Я тебя сейчас возлюблю, догоню и еще раз возлюблю, — брызгая слюной, прошипел один из них.
— И вообще, кто ты такой? — начал второй «скинхед». Видно, он был посообразительнее. — Как ты вообще сюда попал? Здесь же охраняемая территория. — И он, сжав кулаки, шагнул в мою сторону.
— Вот я и зашел проинспектировать, что вы тут охраняете. Да вижу… — но договорить я не успел. Тот, что посообразительнее, неожиданно выбросил кулак в мою сторону, причем сделал он это так быстро, что я едва успел увернуться.
— Ты чего, Карлсон? — удивился здоровяк с прутом.
— Ого, он еще и Карлсон! Интересно, у него моторчик есть?
— Дурак ты. Тут пол-Стокгольма Карлсоны. Это как у нас Ивановы…
И вновь мне с трудом удалось избежать очередного удара.
— Ты бы лучше не прикалывался, а за противниками следил.
— Полностью отдаюсь в ваши руки, мой дорогой учитель, — съехидничал я. Все равно, судя по скорости движений, сам я с одним «скинхедом», может быть, и справился бы, правда, не без потерь, но с двумя… А ронять свое реноме и звать на помощь аморфа и остальных не хотелось. К тому же я не знал, защищены ли мои противники заклятиями, а то ведь можно и самому схлопотать. Хватит с меня скелетов.
— Хочешь потешить свое самолюбие?.. Хорошо.
По моему телу прошла волна неприятной дрожи. Ощущение ниже среднего, словно тебя на какое-то время подключили к электрощиту.
Дальше все было как обычно. Защитных заклятий у «скинхедов» не оказалось, и хоть работали они руками и ногами по полной, до Тогота им было далеко. Одного я (точнее, мой покемон) вырубил, пройдясь по болевым точкам, — теперь у меня неделю будут болеть указательный и безымянный пальцы на правой руке. Второй получил локтем по темечку и расслабился, расползся по полу, так ему «захорошело». Я присел над «торчком» и, пока Иваныч и аморф отвязывали Викториана, живо побеседовал с Карлсоном. Оказалось, что и моторчика у него нет, и живет он не на крыше, а служит старшиной в подразделении шведского спецназа и работает с Викторианом, выполняя приказ свыше. Всей операцией руководит служба безопасности короля. Ну а в следующем зале нас ждали Фатя и еще трое лбов.
Узнав все, что необходимо, я отправил забияку в царство Морфея часов этак на пять-шесть.
Состояние же Викториана оказалось много хуже, чем мы предполагали. Он был весь в крови и ожогах, хрипел, судя по всему, руки и ноги у него были переломаны в нескольких местах. Пузыри красной слюны вздувались у него на губах, и он пытался ловить ртом воздух и что-то сказать мне, но я так и не понял, что именно. Даже если бы я с помощью Тогота поставил его на ноги, на сегодня он отвоевался. Колдовство колдовством, а выносливость человеческого тела имеет определенный предел. Я был вообще удивлен, как он до сих пор держится в сознании.
Выслав аморфа вперед, я кровью одного из «скинхедов» быстренько нарисовал любимую транспортную пентаграмму.
— Отправь его прямо к Зеленому Лику, — попросил я Тогота. — Сумеешь? А то нам и без него хлопот хватит.
Я мысленно представил, как перекосило моего покемона. Не любил он Древних.
— Хорошо…
Мы положили тело Викториана в середину пентаграммы, и оно, обратившись в облако дыма, растаяло в воздухе. Я повернулся к Иванычу и маркграфу.
— Готовы?
— Да, — за обоих ответил Иваныч.
— Тогда вперед. Последний бой, он трудный самый…
Глава 13
Интерлюдия 3
БАУНТИ
В бананово-лимонном Сингапуре,в буре,Когда поет и плачет океан…
А. ВертинскийСтупив на трап самолета, я застыл от удивления. Сразу за посадочным рукавом столпилось с десяток служителей местного аэропорта с… инвалидными креслами.
— Разве с нами летела группа инвалидов? — удивился я.
— Спускайся давай, люди ждут, — ментально подтолкнул меня Тогот.
Мне ничего не оставалось, как последовать совету Тогота. И тем не менее я пребывал в полном недоумении.
— А ты чуть задержись, сам все увидишь.
Проходя мимо людей с инвалидными креслами, я сделал вид, что у меня развязался шнурок, сам же из-под локтя наблюдал за происходящим.
— Ну, ты идешь? — нетерпеливо позвала меня моя супруга Аллочка, но я только отмахнулся.
— У меня тут какая-то ерунда со шнурками. Ты иди, очередь на регистрацию занимай. Я сейчас догоню.
Аллочка лишь фыркнула. На ее языке это означало: «Вечно ты в самый неподходящий момент…» Потом, резко вздернув нос, она повернулась и демонстративно зашагала дальше по приемному терминалу.
— А без этих фокусов ты не мог? — обозлился я. — Теперь она мне эти шнурки целый день вспоминать будет.
— Ну, тут тебе повезло, по местному уже семь вечера, так что долго она тебе мозги компостировать не будет…
Я мысленно выругался и, готов был уже продолжить перепалку с Тоготом, как из люка самолета показался прелюбопытнейший экспонат — наш турист, но не просто турист, а один из тех, кто решил не тратить напрасно восемь часов перелета. Как только лайнер оторвался от асфальтовой дорожки в Пулково, этот отдыхающий стал вливать в себя всевозможные спиртные напитки из тех, что продавались в «дьюти фри» и на борту самолета. В итоге он оказался не сильно пьян, а смертельно пьян.
